Рус (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

- Скачи к нашим, расскажи, что видел, - приказал я одному их подчиненных. – Пусть поторопятся. У нас есть шанс застать агарян врасплох.

Увы, не срослось. Помешали наши, так сказать, заказчики. Вначале на дороге на вершине южного холма появился разъезд из десятка трапезитов (легких конников). Повертелся и исчез, вызвав небольшой и быстро затихший переполох во вражеском лагере. Затем на вершину холма приехала медленно и чинно целая тамга катафрактариев (тяжелых конников-копейщиков). В тагме сейчас должно быть, но редко случается, три сотни воинов. Две тагмы составляют мору, а десять – мерос. Это элита армии восточных ромеев. Делится на столичных и провинциальных. Первые получают больше, но и те, и другие освобождены от налогов и наказаний за мелкие правонарушения. Следом подъехали вторая тагма моры, а за ней притопали скутаты (тяжелые пехотинцы) и псилы (легкая пехота: лучники, пращники, метатели дротиков). Таксиархия – главная тактическая пехотная единица армии восточных ромеев – состоит из пятисот скутатов и пятисот псилов. Первые во время сражения стоят в центре в восемь-шестнадцать шеренг и наступают фалангой или отдельными нумериями, а вторые поддерживают их с флангов. Конница строится позади пехоты и выезжает вперед в просветы между нумериями. Таксиархий прибыло аж пятнадцать. Они заняли верхние половины склонов южного и восточного холмов и вершину крутого западного. Сильный северо-восточный ветер трепал десятки разноцветных флагов и хоругвей.

Арабы и павликиане сперва наблюдали за действиями ромейской армии без особого страха. Так относятся к большому, но трусливому чмошнику, которого били неоднократно. По мере прибытия новых войск начали суетиться, переставив обоз защитной стеной от реки до пологого склона восточного холма, покрытого виноградниками и оливковыми рощами. К последнему отогнали и захваченный скот, чтобы помешал ромейской коннице ударить с той стороны, если вдруг вздумает. Как предполагаю, арабы решили продержаться до темноты, а осталось часов пять, и отступить, бросив обоз, чтобы налегке обогнуть вражескую армию, прорваться на юг.

90

Поскольку мы не собирались вести совместные боевые действия с армией ромеев, то и не договаривались о системе сигналов. Да и в нашей ситуации не было особой необходимости обмениваться информацией. Все было предельно ясно и просто. Ромеи прекрасно видели, что мы приготовились к бою, отрезав арабам путь к отступлению. Примерно на середине южного холма, перегородив его от восточного до реки, стояли викинги под командованием Хелги Стрелы, прикрывшись щитами и кое-где вкопав перед собой заостренные колья, изготовленные по-быстрому из подручных материалов. К сожалению, пригодных для этого молодых деревьев рядом с нами было мало. Лучники-славяне под моим руководством расположились выше, чтобы поддерживать соратников навесным огнем. Не надо быть великим стратегом, чтобы в данной ситуации принять верное решение. Если враг нападет на нас, ромеи должны ударить ему в тыл, если на них, пойдем в атаку мы. Но это логика, так сказать, правильных пацанов, к которым наши так называемые союзники не относились, о чем арабы знали лучше нас. Признаюсь честно, даже я, прекрасно осведомленный о гнилой сущности восточных ромеев, не предполагал, что они способны пробить моральное днище, на котором находились.

Арабов очень удивило появление в их тылу нашего отряда. Поняв, что окружены и что нас раза в три меньше, чем их, решили в светлое время суток прорваться с боем в южном направлении. Первая атака была «вытягивающей». Сперва они обстреляли нас из луков с дальней дистанции. Особого урона не нанесли, потому что почти у всех викингов надежные доспехи и щиты. Им в ответ прилетело немного интереснее. Луки славян, конечно, были слабее, но мы находились выше, благодаря чему били дальше и с большей силой. Стрела, летящая по навесной траектории, теряет меньше энергии, чем летящая практически по прямой. К тому же, хорошие доспехи были не у всех вражеских воинов, а лошади, в лучшем случае, имели только кожаную пейтраль (защита груди), редко еще и фланшард (защита боков). Увидев это, арабы понеслись в атаку. Впереди скакали легкие конники, вооруженные копьями длиной метра два или дротиками. Налетели, зацепились слегка с викингами, потеряв несколько человек – и тут же помчались в обратную сторону. К счастью, проинструктированные мной перед сражением и дисциплинированные викинги не погнались за ними, предоставив нашим лучникам возможность убить или ранить еще какое-то количество вражеских наездников и лошадей.

Ромейская армия всё это время продолжала стоять на месте. Я списал ее бездействие на медлительность бюрократического аппарата. Старшие командиры – это ведь тоже чиновники, причем некоторые не имеют боевого опыта. Будут ждать, когда до них дойдет приказ главнокомандующего, а потом медленно-медленно исполнять его.

Поняв, что поиграть в дурачки не получилось, арабы перестроились. Впереди теперь были тяжелые конники, вооруженные копьями длиной метра два с половиной и саблями. Узкой, на ширину дороги, колонной понеслись, разогнавшись до галопа, на шеренги викингов, намериваясь проломить нашу оборону. Основной ударной силой, конечно, были лошади. Полтонны кожи, костей, мяса, оружия и амуниции, разогнанные километров до пятидесяти в час, это… черт знает как много ньютонов! Не хотел бы я оказаться на пути у этой массы. Колья и пики при столкновении с ней ломаются, как спички, и крепких воинов расшвыривает, как тряпичных кукол. Если лошадь устояла на ногах, наездник пускает в ход оружие. Он в более выгодном положении в сравнение с пехотинцами, потому что бьет сверху вниз. Копья перед столкновением все еще держат над плечом. В ближнем бою перехватывают ближе к середине древка, хотя в свалке многие сразу меняют его на спату (саблю), которая удобнее, быстрее.

В середине первой шеренги скакал рослый для арабов воин в высоком шлеме, похожем по форме на тюрбан со шпилем, в котором закреплены четыре белых страусовых пера. По широкому ободу нанесена золотом надпись, наверное, фраза из какой-нибудь суры. К низу его прикреплены мелкая кольчужная бармица, в которой для глаз сделаны полукруглые вырезы, а в районе ушей прикреплены пятиугольные пластины с золотым то ли узором, то ли какой-то надписью. Подвижный наносник опущен поверх бармицы, нижний край где-то на уровне подбородка. Доспех на воине был кольчужно-пластинчатый, На пластинах узоры золотом. За спиной развевался пурпурный плащ. Круглый щит был зеленого цвета с золотыми надписями по всему полю. Вороной конь защищен надраенными, бронзовыми пейтралем и шанфроном, а шея и туловище – кольчугой, пришитой к коже. В общем, не простой воин. Я потратил на него две стрелы с игольчатым наконечником. Одна вошла слева от наносника в районе щеки, вторая – справа ниже глазницы. Еще несколько секунд всадник твердо держался в седле, а потом выронил копье и начал заваливаться влево. Конь его почувствовал это, попробовал замедлиться, но не успел. Он сбил пару викингов, после чего застрял. Истерично ржа и мотыляя головой, жеребец пытался вырваться из давки, пока кто-то не ткнул его мечом в шею под кольчугу, перерезав яремную жилу.

Ругнув себя за то, что отвлекся на бедную животину, я продолжил отстрел вражеских всадников. Они были прекрасной мишенью для лучников: практически неподвижны и расположены на близком и при этом безопасном расстоянии для стрелка. Разве что слабоватые луки славян не всегда справлялись с крепкими доспехами. Зато мои стрелы запросто прошибали металлические пластины и разрывали кольчуги. За несколько минут я настолько проредил ряды наступающих, что между ними и викингами образовалась прослойка из лошадей без наездников.

Арабы отхлынули. Скорее всего, это было не притворное отступление, но все равно дисциплинированные викинги не погнались за ними. Удалившись на безопасное расстояние и убедившись, что мы остались на месте, наши враги сделали паузу. Так понимаю, росляк со страусовыми перьями был их командиром, и теперь выясняли, кто имеет право на такое украшение, то есть принять руководство.