Угнетатель #5. Всадник с головой - Юрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арнолдо не стремился к подвигам, он был слугой. Потому не рвался на борт вражеской посудины, не совершал эпических подвигов, он просто следил за тем, где находится его господин. И когда тот таки ухитрился по спутанным вантам упавшей мачты верхом перескочить на тот корабль, слуга спокойно и без затей перешел туда же по абордажному мостику. Из тех. Кто был против такого перемещения, один упал под ударом его топора, а второй полетел в воду сам, смешно дернувшись вперед головой. Видимо, не сам.
Вик, без задней мысли заскочивший на рею прямоугольного паруса одной из мачт, первым делом как следует вцепился всеми конечностями во всё, за что можно было ухватиться. Его уже отпустило, сейчас он проникновенным голосом опрашивал себя, за каким Витя сюда поперся, дурашка эдакий. Попутно приходилось вертеть головой, потому как опять хотелось жить. Кто там пытается не пустить его слугу к хозяину? По затылку получи! Кто хрипит нах головой на верхушке мачты? Удар, который не мог быть нанесен, свалил пирата куда-то вниз. Судя по звуку падения, человек встретил палубу, не сгруппировавшись.
Он некстати вспомнил детскую сказку про Машеньку и Медведя и присказку из неё: «Высоко сижу, далеко гляжу!» По ходу, Машенькой подрабатывает сейчас сам Виктор, а медведей надо искать. «Найду — кадык вырву!» — кровожадно подумал герой. И находил, что интересно, и вырывал…
— Ваша милость! Всё! — Неожиданно донеслось снизу.
— Да, ваше магичество, на палубе больше никого из пиратов, не извольте больше душегубствовать! Мы вниз спускаемся, мы дальше сами!
— Хозяин, спускайтесь! Я спину подставлю! — А вот это уже голос Арнолдо, пора и в самом деле заканчивать бороться за свою жизнь.
И Вик спустился с мачты. Не так лихо, как делают это матросы, не без помощи слуги, а зато не упал. И по глазам окружающих Виктор понял, что смеяться над ним никто не будет. Из присутствующих здесь — никто и никогда. Потому что маг, работающий на столь близкой дистанции, оказывается, это очень страшно. Из капитан показался меньшим из зол, он хоть и кидается огнем, но гораздо реже, чем этот тип вырывает кадыки живым людям. А что происходит с врагами, когда Харальд дер Блом попадает в них своими жезлами, никто не видит. Капитан на фоне этого пассажира просто душка.
Никто не удивился, что в трюме выпали в осадок самые неагрессивные члены команды напавшего в ночи корабля. Они же самые живые, самые разговорчивые, лояльные и целиком осуждающие политику их бывшего хозяина-пирата. Да, мага-водника, в чем никто не сомневался. Пиратом тот был беспринципным, то есть не гнушающимся подрабатывать торговлишкой, но именно что подрабатывать.
По чудесной тактике тоже всё оказалось «просто и очевидно». Выходили на промысел, высматривали жертву, прикидывали её маршрут. Далее шли пересекающимся курсом на быстром и юрком ялике с черным корпусом и черным парусом. Подкрадывались в сумерках. Наводили туману, а потом ждали корабль-матку, с которого и совершали абордаж. Всё было изящно, аккуратно и срабатывало всегда, то есть четыре прошлых раза. А на пятый раз лавочка закрылась: слишком серьезный отпор с первой же самой драгоценной минуты боя, слишком много магов в экипаже, слишком все злые у вас…
Последняя фраза — это была прямая речь, если что. Но никто не проникся, не испытал сочувствие к невезучим выжившим пиратам. И в самом деле на «Красотке» все были ну очень злые. Это ж надо такому случиться, что туда плыли и нарвались, обратно шли — и снова пираты!
— Да таких вешать надо! — Раздалось с палубы родной посудины.
— Это капитану решать! — Полемизировали с палубы захваченного корабля.
— Да чего там решать, вешайте уже! — Кто-то поставил точку в споре голосом Харальда дер Блома. И вытащенных наверх троих выживших пиратов без раздумий и дополнительных споров повесили, благо народ хорошо знал специфику данного наказания. А уж из моряков каждый первый умел вязать узлы и обращаться с канатами.
По мнению Виктора после потери некоторого числа членов команды их судна могут возникнуть сложности с его обслуживанием, а тут такое безответственное отношение к трудовым резервам, надо было бы их к делу приставить. Но он промолчал, чтоб не оказаться в роли посмешища, а того хуже, всеобщего раздражителя. Кто их знает, каковы традиции у моряцкой братии?
Самое удивительное, что поредевшая команда без всяких проволочек и не дожидаясь утра, бросилась наводить порядок на обоих кораблях. Вика это слегка обескуражило — он считал, что сейчас корабль неудачников быстро обыщут на предмет ценного, а потом затопят. Хрена два! Первый же вопрос всё раскрыл — самое ценное на корабле это сам корабль, и бросать или топить его никто не даст, даже если будут умирать от голода и жажды. А тут дополнительный провиант и запас воды под боком.
Так что утром сформируют команду на трофей и пойдут тихонечко, чтоб не потерять его. А потом поделят в соответствии с правилами: половина стоимости капитану, вторая на команду пойдет. И тут в голове Виктора что-то такое зашевелилось. Он же состоит в контр-аборжадной команде на время плавания? То есть в контр-абордажной, но как верно говорят в таких случаях, «оговорочка по Фрейду», жадность не самое плохое чувство, если в меру. Как члену команды ему положена доля. А раз он в команде на позиции боевого мага, то доля ему положена не одна. Сколько? Кого бы спросить? Кроме Арнолдо на борту доверять особо не кому в этом вопросе. Кстати, слуга может рассчитывать на долю?
Разговор со слугой, который принял несведущность хозяина в данном вопросе как неумение сухопутного разобраться в морских делах, упростил понимание. Слуге доля не полагается, он всего лишь продолжение руки господина типа оружия. Но господину со слугой положено больше долей, а магу положено вообще дофигища! Сколько конкретно, обговаривается на берегу. И это не фигура речи, на самом деле надо было обговаривать долю Виктора прямо на берегу при заключении договора об оказании услуг по перевозке его через Срединное море. А так… Горлом брать теперь только и харизмой, выбивая свои доли постфактум.
Из почти сотни убитых
