Дымы над Атлантикой - Сергей Лысак

– Понятно! Справлюсь, Леонид Петрович! Только вопрос – а если конвоя там нет?

– А вот тогда придется искать иголку в стоге сена. Как только погода улучшится, выходим все, кроме «Тринидада», и идем во Флоридский пролив. Конвой его никак не минует, это самый короткий и удобный путь в Атлантику. Ведем авиаразведку. Если снова ничего не найдем – ни конвоя, ни следов его гибели, то придется посылать «Песец» и «Аврору» к Азорским островам. Испанцы туда зайдут обязательно для пополнения запасов воды и провизии. Вот пусть они там и останутся. Если же и на Азорах эти шустрые ребята успеют побывать раньше нас, то тогда остается только идти к Кадису и ждать конвой там. И топить его чуть ли не в паре миль от входа в порт. В любом случае, этот конвой не должен дойти до Европы…

Закончив совет, Леонид отпустил людей и дал команду приготовить катер. Срочно надо было сделать еще одно дело – проверить оставшиеся в Гаване трофеи. Те самые три грузовых корабля, на которые не хватило команд. По принципу «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Разведгруппа, проникшая в город накануне операции, выяснила, что с получением ультиматума испанцы попытались перевезти серебро на берег и спрятать, но не успели. Никто не ожидал, что крепости Эль Морро и Ла Пунта падут так быстро. Какую-то часть груза удалось переправить, но далеко не все. А то, что переправили, сразу же оказалось под бдительным присмотром разведчиков, проследивших, куда доставили ценности. По сообщению Ковальчука, лично проверившего ценный груз на берегу, там оказалось не более трех тонн серебра в слитках. Больше испанцы вынести не успели. Интересно, сколько же там осталось? Морские пехотинцы, сразу же взявшие под охрану трофеи, стоявшие на рейде, заглянули в трюма. Но сказали только, что «много». А вот сколько много, предстояло выяснить.

Паровой катер с «Аскольда» быстро преодолел расстояние от крейсера до ближайшего трофея – крупного грузового флейта «Сан Хуан Батиста», по палубе которого уже прохаживались молодые парни в камуфляжной форме. Увидев катер с начальством, спустили шторм-трап. Старший группы – сержант, доложил, что все в порядке, корабль течи не имеет, груз в трюме в целости и сохранности. С момента взятия корабля под охрану никто из испанцев здесь не появлялся. Четырех испанских солдат, которые оказались на борту и выполняли функции сторожей, вежливо наладили, заставив сдать оружие. На вопрос о том, много ли сеньоры с собой прихватили, сержант улыбнулся.

– Да они бы и рады были прихватить, ваше превосходительство! Но там все серебро в слитках, а каждый слиток килограммов двадцать весом. В карман никак не спрячешь. Серебряных монет нет, золота тоже. Если что и было, все украли еще до нашего появления.

Проверка трюма подтвердила информацию. Часть груза состояла из больших слитков серебра, которого по самым скромным предварительным подсчетам было не менее пятидесяти тонн! Остальной груз – обычный колониальный товар. Очевидно, испанцы побоялись сосредотачивать большие массы ценностей на малом количестве кораблей, а предпочли разделить их, чтобы уменьшить риск потерь от неизбежных на море случайностей. Скорее всего, на двух других кораблях примерно столько же. Так это что же получается?! Если такой груз фактически бросили, то что же тогда находится на остальных кораблях ушедшего конвоя?!

Осмотр двух других трофеев подтвердил догадку. На каждом было не менее полусотни тонн серебра в больших тяжелых слитках, которые украсть не так-то просто. Это сколько же награбили мадридские эмиссары в этот раз?! Скорее всего, казну в Мехико и Лиме вымели подчистую, что должно сделать обоих вице-королей еще более договороспособными. А если сделать жест доброй воли и вернуть им часть награбленного? Хотя бы тонн по десять серебра каждому? От такого подарка никто не откажется. Правда, неизвестно, сколько при этом попадет в казну Новой Испании и Перу, а сколько в «личную собственность» вице-королей, но тринидадцев такие мелочи не интересуют. В конце концов, это внутренние дела Новой Испании и Перу. А им бы сейчас с делами внешними разобраться. Гарнизон Гаваны капитулировал, но этого нельзя сказать о других городах на Кубе. Хоть там воинский контингент и небольшой, но он есть. И желательно бы обойтись там без крови. Незачем уничтожать своих будущих подданных. Такое только апологеты мировой революции усиленно пропагандировали и практиковали, мечтающие устроить пожар на весь мир. Пришельцы же народ насквозь прагматичный, крайне циничный, политически несознательный, до ужаса нетолерантный и охрененно неполиткорректный. И не считают примером, достойным подражания, ни «гешефтмахеров» мировой революции, готовых утопить в крови весь мир, ни политкорректных либерально-демократических «толерастов», готовых лизать задницу всяческому отребью, недавно слезшему с пальмы. Поэтому всякими благоглупостями вроде мировой революции, толерантности, политкорректности и разным прочим либерализмам не занимается. Для пришельцев все люди делятся на своих и чужих. И они считают, что хорошо для людей надо стараться делать здесь и сейчас, а не потом, в каком-то светлом и далеком будущем. Настолько далеком, что так и хочется добавить – в следующей жизни. Но делать хорошо именно для своих людей, а не для какой-то гипотетической мировой общественности. Которая вроде бы и есть, но ее как бы и нет, поскольку сама по себе она ничего не решает. А чтобы люди, тебя окружающие, стали своими, их поначалу надо хотя бы не отталкивать, а перетащить на свою сторону. Желательно добровольно. Ну, или на худой конец, добровольно-принудительно. Как население Гаваны…

Остаток дня Леонид провел на борту «Аскольда». Надо было бы сойти на берег, встретиться с представителями городских властей и озвучить ряд требований, но… Перебьются. Пусть помаются неизвестностью. На них пока что и Ковальчука хватит. А его превосходительство адмирал Леонардо Кортес примет их, когда сочтет нужным. Но не раньше, чем прояснится ситуация с «золотым» конвоем. Если удастся его уничтожить или захватить, это будет лишний козырь на переговорах. Тем более барометр вверх пошел, ветер вроде бы стихает, и завтра можно будет выслать самолет на разведку. А пока что связь с Фортом Росс. Леонид прошел в радиорубку крейсера, и вскоре уже разговаривал с Карповым.

– Поздравляю, мой команданте! Хрен теперь кому Кубу отдадим!

– Я тоже так считаю, герр Мюллер. Как там дела на внешнеполитическом фронте?

– Наш дон Хуан, который де Уидобро, особо не удивился. Все наши безобразия он уже воспринимает как должное и готов хоть сегодня отправиться в Мехико с посланием к вице-королю. Другой дон Хуан, который Австрийский, находится в состоянии перманентного охренения. Никак не ожидал, что Гавана будет взята за пару часов. Папский легат с виду держит нейтралитет, но в приватной беседе намекнул, что ничего против прихватизации нами Кубы и окрестностей не имеет. Единственное, что его по-настоящему волнует, это сохранение прочных позиций католической церкви в Новом Свете. Но, поскольку мы дали ему соответствующие гарантии, на все остальное он готов закрыть глаза. Весь «дипломатический корпус» тоже находится в состоянии перманентного охренения и ждет, что будет дальше. Это кратко основное. Подробности долго рассказывать.

– Понятно. От голландосов ничего?

– Ты имеешь в виду информацию о герре Келлере со товарищи?

– Да.

– Буквально вчера информация пришла, но очень мало. Удалось выяснить, что губернатор Кюрасао, гнида подколодная, посадил их на грузовой корабль «Утрехт» и отправил в Роттердам. Причем вскоре после того, как вы ушли из Виллемстада в погоню за «Карлсруэ». И очень может быть, что вы встретили «Утрехт» в море неподалеку от Кюрасао, когда возвращались обратно. По времени совпадает. И, скорее всего, Келлер видел, что «Карлсруэ» захвачен. Если до этого он как-то сумел навесить лапшу на уши голландосам, наобещав золотые горы, то после такой встречи его акции должны были упасть ниже плинтуса. Ведь голландосы тоже это видели.

– Очень, очень интересно… А больше по этому самому «Утрехту» ничего?

– Ничего. В Роттердам он так и не пришел, хотя давно должен. Таков был его обычный маршрут. Нет его и в других голландских портах.

– Либо сгинул по дороге, либо…

– Либо?

– Либо губернатор Кюрасао повел свою игру и дал соответствующие инструкции капитану «Утрехта», идущие вразрез с приказами Вест-Индской компании. В результате чего «Утрехт» пошел не в Голландию, а в другое место.

– Но куда?! И зачем?!

– Не знаю… И боюсь, что этого мы никогда не узнаем…

На следующее утро все жители Гаваны, оказавшиеся в этот ранний час в районе городской пристани, стали свидетелями удивительного зрелища. С борта «Аскольда» на воду был спущен непонятный предмет, напоминающий большую птицу. Какое-то время он стоял рядом, но потом издал необычный звук и стал довольно быстро двигаться в сторону от рейда, в широкую часть Гаванской бухты. Удалившись достаточно далеко от стоявших на рейде кораблей, эта «птица» развернулась против ветра, резко увеличила скорость и вскоре взлетела!!! Вздох изумления раздался над толпой, все внимание которой было приковано к происходящему. Между тем «птица», которая оказалась вовсе не птицей, а очередной диковиной тринидадцев, набрала высоту, сделала круг над Гаваной и полетела в восточном направлении. Вообще-то, на Кубе слышали о том, что в Форте Росс сделали что-то большое и летающее, но этому мало кто верил. Потому, что истории о тринидадских чудесах уже давно настолько обросли разными слухами, что затмили даже чудеса «Тысячи и одной ночи». И вот теперь жители Гаваны увидели все своими глазами. Колдовство это было или нет, однозначно никто сказать не мог. Но вот то, что с тринидадцами надо жить дружно, теперь поняли самые упертые. Кто их знает, этих чертовых тринидадских колдунов, что они в следующий раз придумают…