Молот Вулкана. (Сборник) - Филип Дик

Он откинулся назад и закрыли дверцы на двойной замок. Стекла были подняты, верх туго натянут. Он включил мотор, который привел в действие систему защиты, встроенную в автомобиль. Послышался тихий шум работающей системы, ее питающие элементы искали слабые звенья в защитной броне. На обочине тротуара старик в коричневом по-прежнему не двигался. Поблизости от него стояло несколько человек в обычной одежде.

Питт вытащил сканер и поднял его. В это же мгновение в дверцу чуть пониже стекла ударился камень. Автомобиль содрогнулся, сканер задвигался у него в руках. Второй камень попал прямо в стекло и сеть трещин расползлась по нему. Питт опустил сканер.

— Я нуждаюсь в помощи. Они настроены решительно.

— Подмога уже в пути. Попытайтесь сделать снимки получше. Мы не можем ничего разобрать.

— Конечно вы не можете, — зло бросил Питт. — Они заметили эту штуковину у меня в руке и умышленно начали обстрел.

Одно из задних стекол треснуло. Несколько рук слепо потянулись внутрь.

— Я собираюсь убираться отсюда, Таубман.

Питт мрачно оскалился, заметив краем глаза, как защитная система пытается починить разбитое окно — пытается и не может. Как только вспенивался новый кусок пластика, руки снаружи хватали и отламывали его.

— Не поддавайтесь панике, — обратился к нему стальной голос из панели.

— Чтобы сохранить старые мозги? — Питт отпустил тормоза.

Автомобиль проехал несколько ярдов и встал, как вкопанный. Мотор заглох, а с ним перестала работать и защитная система; гул затих. Острый приступ паники пронзил Питта. Он оставил попытку найти сканер и трясущимися руками вытащил иглопистолет. Четыре или пять человек стояли перед кабиной, закрывая ему обзор, несколько забрались на машину. Внезапно раздался рев — они начали сверлить крышу тепловым буром.

— Когда они доберутся сюда? — быстро пробормотал Питт. — Я застрял. Они используют какую-то интерференционную плазму — она все разрушает.

— С минуты на минуту прибудет подмога, — раздался ясный, металлический голос, лишенный страха и такой безразличный к его положению. Организаторский голос. Глубокий и зрелый, отстраненный от опасной суеты.

— Пусть поторапливаются.

Автомобиль сперва качнуло от града камней, обрушившихся на него, затем он зловеще зашатался: в него вцепились с каждой стороны и пытались перевернуть. Оба задних стекла были выбиты. Мужская рука потянулась к дверной защелке. Питт испепелил ее, направив на нее луч.

— Я вывел из строя одного.

— Если бы вы смогли показать нам хотя бы нескольких…

Протянулось еще несколько рук. Внутри кабины стало душно — тепловой бур почти прошел сквозь обшивку.

— Я ненавижу это делать.

Питт направил луч на атташе-кейс и выждал, пока от него ничего не осталось. Затем поспешно уничтожил содержимое карманов, документы и, наконец, свой бумажник. Когда пластик вскипел черной массой, на мгновение он увидел фото своей жены… которое затем исчезло.

— Они ворвались, — спокойно произнес он, когда левая сторона автомобиля со скрежетом хрустнула и отошла в сторону под действием бура.

— Попытайся продержаться, Питт. Патруль должен быть…

Внезапно микрофон умолк. Чьи-то руки схватили его и прижали к сиденью. Пиджак затрещал по швам, галстук содрали с шеи. Он вскрикнул. Камень попал ему прямо в лицо, иглопистолет упал на пол. Разбитой бутылкой ему перерезали глаза и рот. Крик оборвался. Тела сомкнулись над ним, он соскользнул с сиденья и был погребен под шевелящейся массой теплых человеческих тел.

На приборной доске продолжал работать скрытый сканер, замаскированный под зажигалку для сигарет; передавая эту сцену. Питт не знал о нем, прибор был вмонтирован в автомобиль присланный ему шефом. Затем из массы барахтающихся людей протянулась чья-то рука, опытными пальцами ощупала приборную доску — и очень осторожно потянула шнур. Замаскированный сканер прекратил работу.

Вдали на шоссе траурно проревели сирены полицейского патруля. Та же самая опытная рука осторожно отдернулась назад и исчезла в общей массе…

Уильям Баррис тщательно осмотрел фото, еще раз сравнив его со вторым снимком, переданным сканером. На его письменном столе стояло кофе, который уже превратился в холодную жижу, забытую среди бумаг. Офис «Единства» звенел и вибрировал от звуков множества компьютеров, калькуляторов, видеофонов, телетайпов и массы принтеров, на которых работали младшие клерки. Чиновники бесконечно перемещались в лабиринте коридоров, бесчисленных ячеек, в которых находился персонал Т-класса.

Три юных секретарши, цокая высокими каблучками, быстро прошли мимо его стола. Они возвращались к своим рабочим местам после перерыва на обед. Обычно он обращал на них внимание, особенно на стройную блондинку в широком розовом свитере, но не сегодня; он даже не заметил, что они прошли.

— Это лицо не обычно, — пробормотал Баррис. — Взгляните на его глаза и надбровные дуги.

— Френология, — индифферентно бросил Таубман. Его пухлое, хорошо выбритое лицо выражало скуку. В отличие от своего собеседника он положил глаз на секретарш.

Баррис бросил фото на стол.

— Неудивительно, что у них так много последователей. С организаторами, похожими на этих…

Он снова впился взглядом в крошечный фрагмент ленты сканера. Это было единственное, что можно было разглядеть. Был ли это тот же самый мужчина? Он не был полностью уверен. Только пятно, форма без очертаний. Наконец он снова вернул фото Таубману.

— Как его зовут?

— Отец Филдс. — Не спеша, Таубман перелистывал свою картотеку. — Пятьдесят девять лет. Профессия — электрик. Высококлассный эксперт. Один из лучших во время войны. Родился в Маконе, штат Джорджия, в тысяча девятьсот семидесятом году. Присоединился к Исцелителям два года назад, в самом начале движения. Один из основателей, если можно доверять информаторам, сообщающим об этом. Два месяца провел в Психологической коррекционной лаборатории в Атланте…

— Так долго? — бросил Баррис.

Он был поражен. У большинства людей на это уходило две недели. В такой передовой лаборатории быстро наступало здравомыслие — у них все было оборудовано по высшему классу, имелась любая известная ему медицинская техника, даже неизвестная, которую он видел лишь мельком. Всякий раз, когда он посещал это место, у него возникало сильное чувство страха, несмотря на его абсолютный иммунитет.

— Он убеждал, — заявил Таубман. — Исчез.

Подняв голову, он обменялся взглядами с Баррисом.

— Не прошел курс лечения.

— Два месяца и без лечения?