Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра

была монахиня. Ее белое одеяние, переливающееся бледно-золотыми отблесками, словно исходящими от света, заливавшего мирное помещение, было очень красиво, как будто это была туника легендарной Девы из священных поэм.

Я не смог определить, к какому религиозному ордену принадлежала на Земле эта очаровательная дама, которая теперь в Духовном Мире удивляла нас как сотрудница вспомогательной Колонии для исправления самоубийц, сотрудничая с выдающимися посвященными Тайных Учений в служении Винограднику Господню. Однако я знаю, что, достойно неся скромное одеяние при исполнении благородных земных обязанностей, она теперь видела его возвышенным в Потустороннем мире, в лоне образцового братского ордена, где она заслужила право руководить одним из важнейших отделений, Приютом, будучи верной христианской посвященной.

Любезная и добрая, она пригласила нас отдохнуть несколько минут, предлагая каждому из нас и Розалии по одной из своих прекрасных роз, говоря при этом с улыбкой, просто, как изящная девушка:

— В те времена, когда я жила затворницей в монастыре Святой Марии во время моего земного изгнания, я выращивала розы в часы досуга, когда больные за стенами, отделявшими меня от мира, не нуждались в моих услугах… Это было единственное развлечение, которым я наслаждалась в мире теней во время моего последнего паломничества в нем. Я разговаривала с розами и другими цветами. Я понимала их, воспитывала и растила, как если бы это были дорогие мне люди, развлекалась с ними и доверяла им свои секреты, орошая их лепестки слезами, которые исторгались из моего сердца от невзгод разочарований и нежной тоски.

В общине не разрешалось держать даже маленького животного, птицу, ничего, что могло бы отвлечь привязанность и внимание затворниц от суровых обязанностей, которые они должны были исполнять, или от внутреннего созерцания, которому они должны были неизменно предаваться с целью очищения характера и чувств для хорошей настройки на божественные эманации… Даже цветы я выращивала не для себя, а для общины… Но я следовала правилам, установленным Франциском Ассизским, и была убеждена, что нет ничего плохого в том, чтобы посвятить немного своих чувств также милым цветам, которые появлялись из земли под моей заботой… Я привыкла к ним с тех пор… и они не только не помешали мне быть в гармонии с вибрациями планов Любви и Добра, но я продолжаю выращивать их в полной интенсивности духовной жизни, никогда не забывая о них…

Впечатленный очарованием, исходящим от монахини, Белармино задал вопрос, который я счел нескромным и очень неуместным:

— Да, — сказал он, — я вижу, что вы продолжаете выращивать розы в этих краях невидимого мира… Я немного смущен… Возможно ли это, сестра…?

— …сестра Селестина… к вашим услугам, дорогой брат Белармино. Что ты говоришь?… Разве ты не видишь здесь цветы?… как же это невозможно тогда? И почему бы не выращивать цветы в Потустороннем мире, если именно здесь, а не в материальных мирах, существует истинная модель Жизни, обогащаемая каждый день прогрессом каждого из ее обитателей?… Разве есть на Земле что-нибудь, касающееся добра и красоты, что не было бы бледным воспоминанием, сохраненным из Духовной Родины людьми, там удерживаемыми?… Жизненный флюид, который заставляет прорастать земные цветы и растения, наполняя их ароматом и красотой, разве не тот же самый, что оплодотворяет и оживляет квинтэссенцию и ее производные, которыми мы пользуемся в этих регионах?… Божественный Художник, украсивший Землю столькими прекрасными мотивами, разве не тот же самый, что оживляет и украшает всю вселенную?…

Мы поблагодарили за подарок, который, казалось, сверкал и вибрировал, обладая неизвестными магнетическими свойствами. Мы вдохнули тонкий аромат, наполнявший зал, в то время как собеседница провела нас в обширную галерею, поддерживаемую величественными колоннами. Она напоминала монастырский двор. По обеим сторонам выстроились двери, украшенные классическими индийскими мотивами. А сверху лился тот же текучий и мягкий свет, зажигая золотистые оттенки, вселяя уверенность и радость на каждом шагу.

Любезная дама провела нас к одной из тех дверей, и, войдя, мы с удивлением обнаружили, что они вели в просторные спальни. Она объяснила:

— Когда становится очевидной необходимость и момент, когда обитатель этой Колонии должен вернуться к познанию плоти, чтобы завершить обязательство прерванного самоубийством существования, его представляют в Отдел Реинкарнации в сопровождении наставников, которые ему помогают, с необходимыми рекомендациями и разрешениями от руководства Отдела, где он находился с нами.

Из кабинета брата Деметрия он прибудет в это отделение и будет здесь проживать как внутренний пациент. Мы принимаем его с любовью и удовлетворением, стараясь сделать его пребывание как можно более утешительным… потому что, как правило, самоубийца — это грустное существо, которого ничто не радует, неутешимый, который, зная, что скоро вернется на Землю в тяжелейших условиях, еще больше тревожится, попадая сюда, где он останется на время подготовки к возвращению.

Его страхи, размышления о том, что произойдет в будущем, когда он снова окажется заключенным в телесную оболочку, нарастают с каждой минутой, поскольку он не только догадывается, но и ясно осознает, что его ждет в жизни, в которой ему предстоит реабилитироваться для обретения себя, для планов истинного Добра.

Это состояние тревоги, усугубляющееся по мере подготовки, становится поистине мучительным, вызывая частые слезы в их сердцах, разрываемых раскаянием, страхом и тоской…, поскольку с того дня, как претендент на реинкарнацию переступает порог Приюта, он прощается с Колонией или Институтом, с учителями, которые его обучали, с товарищами и друзьями, которых он там имел, и встретится с ними снова только позже, по окончании изгнания…

Хотя это правда, что после реинкарнации он не будет отделен от них, как можно было бы предположить на первый взгляд. Напротив, он продолжит быть объектом внимания всех, кто заботился о нем во время пребывания в Колонии, поскольку нахождение в физическом плане не уменьшит их обязанностей по отношению к нему, и он не будет из-за этого отделен от нее. Он даже сможет продолжать бывать здесь, получать советы, наставления, утешение от своих прежних наставников благодаря сну физического тела, который позволит ему относительную свободу, и он будет это делать по необходимости, поскольку еще не отделился от нашей опеки, он все так же находится в нашем Институте, потому что реинкарнация, которой он подвергается, является лишь одним из ресурсов, которыми мы располагаем для необходимой воспитательной работы по его восстановлению до нормального уровня славного пути к прогрессу. Но… они знают, что, оказавшись в физическом теле, они уже не будут столь ясно мыслить и забудут братское общение, милосердные благословения присутствия тех, кто был для них как ангелы-хранители, отирающие слезы несчастья, и поэтому они тревожатся и страдают…

Мои помощники и