Узы купидона - Рейвен Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хвост Ронака обвивается вокруг моей руки.
– Дай ему, – приказывает он, шелестя мне в ухо и заставляя вздрагивать. – Дай ему взять тебя. Тогда ты станешь нашей.
Это не кажется возможным, но слова Ронака посылают новый прилив жара прямо в мое нутро.
Словно не в силах больше ждать ни секунды, Силред ложится и тянет меня на себя. Я направляю его член внутрь.
Я вся липкая от собственной влаги и спермы парней, но Силреда это, похоже, не волнует. Мне должно быть больно, но я слишком охвачена жаром, чтобы чувствовать что-либо, кроме возбуждения и удовольствия.
Ухватившись за мои бедра, Силред смотрит, как я скачу на нем. Я насаживаюсь на него, заставляя закатить глаза.
– Твою ма-а-ать.
Ронак снова начинает играть с моим клитором. Это почти слишком. Он слишком чувствительный, его столько раз ласкали. Я пытаюсь отдернуть его руку, но он по-звериному рычит и больно кусает меня под ухом.
– Это наше, – рычит он, заставляя меня дрожать. – Не смей прятаться от нас.
– Это слишком, – пыхчу я.
– Ты вынесешь, – приказывает альфа, и, черт возьми, это заводит меня еще больше.
Его палец обводит мой клитор, находя идеальную точку.
– Да! – кричу я.
Эверт накрывает рукой мою грудь, перекатывает сосок между пальцами и спрашивает:
– Тебе нравится скакать на Силреде, пока Ронак тебя ласкает?
Упираясь руками в грудь Силреда, я продолжаю извиваться.
– Мне чертовски нравится наблюдать за тобой, – хрипит Эверт, зубами проходя по моему плечу и играя с моими сосками. – Ты чертовски сексуальна. Мне нравятся, как ты стонешь, когда мы в тебе. Ты ведь этого всегда хотела? Фантазировала об этом? Твое тело – наше, и ты кончаешь снова и снова.
– Да! – кричу я, чувствуя, что вновь подхожу к пику.
– Тогда будь хорошей девочкой и кончи для нас, – рычит Эверт мне в ухо. – Скачи на члене Силреда, пока он не взорвется внутри тебя. Я хочу видеть, как наша сперма вытекает из тебя.
Вот оно.
От прикосновений Ронака к моему клитору, члена Силреда, вонзающегося в меня, и грязных слов Эверта я достигаю оргазма.
Оргазма всех оргазмов.
Спина выгнута дугой, рот открыт в крике, я кончаю. Мои стенки сжимаются вокруг Силреда, и он кончает вместе со мной.
Я падаю на него, потная и уставшая до невозможности. Мое тело тяжелое и размякшее. Я не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Мои глаза закрываются в изнеможении, и я едва чувствую, как Силред выскальзывает из меня.
Кто-то подхватывает меня и осторожно укладывает в центр норы. Меня обтирают теплыми мочалками, гладят по волосам, убирая их с потного лица, а потом меня окружают генфины, обнимая.
Устроившись меж трех моих законных генфинов, опутав себя их конечностями и хвостами, я погружаюсь в самый спокойный сон, которым когда-либо спала.
Брачные церемонии – это чертовски здорово.
Глава 44
Семь дней.
Семь дней секса.
Семь дней стольких оргазмов, что я сбилась со счета. Семь дней ласк, сна одной кучей и мурлыканья генфинов. Я действительно стала фанаткой мурлыканья.
За все это время они почти не разговаривали, потому что в них в основном преобладали их звериные сущности, но когда они разговаривали, то рычали мне на ухо грязные вещи или шептали похвалу. Они меня совсем избаловали.
Но в этот раз я просыпаюсь и чувствую себя по-другому. Жар спал. Я больше не чувствую потрескивающего на коже электричества, а жажда секса, которая овладевала мной всю неделю, прошла. Похоже, сила жидкости из чаши наконец-то выветрилась, и наши брачные узы скреплены. Теперь у меня официально четыре суперсексуальные пары.
Да, я немного самодовольна.
Я просыпаюсь последней и понимаю, что одна в огромной кровати. Всю неделю мы выбирались из норы, только чтобы сходить в туалет, принять вместе ванну или перекусить и попить.
Кровать – это хорошо, но я немного скучаю по нашей норке. Она была нашим маленьким миром, где существовал только секс. Это было потрясающе. И парни тоже были классные.
Если бы я была учителем, то поставила бы им всем пятерки. Воспоминаний об их прикосновениях и всем, что они делали со мной, всех звуках, которые заставляли издавать… достаточно, чтобы я вновь завелась.
Я потягиваюсь, чувствуя боль и ломоту. На моей коже остались следы укусов и следы засосов, и каждый раз, обнаруживая новый, я краснею, вспоминая, как они там оказались.
Я встаю, беру одежду и иду в умывальную комнату. Я принимаю ванну, смывая мускусный запах генфинов. Вымывшись и одевшись, я чувствую себя заново родившейся. Другой. Еще, так же, как я чувствую Окота, теперь я слышу и своих генфинов. Как будто от груди исходят четыре нити, которые позволяют мне чувствовать пульсацию брачных уз. Это одновременно и чуждо, и знакомо. Обновленная, я выхожу из ванной в поисках парней.
Теперь, когда я выбралась из омута брачных уз, беспокойство об отсутствующем Окоте выходит на первое место. Мне нужно знать, где он, черт возьми.
– Мне нужно найти свою первую пару! – кричу я, завернув за угол и войдя в гостиную.
– Не называй его своей первой парой, – слышу я голос Эверта из открытого окна.
Входная дверь открывается, они с Силредом спускаются по ступенькам и входят в комнату.
– Почему нет? Он первым стал моей парой. Это делает его моей первой парой.
– Первая пара звучит так, будто он твой любимчик. Это не так, – говорит Эверт, подходя ко мне.
– Может, он и есть мой любимчик, – поддразниваю его я.
Эверт сегодня выглядит ужасно сексуально. Его волнистые черные волосы идеально уложены, а на лице темная щетина, по которой так и хочется провести ладонями.
Он язвительно на меня смотрит.
– Правда? Чертов ламашту – твой любимчик?
Я задираю подбородок.
– Может быть…
Эверт бросает взгляд на Силреда.
– Напомни мне, мой зверь немного путается в воспоминаниях, что она кричала прошлой ночью?
Силред пытается подавить улыбку, но в уголках его глаз собираются морщинки.
– Я думаю, это было что-то вроде «Святые мотыльки, вы, парни, лучшие. Я провозглашаю вас Королями Оргазма. Вы – мои самые любимые фейри во всех мирах, во веки веков», – отвечает он, перекатываясь с носков на пятки.
Да, хорошо. Я говорила это.
– Ладно, – уступаю я. – Будем честными. Никто не любимчик, потому что я люблю вас всех. Но перестаньте отвлекать меня. Окота нет слишком долго. Я беспокоюсь.
– Сегодня утром Ронак
