Тайна геллании - Валерия Чернованова

– Дорриэн, оставь ее сейчас. Пожалуйста, – с мольбой в голосе произнесла Эдель и поспешила к мужу. А я так и остался стоять в пустом темном коридоре, смотря ей вслед. Догорела еще одна свеча, и все вокруг погрузилось в полумрак.

«Совсем как в моей жизни, – усмехнувшись, подумал я. – С каждым днем все темнее и темнее».

Белая дымка была уже далеко, и у меня не хватило смелости ее догнать.

Нарин

– Воллэн, отпусти меня. Со мной уже все в порядке.

Советник убрал руки и помог мне подняться. Он подвел меня к кровати, усадил рядом с собой и принялся успокаивать. Я с апатией смотрела на колышущуюся занавеску, подрагивающую от резких порывов ветра, и едва ли слышала, что он мне говорил. Какой вообще толк в словах? Ты говоришь, кричишь, а тебя не слышат. Отворачиваются, грубо отталкивают, а потом еще и смеются вслед. Я всегда была для него игрушкой. Красивой игрушкой, с которой интересно играть. Ему казалось забавным подчинить меня себе, заставить сломаться, а потом отпихнуть как поломанную куклу. Теперь эта кукла не может собрать осколки своего сердца, от которого уже ничего не осталось. Надо что-то делать. Это не может продолжаться вечно. Иначе в следующий раз я себя убью.

Я поднялась и, почувствовав привычное головокружение, оперлась рукой о плечо советника. Демоны! Что со мной? Мало того, что сердце разрывается, так еще головная боль бьет в виски. Отстукивает мелкую противную дробь. И так постоянно.

– Нарин, ты куда?

Я помассировала кончиками пальцев покрытые испариной виски и, прикрыв глаза, прошептала:

– Хочу поговорить с Дорриэном и решить все раз и навсегда. Так больше не может продолжаться.

Заставив себя собраться и не думать о боли, вышла из комнаты и услышала за спиной встревоженный голос друга:

– Может, не сейчас? Давай ты успокоишься, а завтра вы поговорите.

Но я продолжала упрямо идти вперед.

– Я спокойна. Холодна и спокойна… как мертвая.

Он не понял моего юмора, который с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее. Так же, как и другие не хотели его понимать. Советник говорил и говорил, и от этого голова готова была взорваться. Нет, пусть он замолчит! Иначе я сейчас опять начну кричать и биться в истерике. Сколько можно меня уговаривать?!

Я сжала руки в кулаки и ускорила шаг. Пройдя еще несколько метров, увидела на другом конце коридора Владыку. Он остановился и с леденящим душу спокойствием следил за тем, как я приближаюсь.

Нет! Я не могу! Если я сейчас брошусь к нему, он вновь меня оттолкнет, а потом будет громко смеяться. Я не хочу этого, я не смогу вытерпеть!

Я смотрела на Дорриэна и не могла ни сделать шаг навстречу, ни убежать. Просто стояла и смотрела. Как же больно! Еще немного – и я лишусь рассудка от боли! Зачем он это делает? Зачем режет меня без ножа? Заставляет умирать каждый раз, когда я его вижу. И так бесконечно.

Снова этот безжизненный взгляд. Это равнодушное презрение, которое я ощущала каждой клеточкой своего тела вот уже которую неделю. Не в силах больше терпеть, я зажмурилась и побежала прочь, чтобы поскорее упасть на кровать и заснуть. А возможно, уже никогда больше не просыпаться.

Глава двадцать первая

При падении в бездну самым неприятным оказывается то, что дно у нее все-таки есть.

Нарин и Аттеа

– Разве тебе еще не надоело убегать от нас? – Хранительница провела рукой по моим волосам и печально улыбнулась. – Мы ведь твоя семья. Он ждет тебя. Вернись.

– Оставь меня, – отчаянно простонала я. – Хватит меня мучить. Уходи!

Женщина продолжала улыбаться, гладить мои волосы, и от этого дрожь шла по всему телу.

– Не плачь, – прошептала Аттеа, склонившись надо мной. – Одно твое слово – и боль уйдет. Он заберет тебя отсюда, ты станешь свободна. Разве не об этом ты всегда мечтала?

– Уходи! – прорыдала я и заметила, как вокруг женщины начинает извиваться черный туман, приобретая размытые очертания фигур. – Уходите. Оставьте меня. Пожалуйста.

– Он вернется за тобой, – пообещала Хранительница и, пронзительно расхохотавшись, слилась в одно целое с черным туманом.

Эдель

– Нет!

– Успокойся. Это я. – Я приложила ладонь к мокрому лбу посланницы. – Эви позвала меня. Сказала, ты всю ночь кричала.

– Она была здесь, – слабым голосом проговорила девушка. – Хотела забрать меня. А я не хочу. Мне страшно.

– Кто она? – Я опустилась около Нарин и с тревогой посмотрела на нее. Девушка прижимала к груди одеяло и затравленно озиралась, словно страшилась кого-то увидеть. На белом лице читался неприкрытый ужас, а из горла вырывались хриплые стоны.

– Хранительница. Они заберут меня. Аттеа сказала, что он ждет меня.

Мне стало не по себе. Да что с ней происходит?! У Нарин было видение, или ей приснился очередной кошмар? Нужно позвать лекаря. И предупредить Дорриэна.

– Я сейчас вернусь. – Быстро поцеловав Нарин, направилась к выходу.

– Куда ты? – послышался тихий шепот.

– Позову Морта. Он должен был вернуться.

– Не надо!

Я обернулась и испуганно замерла. Нарин вскочила с кровати и, сжав руки в кулаки, начала медленно приближаться ко мне. Черные волосы разметались по плечам, темные круги под глазами еще ярче выделялись на фоне неестественно бледной кожи, весь ее вид свидетельствовал о том, что девушка больна. Заглянув посланнице в глаза, я интуитивно попятилась. О боги, что с ней?

Нарин

– Позову Морта. Он должен был уже вернуться.

– Не надо!

Почему она так на меня смотрит? Она не верит мне. А может, считает сумасшедшей?

– Нарин, вернись в постель. Он сейчас придет.

Он? Она хочет позвать его! Она ведь обещала мне этой ночью, что он вернется за мной. И они заберут меня.

Я сжала голову руками и закричала. Хватит! Я больше не позволю ей издеваться надо мной. Никого она не позовет!

– Нарин! – Женщина кинулась ко мне и начала что-то шептать, а потом провела рукой по волосам. Точно так же, как совсем недавно, ночью. Хранительница никуда не уходила. Вот она, передо мною. Решила обмануть меня, спрятавшись под личиной эмпатии.

– Будь ты проклята, Аттеа! – прошипела я и, схватив ее за плечи, толкнула к стене. Аттеа вскрикнула и попыталась отскочить. Но я оказалась быстрее. Разбив об угол стола бутылку, приставила отбитое горлышко к ее горлу.

– Нарин, остановись. Это же я, – заплакала Хранительница, хотела оттолкнуть меня, но я впилась пальцами ей в плечо и пригрозила осколком стекла.

– Больше ты не будешь мучить меня, – шипела я, вкладывая в слова всю силу своей ненависти. – Я уб…

Сзади раздался громкий крик, и чьи-то руки схватили меня, попытались оттащить от Хранительницы. Нет, они не помешают мне! Я убью ее! Я зарычала и, извернувшись, укусила пытающуюся удержать меня руку. Послышался раздраженный возглас, и снова тело сжали в раскаленные тиски боли, закинув меня обратно в мир диких кошмаров.