Ты услышишь мой голос-2 - Эвелина Пиженко

— Это моё дело, — он исподлобья смотрел, как она пытается закурить, — ты беременна.

— Твоё какое дело?! — повернув к нему заплаканное лицо, Настя сделала глубокую затяжку, — Ты сделал выбор.

— Если ты, действительно, беременна, то это и моё дело. И неважно, какой я сделал выбор.

— Чего?! — она выдавила подобие усмешки, — Твоё дело?! Нет у тебя здесь больше никаких дел. Понял?! Уходи.

— Курить ты тоже бросишь.

— Твоя сумка на антресоли… — глядя в окно, теперь она выпустила струйку дыма, — Вещи сам соберёшь.

— Настя… — как можно мягче произнёс Журавлёв, — обещай мне, что ни пить, ни курить ты больше не будешь.

— Не пообещаю.

— Пойми, что, даже если я сейчас останусь, то это уже ничего не решит… Настя…

— Уйди…

— Послушай…

— Уйди-и!.. Ты понимаешь?! — повернувшись к нему всем корпусом, она скорбно сдвинула брови, — Я прошу тебя, уй-ди!.. Неужели ты не понимаешь, что мне тяжело тебя видеть?!

…Вещи он собрал за несколько минут. Настя из кухни так и не вышла, прощаться было как-то глупо… Положив ключи на стол, Женька подхватил свою сумку и вышел из квартиры. Уже в машине достал телефон.

— Привет, — услышав в трубке голос Милены, Журавлёв улыбнулся, — когда за тобой заезжать?

Ещё рано утром, находясь в Женькиной квартире, Милена ощутила жуткое чувство голода. Такого с ней уже давно не было, она всегда была умеренна в еде. Но, видимо, нахлынувшие чувства сыграли свою роль. В Женькином холодильнике, кроме купленного торта, она ничего не нашла, поэтому завтрак у них получился сладким — и в прямом и в переносном смыслах. Тем не менее, есть всё равно хотелось…

Добравшись до квартиры Морозовых, она тихонько разделась и заглянула в детскую — кровать Валерика была пуста, а Анечкиной вовсе не было, дети ночевали в спальне родителей. Судя по тишине, все ещё спали, и, недолго поколебавшись — позавтракать или лечь спать, Милена отправилась на кухню. Особых правил в семье Морозовых не было: и завтраки, и обеды, и ужины проходили скорее спонтанно, «по обстоятельствам», чему способствовал особый режим жизни творческих людей. И теперь, во многом благодаря Милене, семейные приёмы пищи приобрели более-менее системный характер. Однако, в любом случае, дверца холодильника хлопала регулярно, независимо от времени суток, и эта привычка распространялась и на няню детей, как на полноправного члена семьи.

Согрев чайник, Милена налила себе чашку кофе, сделала бутерброд и удобно устроилась за столом. Сегодня она окончательно решила для себя, что самообман и сдерживание чувств — не лучший выход, и что она не будет противиться никаким подаркам судьбы, а встречу с Журавлёвым через столько лет она считала именно подарком. Он сказал, что на днях всё решит и перевезёт её к себе… Ей стоило немалых трудов, чтобы уговорить его пока не ставить в известность Наташу с Дмитрием относительно их отношений. Женька пообещал, и, судя по всему, своё обещание выполнил — Морозовы были явно не в курсе, к кому отправляется их няня вот уже вторую ночь.

Настроение было приподнятое — праздничное утро было по-настоящему праздничным с самого пробуждения, и, несмотря на то, что им с Женькой пришлось расстаться на некоторое время, она всё равно была счастлива — он обещал позвонить и приехать за ней снова после обеда. Она даже совершенно не ревновала его к Насте… Она чувствовала его любовь… Она знала, как он может любить.

— Доброе утро! — Наташа, вся сияющая, заглянула на кухню, — Всё хорошо?

— Доброе утро, — Милена слегка смутилась оттого, что завтракала, не дождавшись остальных, — да, всё хорошо… Вы извините, но я что-то так проголодалась…

— Да кушайте на здоровье! — Наташа радостно махнула рукой, — Я сейчас приведу себя в порядок, и позову Алису. Дима будет нас поздравлять!

— Бедный, — улыбнувшись, Милена покачала головой, — один против трёх женщин… Вам и так, наверное, некомфортно. Вы совсем молодые, а в доме всегда посторонние люди…

— И совсем нет! Мы привыкли жить с родителями, поэтому и квартиру купили рядом с ними. Нам совершенно комфортно и удобно в плане творчества. Дима — он весь в музыке, он просто живёт своими идеями. Мы сейчас много времени проводим вместе, у нас совместные планы, проекты… поэтому вокруг нас много людей. И эти люди нам совсем не посторонние.

— Знаете, Наташа, я смотрю на вас — вы удивительно добрые люди. Правда. В вашем доме всегда светло, даже в тёмное время суток. У вас есть друзья…

— Это всё Дима. Всё, что у меня есть — всё только благодаря ему… — Наташа тепло улыбнулась, — у него всегда были друзья. Самое интересное, что они совершенно не похожи. Вот Сашка с Витькой — такие дворовые пацаны, и загулять могут, и в драку полезть… А Дима — он совершенно другой, но их водой не разольёшь.

— А… Журавлёв? — едва улыбаясь уголками губ, Милена решилась задать этот вопрос, — Он — какой?

— Женька… — Наташа слегка задумалась, — Женька, он совершенно не такой, каким может показаться на первый взгляд. Он может запросто пуститься все тяжкие, но может и спасти кого-то ценой собственных интересов. У него благородное сердце и собственный кодекс чести. Правда, он очень любит женщин… Но у меня такое впечатление, что это не столько черта характера, сколько защитная реакция.

— Защитная реакция? — переспросила Милена, — От чего?

— Не знаю… Мы когда-то вместе работали в ресторане. Я тогда очень хорошо его узнала… но у него в душе есть какая-то тайна, что ли… Во всяком случае, мне так всегда казалось.

…Женькиного звонка Милена ждала с нетерпением, и, когда он позвонил, была готова лететь к нему сию же минуту. Но Наташа обещала отпустить её лишь после обеда, поэтому сначала ей пришлось пройти «процедуру» поздравления, когда Дмитрий торжественно вручил ей и Алисе по подарку и даже спел песню под Наташин аккомпанемент, погулять с детьми и посидеть за семейным праздничным столом.

Она опасалась, что Женька не выдержит и приедет к Морозовым, тем самым раскрыв их тайну, и поэтому, когда Наташа, наконец, отпустила её, тут же собралась и убежала из дома.

Женька подъехал минут через двадцать после её звонка — она даже не успела замёрзнуть.

— Ты что, выпил? — целуясь с ним, Милена почувствовала запах алкоголя, — ты же за рулём!

— Да ладно, ерунда… — рассмеялся Журавлёв, — я же звезда… Кто же звёзд штрафует?

Она не стала отчитывать его, но, пока они ехали к его дому, испуганно смотрела на каждую машину ДПС.

— Я ушёл от Насти, — уже дома, в прихожей, он снова заключил её в объятия, — и ты переезжаешь ко мне.