Ветхий Завет с улыбкой - Игорь Ушаков

Покойны шатры у грабителей и безопасны у раздражающих Бога, которые, лицемеря, как бы носят Бога в руках своих.

В его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти. Что он разрушит, то не построится. Кого он заключит, тот не высвободится.

У него могущество и премудрость, пред ним заблуждающийся и вводящий в заблуждение. Он приводит мудрых советников в необдуманность и умных судей делает глупыми. Он покрывает стыдом знаменитых и силу могучих ослабляет. Он открывает глубокое из среды тьмы и выводит на свет тень смертную. Он умножает народы и истребляет их, рассеивает народы и собирает их. Он отнимает ум у глав народа земли и оставляет их блуждать в пустыне, где нет пути: ощупью ходят они во тьме без света и шатаются, как пьяные.

Вспомните Моисея: разве не мог Бог найти другого решения? Зачем мучить поколение за поколением ради какой-то идеи. Да разве и не есть все эти благие идеи обман и туман в головах даже искренних вождей?

Сколько знаете вы, столько же знаю и я: не ниже я вас. Но я к Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом.

А вы сплетчики лжи — все вы бесполезные врачеватели. О, если бы вы только молчали! Это было бы вменено вам в мудрость!

Выслушайте же рассуждения мои и вникните в возражение уст моих. Надлежало ли вам ради Бога говорить неправду и для него говорить ложь? Надлежало ли вам быть лицеприятными к нему и за Бога так препираться? Хорошо ли будет, когда он испытает вас? Обманете ли его, как обманывают человека?

Строго накажет он вас, хотя вы и скрытно лицемерите. Неужели величие его не устрашает вас, и страх его не нападает на вас?

Напоминания ваши подобны пеплу. Оплоты ваши — оплоты глиняные.

Замолчите предо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня.

Вот, Бог убивает меня, но я буду надеяться. Я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его! И это уже в оправдание мне, потому что лицемер не пойдет пред лице Его!

Выслушайте внимательно слово мое и объяснение мое ушами вашими. Вот, я завел на Бога судебное дело, и знаю, что буду прав. Кто в состоянии оспорить меня? И пусть я скоро умолкну и испущу дух.

Господи! Двух только вещей не делай со мною, и тогда я не буду укрываться от лица твоего: удали от меня руку твою, и ужас твой да не потрясает меня. А уж тогда зови меня, и я буду отвечать тебе, или буду говорить я, а ты будешь отвечать мне.

Сколько у меня пороков и грехов? Покажи мне беззаконие мое и грех мой. Для чего скрываешь лице твое и считаешь меня врагом тебе? Не сорванный ли листок ты сокрушаешь и не сухую ли соломинку преследуешь?

Почему ты пишешь на меня горькое и вменяешь мне грехи юности моей? Почему ставишь в колоду ноги мои и подстерегаешь все стези мои, гонишься по следам ног моих?

Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается. И на него-то ты отверзаешь очи твои, и меня ведешь на суд с тобою?

Кто родится чистым от нечистого? Ни один. Если дни ему определены, и число месяцев его у тебя, если ты положил ему предел, которого он не перейдет, то уклонись от него: пусть он отдохнет, доколе не окончит, дня своего.

Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут: если и устарел в земле корень его, и пень его замер в пыли, но, лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное.

А человек умирает и распадается… Отошел, и где он?

Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не станет, до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего.

Воззвал бы ты, и я дал бы тебе ответ, и ты явил бы благоволение творению рук твоих, ибо тогда ты исчислял бы шаги мои и не подстерегал бы греха моего. В свитке было бы запечатано беззаконие мое, и ты закрыл бы вину мою.

Но гора, падая, разрушается, и скала сходит с места своего… Вода стирает камни, разлив ее смывает земную пыль… Так и надежду человека ты уничтожаешь! Теснишь его до конца, и он уходит. В чести ли дети его — он не знает, унижены ли — он не замечает, но плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает.

Повторная порция нравоучений Елифаза

И опять влез Елифаз со своими нравоучениями:

— Станет ли мудрый отвечать знанием пустым и наполнять чрево свое ветром палящим, оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы?

Да, ты отложил страх и за малость считаешь речь к Богу. Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лукавых. Тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорит против тебя.

Разве ты первым человеком родился и прежде холмов создан? Разве совет Божий ты слышал и привлек к себе его премудрость? Что знаешь ты, чего бы не знали мы? Что разумеешь ты, чего не было бы и у нас?

И седовласый и старец есть между нами, днями превышающий отца твоего. Разве малость для тебя утешения Божии? К чему порывает тебя сердце твое, и к чему так гордо смотришь? Что устремляешь против Бога дух твой и устами твоими произносишь такие речи?

Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным? Вот, Бог и святым своим не доверяет, и небеса нечисты в очах его. И еще больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду.

Я буду говорить тебе, слушай меня. Я расскажу тебе, что видел, что слышали мудрые и не скрыли слышанного от отцов своих.

Нечестивый мучит себя во все дни свои, звук ужасов в ушах его. Он не надеется спастись от тьмы, видит пред собою меч. Он скитается за куском хлеба повсюду и знает, что уже готов для него день тьмы.

Не пребудет он богатым, и не уцелеет имущество его, и не распрострется по земле приобретение его. Отрасли его иссушит пламя и дуновением уст своих увлечет его. Не в свой день он скончается, и ветви его не будут зеленеть. Сбросит он, как виноградная лоза, недозрелую ягоду свою и, как маслина, стряхнет цвет свой.

Так опустеет дом нечестивого, и огонь пожрет шатры мздоимства. Он зачал зло и родил ложь, и утроба его приготовляет обман.

Пятое слово Иова

И отвечал Иов:

— Слышал я много такого! Жалкие утешители все вы! Будет ли конец ветреным словам? И что побудило тебя так говорить?

И я мог бы так же говорить, как вы, если бы душа ваша была на месте души моей. Ополчался бы на вас словами и кивал бы на вас головою моею, подкреплял бы вас языком моим и движением губ утешал бы.

Говорю я — и не утоляется скорбь моя. Перестаю говорить — не отходит от меня скорбь…

Но ныне Бог изнурил меня. Он разрушил всю семью мою, покрыл меня морщинами во свидетельство против меня, восстает на меня изможденность моя.

Гнев Бога терзает и враждует против меня, скрежещет на меня зубами своими. Натравил на меня неприятелей моих, которые разинули на меня пасть свою, все сговорились против меня.

Предал меня Бог беззаконнику и в руки нечестивым бросил меня. Я был спокоен, но он потряс меня, взял меня за шею и избил меня, и поставил меня целью для себя. Он рассекает внутренности мои и не щадит, проливая на землю желчь мою. Лицо мое побагровело от плача, и на веждах моих тень смерти.

И это при всем том, что нет хищения в руках моих, и молитва моя чиста.

Многоречивые друзья мои! К Богу слезит око мое. О, если бы человек мог иметь состязание с Богом, как сын человеческий с ближним своим! Ибо летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный.

Дыхание мое ослабело… Дни мои угасают, гробы предо мною. Заступись, поручись сам за меня пред самим собою! Иначе кто поручится за меня?

Изумятся о сем праведные, и невинный вознегодует на лицемера. Выслушайте, все вы, и подойдите, может, найду я мудрого между вами. Вы словами своими ночь хотите превратить в день, свет приблизить к лицу тьмы. Что мне остается? Гробу сказать: «Ты отец мой», а червю сказать: «Ты мать моя»? Где же после этого надежда моя? В преисподнюю сойдет она и будет покоиться со мною в прахе.

Повторная порция нравоучений Вилдада

Но не унимался Вилдад Савхеянин:

— Когда же положишь ты конец таким речам? Обдумай, тогда и будешь говорить. Зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах?

О ты, раздирающий душу твою в гневе твоем! Да, конечно же, свет у беззаконного потухнет! И не останется искры от огня его. Померкнет свет в шатре его, и светильник его угаснет над ним. Сократятся шаги могущества его, и низложит его собственный замысел его, ибо он попадет в сеть своими ногами и по тенетам ходить будет.

Петля зацепит за ногу его, и грабитель уловит его. Скрытно разложены по земле силки для него и западни на дороге. Со всех сторон будут страшить его ужасы и заставят его бросаться туда и сюда.

Истощится от голода сила его, и гибель готова, сбоку у него. Съест члены тела его, съест члены его первенец смерти. Снизу подсохнут корни его, и сверху увянут ветви его.