MAYDAY - Ксения Кантор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О том, что Никита плотно сдружился с Антоном из первой команды, Дэн уже знал от Соколовского. И вроде сам просил пошпионить, но не догадывался, что парень переметнется на сторону врага. Возраст, обиды, глупость, корысть – теперь уже не важно, что стало тому причиной. Главного это не изменит – представление с ногой мог устроить только предатель.
– Оставь нас, – кинул Дэн другу.
Вскоре Рыжий ушел, а командир остановился напротив парня.
– Что происходит?
– Подвернул ногу. – буркнул Никита, устремив упрямый взгляд на пламя.
– Перешел под крыло Умара?
– Даже если и так, кто мне запретит? Я никому не присягал, могу делать, что захочу.
На это командир лишь гневно выдохнул и, больше не сказав ни слова, вышел, громко хлопнув дверью.
***
День прошел в напряжении. Слова Никиты никак не выходили из головы. В каждом шорохе, крике с улицы Кристине чудилось страшное. Сегодня она пропустила тренировку, а Кирилл занятия. Как два мышонка они засели в своей норке, выползая только до столовой и снова обратно. В глубине души девушка понимала, никакая дверь не остановит вооруженного солдата. Но и мельтешить перед глазами потенциальных мятежников не стоило.
С наступлением сумерек тревога возросла. Завернувшись в плед, Кристина подошла к окну. У ворот толпилась пятая команда. Вскоре один за другим солдаты скрылись под брезентом. В каком-то оцепенении Кристина прислушивалась к затихающим звукам. Конечно, она узнала команду Вершинина и догадалась – те отправились в рейд. Ее сковал страх за ребят, за лагерь, за свою жизнь и брата. Прислонившись лбом к ледяному стеклу, она прикрыла глаза. Как предчувствие необратимого и страшного в воздухе вновь пахло смертью. Для кого-то смерть имела запах лекарств, для кого-то горелых шин автомобиля, морской воды, крови, для нее же смерть навсегда запечатлелась снегом и гарью огнеметов. Даже сейчас находясь в своей комнате, она ощущала терпкий, немного резковатый с бензиновой примесью запах топлива. Смешиваясь с морозным воздухом, он словно леденел, обретая особый аромат обреченности, замерзшей земли и безвременья.
Стараясь согреться, она сложила холодные ладони вместе. Но пальцы оставались ледяными, сколько бы она не дышала. Плохие предчувствия кружили, все плотнее окутывая ее панцирем страха. Зажмурившись, девушка пыталась справиться с охватившей ее паникой, но она не отступала, грозясь накрыть с головой…
Надо успокоиться! Даже если лагерь погрязнет в войне и хаосе, они с братом всегда могут скрыться в подземельях. Вспомнив об этом, Кристина почувствовала себя чуточку лучше.
Чтобы отвлечься, она прибралась в комнате, сыграла с братом партию в шахматы. И дождавшись, когда время ужина подходило к концу, засобиралась в столовую за едой. Строго настрого наказав Кирику закрыться, девушка вышла за дверь. И только услышав щелчок замка, развернулась в сторону выхода. Но не успела сделать и шага, как затылок взорвался болью. В голове помутилось, в ушах раздался омерзительный гул, на ватных ногах она попыталась сделать пару шагов, но начала медленно оседать на пол. Последнее, что Кристина почувствовала, как чьи-то крепкие руки обхватывают ее со спины.
***
Жизнь на кухне никогда не замирала. Ближе к восьми вечера, Сан Саныч выгонял замешкавшихся посетителей и запирал двери церкви на засов. Вместе с помощницами, мужчина приводил в порядок кухню, готовил ее к следующему дню.
К этому моменту все работники уже разошлись. Остался только Сан Саныч. Выйдя через заднюю дверь во двор, он затушил костры и уже хотел было отправиться домой, как вдруг заметил приближающегося человека. Некоторое время мужчина напряженно вглядывался в темноту, но вскоре узнал в незнакомце Гогу. И тут же насторожился.
– Чего тебе?
На лице мужчины прорезалась кривая ухмылка. Именно прорезалась, как щель в асфальте. Ничего не отвечая, он сделал резкий выпад вперед. Мелькнувший в темноте нож мягко вошел в объемный живот и вспорол его снизу вверх. Второй рукой Гога зажал рот верещащему от ужаса и боли шеф-повару.
– Получай, гнида!
Убивать легко, а порой даже приятно. Бывалые знают, как плавно и непринужденно входит нож в человеческую плоть. Как в растаявшее масло, даже напрягаться не надо. И в этот момент ты испытываешь ни с чем не сравнимое чувство превосходства. Опьяняющее, жгучее, возвышающее тебя до уровня Бога. И сейчас, наблюдая, как затихает поваришка, Гога пребывал в полном восторге от себя и свершившегося возмездия. Прирезал как жирную свинью! Он беззвучно рассмеялся и пнул уже мертвое тело ногой.
С убитым у Гоги имелись старые счеты. Еще в самом начале повар отказывался делиться провизией. А после, когда помощник Умара уже поднялся за счет ворованных с рейдов продуктов, поваришка намеренно выдавал ему порции меньше, чем другим. Никакие угрозы и предупреждения не помогали. И вот наконец-то жирная свинья поплатилась. Сплюнув, мужчина обтер нож об одежку убитого и свистнул.
Это был сигнал для Прыща. В ту же секунду долговязый рванул к Угловой Арсенальной башне, где уже ждали и томились двести человек. Конченых, отмороженных головорезов, готовых за коньяк продать все, включая совесть.
После сигнала на Соборную площадь высыпали люди. Пришлось разделиться. Самых крепких Гога взял с собой к Соколу. Остальные рассредоточились по периметру, чтобы взять под контроль все входы-выходы Арсенала и тем самым отрезать другим командам путь на улицу.
Вскоре раздались первые автоматные очереди. В ту же секунду Умар покинул комнату и торжественно направился в Штаб. Началось!
***
Услышав выстрелы, Док обеспокоенно выглянул в окно. Через Сенатскую площадь бежала группа солдат, отстреливаясь от преследователей. Краем сознания он понимал, случилось что-то плохое. Но не придал этому значения. Самое важное сейчас происходило в его лаборатории! И пока он не закончит эксперимент, никто и ничто не заставит его отвлечься.
Привязанная к креслу, с кляпом во рту тут же сидела бывшая помощница. Да, пришлось действовать жестко – оглушить ее, а после тащить до кабинета. Но то вынужденная мера. Ее отказ поделиться кровью буквально взбесил его. Как она посмела? Упрямая девчонка не понимала, что не имеет права распоряжаться тем, что принадлежит науке! Антитела в ее крови спасут человечество! А она вдруг решила присвоить их себе. Так рассуждал Док, разглядывая три двухсот миллилитровых шприца с кровью. Ее кровью. Уникальной, неповторимой, спасительной. Рядом на кушетке лежала вторая девушка. Он предусмотрительно ввел обеим сильное успокоительное, чтобы не сопротивлялись и не мешали.
Надо сосредоточиться! Подойдя к беременной, мужчина проверил пульс, затем открутил колпачок катетера и взял с подноса первый шприц.
От
