Мама Для Наследника Стаи (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

 Подняв руку, я попыталась призвать силу и разбить воздушной волной окно, но увы. Волшба словно и забыла о том, что подвластна мне. Я снова сама себе казалась простой полукровкой, что только и умеет, как отращивать уши и шерсть по всему телу.

 Но вот король поднялся на эшафот, где уже находились палач и судья, которому предстояло зачитать приговор. Еще немного и жизнь моего Бренна оборвется.

 Надолго ли я переживу свою пару, не знаю. Даже если его величество смилостивится и отпустит меня, тоска станет мне проклятьем и сведет следом за Обероном в могилу. Страшные и жуткие мысли, они, тем не менее, не пугали и казались правильными в свете сложившихся обстоятельств.

- Посмотри же на меня! – взмолилась тихо и принялась стучать в окно, надеясь привлечь к себе внимание. Но где уж там! Звуки явно не могли пробиться через толщу стекла. И, скорее всего, эта комната была зачарована, иначе никак не объяснить, почему никто не услышал мой стук и не посмотрел вверх на окна, где находилась я, настоящая леди Оберон.

 Вот судья развернул длинный свиток и принялся читать приговор. Я закусила губу уже не сдерживаясь. Хотелось учинить повторный погром, сделать хоть что-то, лишь бы не видеть того, что произойдет дальше. Но ноги не шевелились. И я стояла, глядя вниз, слушая обрывки фраз, лаская взглядом спину мужа, которого так и не освободили от цепей.

 Палач, будто издеваясь, принялся подтачивать и без того острый здоровенный топор, от одного взгляда на который мне сделалось дурно.

«Великие боги! Мать луна! – взмолилась я. – Прошу, не оставьте нас с Бренном, вмешайтесь, не позвольте совершиться несправедливости!».

 Я молилась и молилась, а проклятый палач все никак не мог налюбоваться на свой топор, продолжая водить по лезвию точильным камнем.

- Бренн Оберон, альфа Северной стаи, лорд Лунного замка и прилегающих к нему земель, вы признаетесь виновным в смерти принцессы Анны Железнобокой и проговариваетесь к смерти через отсечение головы! – закончил свой монолог судья, после чего скрутил сверток и посмотрел на его величество Тайрана.

- Сим велю привести приговор в исполнение в присутствии свидетелей, - сказал судья и Бренна толкнули к плахе, заставив опуститься на колени.

- Нет! Нет! – я истошно закричала, замолотила по стеклу что было силы, ненавидя свою слабость и глупость. Обещая всем жестокую расправу, если только мне выпадет возможность выжить.

 Палач подошел к Оберону. Занес топор, примериваясь к обнажившейся мощной шее моего мужа. Как я не умерла в тот момент, сама не знаю. И отвернуться не хватило сил. Даже глаза закрыть не смогла. Просто стояла и, будто завороженная, смотрела, как топор поднимается снова, чтобы на этот раз сделать свою кровавую работу.

 Но тут произошло непонятное. Палача, как и тех, кто находился рядом с ним, вдруг отшвырнула в сторону неведомая сила. Бренн поднял голову и посмотрел куда-то вперед. Я, все еще не веря в происходящее, проследила в направлении его взгляда, отметив, как поспешно расступается толпа, пропуская вперед огромных белых волков, будто сотканных из снега. Они казались живыми и одновременно какими-то ненастоящими. Словно их вылепила рука умелого скульптора, а потом умелый колдун вдохнул жизнь. Впрочем, скорее всего, именно так оно и было!

 Волки забежали на эшафот, окружив Оберона. Я заметила, как быстро и резво оказался на ногах Тайран. Мгновение и вот за его спиной уже стоят колдуны. Но взоры присутствующих на несостоявшейся казни, обращены на молодую женщину в потрепанном платье, с выбившимися из прически волосами, с сажей на руках и щеке, и взором, ледяным, как и у ее брата. На женщину, шагавшую через толпу, расступавшуюся перед ее появлением в стороны.

 Сомнений не было. Это Анна. Умершая принцесса, которая, на самом деле, оказалась жива?

 Я даже перестала дышать. Почти прилипла к стеклу, будто это могло помочь мне разглядеть все лучше.

 Женщина шла неспеша. Ее взгляд был устремлен на брата. Несомненно, это принцесса. И хвала Луне, она менее всего походит на призрака.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 Навострив уши, услышала, как Анна, остановившись, подняла вверх руки и сказала:

- Я жива. Человек, которого собирались казнить, невиновен!

 Толпа зашумела, ожила. Кто-то, самый храбрый, подошел к женщине, протянул руку, коснулся ее плеча и тут же заголосил:

- Теплая!

- Живая! – подхватила глупая толпа.

 Альфы, стоявшие впереди, посмотрели на его величество и Тайран отступил назад.

 Откуда и как Анна появилась перед дворцом, не знаю. Но появилась она очень и очень вовремя.

   Женщина не сводила глаз с брата. Тот даже немного осунулся под ее взором, но выходить и оправдываться не спешил. И тогда принцесса заговорила.

 Я плохо слышала ее рассказ. Но поняла все и, к своему ужасу, узнала, что Северия умерла. Нет, принцесса не назвала имя той, что отдала свою жизнь за ее свободу и за жизнь моего мужа. Но я и без лишних слов поняла о ком была речь.

 Внутри сделалось гадко и противно. А еще мне стало неимоверно стыдно перед экономкой.

 Я польстилась на сладкие речи Клариссы, не разглядев в ней предателя, но восприняла плохо ту, которая лишь на вид была сурова и холодна.

 И ведь время вспять не вернуть. Не сказать нужные слова. Не извиниться.

 Слезы потекли по щекам. Смахнув их, снова посмотрела вниз. А там, во дворе перед королевским замком начало что-то меняться.

 Анна едва дышала. Она успела. Бренн жив! Всего какие-то несколько секунд и все было бы кончено.

 Принцесса выпустила волков, натравив их на брата и его подчиненных. И если палач и судья, едва завидев живую и невредимую принцессу, тотчас ретировались с эшафота, просто спрыгнув вниз, то Тайран остался стоять, окруженный своими колдунами.

 Этот так просто не сдастся. Ну и пусть. Она сделала то, что должна. Теперь выбор за лордом Лунного замка.

 Анна подняла руки, привлекая к себе внимание, хотя на нее и так смотрели все. Она же смотрела только на брата, а он, в свою очередь, смотрел на нее.

 Когда ее высочество заговорила, история ее была краткой. И по мере того как открывалась истина, менялись и те, кто пришел посмотреть на казнь.

- Немедленно освободите лорда Оберона и его людей. Всех, кого бросили в темницы! – велела она и, о, чудо, стража послушалась.

 К Бренну подошли. Развязали руки, стянутые за спиной, сняли цепи, и альфа распрямился во весь свой немалый рост, с хрустом разминая затекшие суставы. Анна поднялась выше, посмотрела на брата.

- Ты очень пожалеешь, - прошипел король, качнувшись в ее сторону.

 Волки, обступившие ранее Оберона, оживились, преградив путь королю к его сестре.

- Ты сказал, что Бренн хотел посадить меня на трон? – спросила Анна. – Я бы ни за что не согласилась. Но это было раньше. До того, как ты придумал эту ловушку для Оберона. Теперь я не против.

 Лицо его величества потемнело от ярости.

- Надо было убить тебя там, в подземелье, и оставить гнить, завалив камеру камнями, - прошипел он.

- Надо было, но теперь поздно. Я рада, что осталась жива.

- Это ненадолго, - выплюнул зло Тайран и, вскинув руку, указал на принцессу: - Взять ее!

 Колдуны дернулись было к Анне, но на эшафот, один за другим, принялись запрыгивать альфы. При этом лица их были полны решимости и запоздалого раскаяния.

- Вперед! – крикнул снова король, но Моран был первым, кто, прокрутившись на месте, обратился в ветер и понесся прочь от дворца и рассвирепевших оборотней.

 Вторым ретировался Дрейг. Он просто спрыгнул на землю и едва его ноги коснулись ее поверхности, как земля вздыбилась, раскрылась и вмиг поглотила колдуна, сомкнувшись над его головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 Последним оставил Тайрана вишнеглазый. Он продержался дольше всех, но глядя, как к эшафоту подбираются все больше и больше людей и оборотней, просто растекся под ногами своего короля лужей.

- И что теперь? – спросила Анна. – Грош цена твоим друзьям. А ведь, помнишь, я тебя предупреждала, - она зло улыбнулась.