За гранью Разлома - Алиса Мак

Осьминог фыркнул.

– Итальянские, кажется. Да чёрт знает, привозят сюда всякое, а оно сбегает. Я на днях настоящую кицунэ видел, веришь ли? Японскую.

– Серьёзно? – в голосе Бессмертного слышался неподдельный интерес. – И как она?

– Никак. Глазами сверкнула и ушла.

– Ты уверен, что это была кицунэ? Может, просто лисица или собака забежала?

Лицо Осьминога растянулось в весёлой улыбке.

– Это была голая азиатская женщина с тремя светящимися рыжими хвостами. Уверен, что тут можно ошибиться?

Обсуждать разведшуюся в Москве нечисть можно было долго; слушать стоны изо всех сил отлынивающего от работы Кролика – вечно. В присутствии Чтеца стоны усиливались, а потому тот предпочитал работать в так называемой приёмной магазинчика. Местная обстановка настраивала на рабочий лад, а на прилавке было достаточно места, чтобы всё разложить.

– Если домофонка сработает, сразу уходи внутрь, – предупредил Осьминог.

Как и обычно, работа поглотила Чтеца без остатка. До боли в глазах он вглядывался в переплетения линий незнакомых ему печатей, угадывая их смысл. Пользуясь возможностью отыскать несколько жемчужин среди общего хлама, Макс мысленно конструировал свою новую книгу, из которой исчезало всё лишнее и появлялось кое-что новое. Кролик страдал, и с каждым внесённым изменением страдал всё сильнее, будто бы для него это хоть что-то меняло, но Чтец безжалостно и максимально подробно доносил до него, чего желает от будущей книги. Спустя пять дней именно в такой момент Осьминог зашёл в мастерскую и с крайне довольной физиономией шлёпнул на стол перед Чтецом аккуратно перевязанную стопку бумаги с печатями.

– Займись этим в первую очередь, – попросил он.

– Откуда они? – Максу было достаточно одного взгляда, чтобы понять: перед ним весьма интересные экземпляры.

– От клиента, – не меняя выражения лица, ответил Осьминог и добавил, обращаясь к Кролику: – Тебя это не касается, копии не нужны, только перевод.

Макс усмехнулся.

– Получается, это мой клиент.

– Получается, – согласился торговец. – Но своим заработком ты оплачиваешь нашу работу. – Он кинул полный сомнения взгляд на растущую стопку печатей, которые Чтец отложил для себя. – Ты нас и так догола обдираешь.

– Количество печатей, которые я хочу видеть в моей книге, не меняется, меняются лишь сами печати.

– Ха! Никогда не поверю, что ТЫ не видишь разницы!

– Разница в общем объёме работы несущественна.

– И всё же не учесть её я не могу. Не забывай, что вы трое едите за нашим столом и занимаете место…

– …в неиспользуемой комнате. Между прочим, мне казалось, что закупкой продуктов занимается Миша, а Мира готовит для всех, я неправ?

Доставляющий несравненное удовольствие обоим торг прервал усталый голос Кролика:

– Да плевать мне, что делать, только дайте уже закончить побыстрее, сил моих нет. Всё равно нам скоро, ну, ты понял. И хватит трещать у меня над ухом. Бесите.

Так спор завершился в пользу Макса.

Кролик предпочитал работать в тишине, в то время как в гостиной, где проводил большую часть времени Осьминог, регулярно можно было услышать радио. Занятый переводом Макс редко находил лишнюю минуту, чтобы покинуть рабочее место, он не особо интересовался, чем занимаются Миша и Мира, а потому немало удивился, когда однажды вечером услышал восторженный рассказ местного диктора, утверждающего, что лично видел Бессмертного этим утром.

– Ты выслеживаешь вампиров? – спросил Макс.

– Пытаюсь. – Миша грустно улыбнулся. – В Москве водятся очень неприятные личности, не могу же я просто сидеть без дела?

Чтец пожал плечами.

– Будь осторожен. Вскоре они просекут, что ты осел в городе, и начнут тебя искать.

– Постараюсь. Но, сам знаешь, в выслеживании я не очень.

Чем именно занимается Бессмертный, Макс догадался несколько дней спустя, когда диктор, закончив короткий рассказ о неудачной попытке Серебряных присвоить очередную фабрику на прошлой неделе, уже не в первый раз пожаловался на участившиеся случаи пропадающих без вести людей из Москвы и окрестных поселений.

– Тел нет, крови нет, всё тихо, но люди пропадают, – серьёзно проговорил Миша, встретив вопросительный взгляд друга. – И их никто не может найти. Я уже вроде как слышал о таком однажды. Вампиры воруют людей сотнями и свозят на, как бы мерзко это ни звучало, кровяную ферму. Несколько месяцев «работы», потом людей убивают, а пакетированная кровь расходится по магазинам под видом донорской.

Можно ли устать удивляться человеческой ли, вампирской ли жадности? Прежний мир рассыпался к чертям, а группки всяких уродов устраивают свой локальный капитализм, обрекая людей на мучительную смерть и продавая их кровь по цене добровольно отданной. Те же Серебряные в этом плане всегда были честнее, они хотя бы не скрывали источник своего товара.

– И как успехи? – поинтересовался Осьминог.

– Обнаружил подозрительный грузовик, который каждую третью ночь выезжает из Москвы на запад. Теперь пытаюсь понять, откуда именно в него загружают людей или товар.

Разговор прервала Мира, появившаяся с кастрюлей супа.

– Ужин! – обрадовался с кислой миной слушавший их диалог Кролик, первым плюхаясь на своё место за небольшим столиком в углу.

Макс сел напротив, Миша занял место во главе стола. Они ни за что не уместились бы все, но Осьминог предпочитал есть сидя на диване и используя собственный живот в качестве подставки для тарелки, а Мира, как и всегда, питалась отдельно.

– Хорошо иметь женщину дома, – голосом обречённого мечтателя проговорил Осьминог. – Кролик, давай заведём?

– Куда? – буркнул рыжий мастер. – Мы же это скоро… Это.

– Это? – Миша вопросительно приподнял бровь.

Кролик отвернулся, но Осьминог решил пояснить:

– Мы собираемся взять что-то вроде перерыва и закрыть «Порисульки» на какое-то время.

Чтец вздрогнул.

– Закрыть?

– Перерыв? – недовольно проворчал Кролик. – Такой себе перерыв…

Осьминог, фыркнув, отхлебнул супа.

– Нам предложили работу, – пояснил он, обращаясь к Максу. – Такую, от какой не отказываются. Скорее всего, к первому снегу «Порисульки» в самом деле перестанут принимать клиентов.

– И надолго?

Кролик шмыгнул носом.

– Нет, я надеюсь, – невнятно проговорил он.

– Я тоже надеюсь, – согласился Осьминог. – Очень надеюсь, но очень сомневаюсь. В любом случае, скорее всего, когда наша работа будет закончена, о ней узнают все.

Закончив на этой интригующей ноте, торговец отказался давать пояснения. Макс не настаивал – в конце концов, это совершенно его не касалось, – и всё же осадок остался. Ему надоело быть человеком, которому чего-то не говорят.

– Как успехи? – вечером, после отбытия мантикоры, спросил Макс Мишу.

Если бы этим делом занимался он сам, он не потратил бы ни одного вечера впустую, он обходил бы район за районом, выискивая следы и свидетелей. Неделя тщательной кропотливой работы, и – Макс не сомневался в этом – он узнал бы, куда пропадают люди и кто за этим стоит. Бессмертный потратил