Зачарованный город N - Ева Никольская

Илин — Ули зажимал рукой кровоточащую рану на шее, его слегка покачивало. Длинные лапы водорослей колыхались за спиной мужчины в унисон его движеним, кое — где маячили мелкие рыбешки, испуганно кося круглыми глазами на двуногих пришельцев, потревоживших покой и темноту их подводного дома. Занятый своей дилеммой, длинноволосый Аше — Ар не заметил, как позади него появилось необъятное нечто. Чутье, притупленное азартом удачной охоты, сработало слишком поздно.

"Умно", — мелькнуло в голове мужчины, когда гигантская пиявка со змеиной мордой засосала его вместе с раздутым до размеров человеческого роста энергетическим шаром. В желтых глазах озерного обитателя стояла мука, обильно смешанная с сумасшествием, когда гибкая фигура, охваченная голубым заревом, попала в его желудок. Слишком мало времени, чтобы переподчинить существо, получившее телепатический приказ от другого мага жизни, но вполне достаточно, чтобы превратить это самое существо в груду неаппетитных ошметков.

Тонкие светящиеся "ленты" мелкими трещинками зазмеились по вздрогнувшему телу чудовища. Оно обреченный вздохнуло, всколыхнув близлежащую растительность и отогнав осмелевших, было, рыб. Животное дернулось, рвануло в сторону, со всего маха ударившись об каменную глыбу, и, на мгновение застыв, начало биться в судорогах. Широко распахнутые желтые глаза стремительно краснели из‑за прорвавшей стенки сосудов крови. Большой пупырчатый язык вывалился из беззубой пасти. Несчастное создание издало пронзительный звук и безвольной тряпкой опало на каменистое дно своего родного дома. А через пару секунд его обмякшая туша, сквозь потрескавшийся кожный слой которой пробивались голубые лучи, разлетелась на мелкие куски. Окрасив воду в буро — коричневые тона, они начали медленно опускаться вниз, привлекая внимание попрятавшихся во время взрыва рыб. Когда слегка помятый эйсард, убирая в ножны кинжал, мрачным взглядом осматривал подводные окрестности, охотника там уже не было.

"Изобретательный парень, — мысленно позвалил Кир — Кули, стирая с хмурого лица желудочный сок убитого монстра. Желеобразная масса, не желая растворяться в воде, облепила его с ног до головы и кожа под ней начинала неприятно зудеть. — Такие бы идеи, да в нужное русло… Жаль, что мне придется его убить".

Когда Кир — Кули вышел на берег, то был уже чист, да и мокрая насквозь одежда высыхала на глазах. Несколько несложных заклинаний избавили мужчину от хлопот, а быстрая регенерация тела залатала легкие ожоги от не успевшей толком навредить кислоты. Белокрылый киприн окинул своего хозяина внимательным взглядом. Издав приветственный вопль, он несколько раз кувырнулся, подняв при этом фонтан брызг, сверкающих как крупицы горного хрусталя в мягком свете Элмы и Кроука.

— Уже двое на вольных хлебах, — проговорил мужчина, распуская волосы, в отличие от одежды, они выглядели спутано и неухожено. Конечно, липкой дряни из нутра озерного червя на них не было, но причесать эту серебристую гриву все‑таки стоило. — И почему мне кажется, что ведущий неприметный образ жизни охотник поучаствовал в побеге Кейли — Оз? Сама до такого гениального в своей простоте плана она бы не додумалась, — на кончиках его белых пальцев засияли послушные голубые огоньки. Постепенно вытягиваясь, они превратились в сверкающие иглы, которыми Кир — Кули принялся водить по длинным, до пояса, прядям. Их белая масса отсвечивала цветом его силы, когда увенчанная магическим "гребнем" ладонь скользила сверху вниз, разглаживая густую волну абсолютно сухих волос. Разноуровневая челка свисала до самого подбородка, скрывая от света "небесных очей" задумчивое лицо мужчины и его гладко выбритые виски. Лишь кончики заостренных ушей выглядывали из густой шевелюры. Граненые металлические колечки, обрамлявшие края ушных раковин до самых пиков, при попадании на них света загадочно вспыхивали то ярко — голубым, то ослепительно белым огнем.

Мужчина привел в порядок свою роскошную гриву, неспеша перетянул волосы тугим узлом и вновь уставился на киприна. Тот лежал на волнах, которые качали его большое тело из стороны в сторону, словно мягкая перина в гигантской колыбели. Чешуйки на теле ящера тускло поблескивали, фиолетовые глаза были прикрыты, а светящийся символ на лбу просматривался особенно четко. От животного распространялась практически осязаемая эмоция умиротворения. И Кир — Кули невольно улыбнулся. Его органы чувств работали на полную мощь, докладывая о том, что вокруг, кроме них двоих нет ни одной живой души. Разве что ветер, да растения… по — своему живые, но не опасные.

"Что ж… неприятности закаляют, достойные противники тренируют, а решение новых проблем вполне может скрасить ожидание, — решил эйсард, поправляя тончайшие жгуты, свисающие на рукав из‑под усеянного металлическими звездами погона — единственного на весь костюм. — Если есть повод поразвлечься… хм. Почему бы и нет?"

В лагере белолицых стражей тем временем пропал еще один шарту. Он обратился в красновато — серое облако, которое под покровами ночи нырнуло в лес и затерялось среди черных стволов. Ничего примечательного или подозрительного. Так летающие дома обычно уходят на охоту, так же они спешат на призыв своего хозяина, чтобы затаиться на время в каменном сердце магического перстня. Никто не заметил новой потери, никому до этого не было дела. Лишь небесные светила бесстрастно взирали на происходящее с усеянного звездами небосклона, а где‑то вдали через высокие заросли прохладной травы спешила на задание юркая шестиногая змея. Спешила… но не добежала.

*Пояснения к главе:

Элма и Кроук — спутники планеты, на которой происходит действие. Аналог земной Луны, но в двойном экземпляре. Цвета ночных светил зависят от грунта, которым покрыта их поверхность. Интенсивность отраженного от Мелирис света приблизительно равна земной в период полнолунья, но при этом помножена на два.

Койты — аналог игральных карт, распространенный среди белолицых наемников.

Глава 7

За что боролись,

На то и напоролись.

Очнулась я от протяжного воя, доносящегося с улицы. Рядом подпрыгнул кто‑то мохнатый и двумя длинными прыжками сиганул на подоконник, откуда пулей метнулся вниз. Похлопав заспанными глазами, я, наконец, сообразила, что это был Таас, который во время моего сна приобрел свои обычные кошачьи габариты. Видимо, он дремал рядом со мной, пока обладатель заунывного голоса не решил потренировать свои голосовые связки, перебудив всю округу. Хотя на улице светло, может, это только я такая соня, а остальное население Неронга давно уже занято своими обычными делами?