Заблудившийся всадник - Сергей Плеханов

— Чего тебе, Добрынюшка? — с хмельной улыбкой осведомился Устрой.

— Расскажи другу моему про того грамотея, что кудеса вытворял. Нужен он ему позарез.

— А-а, ничего проще нет. Живет он на Подоле, неподалеку от пристани. Спроси там Григория-писца. Любой мальчишка покажет…

— Ты сам видел, как он?.. — Ильин замолчал, не зная, как определить сверхъестественные способности, проявленные предполагаемым мигрантом.

— Не-е, друг мой видал. Случайно вышло будто бы. Ехали они в Чернигов, да наскочили на них лихие люди, тогда этот Григорий и пуганул их молнией. Аж кусты, сказывает, загорелись. Тем только и спаслись от татей…

По кругу пошел еще ковш пенного меду. Ильин едва в руках удержал огромный сосуд — в него входило по меньшей мере ведро веселящего напитка. Теперь он с самым искренним удовольствием хватил изрядную дозу — было за что выпить.

— Добрыня, ты мне такую услугу оказал…

— Ну уж ты скажешь. Будто от этого жизнь зависит…

При этих словах Ильина словно окатило холодной струей — ему стало стыдно смотреть в голубые глаза Добрыни. Он пришел сюда с единственной целью — попросить старика провести его и Торира к Святополку, а сам, позабыв о деле, пьет и веселится.

— Я сразу хотел тебе сказать… Мне нужно увидеть князя. Можешь помочь мне?

— Ой, милый, у него в Вышгороде теперь такая суматоха! Со дня на день должны в поход выступить — Ярослав-то с войском, по слухам, левым берегом Днепра идет…

— Очень надо! Я и мой товарищ, тот, которого ты видел рядом со мной на площади…

— Варяг?

— Да. Мы оба должны увидеть Святополка и рассказать ему кое о чем… Извини, но я решил, что первым об этом должен узнать князь. Это касается судьбы великокняжеского стола, а может быть, и всей Руси…

— Я не из тех, что суют нос в чужие тайны…

— Добрыня, как только я поговорю со Святополком, то посвящу и тебя в свой секрет — если князь не будет возражать против распространения этой новости.

— Ладно. Завтра поутру я буду в Вышгороде, увижусь с ним. Подходите сюда к паужину — тогда, если договорюсь, и поедем.

Пир затянулся далеко за полночь, а уйти до его окончания хозяева никому не дозволяли.

— Ежели кто на ногах удержаться сможет после моих медов — мне это в позор и поношение! — колотя ковшом по столу, уставленному блюдами с дичью и рыбой, седовласый гигант Путша зверски водил глазами по багровым лицам гостей. — Еще ковш пенника сюда! Да из той бочки, что семь годов стояла! Погляжу я тогда, каковы плясуны из вас, милы други!

Только когда боярин добился своей цели — гости начали валиться с лавок, — сенным девкам велели постелить участникам трапезы.

Когда Ильин подошел к городским воротам, небо на востоке густо поголубело. Получив монету, стражник втянул носом воздух и одобрительно заметил:

— Видно, добрый медок пили — во как шибает. Поди, у Путши гулял, сердешный, — нам и то слышно было, каково весело у него…

Еще не дойдя до переулка, где находился постоялый двор, Виктор увидел зарево, услышал крики. Прибавив шагу, он выскочил на перекресток, откуда было видно их временное пристанище, и остолбенел — горело именно там.

Десятки людей бежали на пожар — кто с ведром, кто с топором. Подхваченный толпой, Виктор в считанные минуты достиг ограды постоялого двора. На его глазах пылающая крыша обрушилась внутрь сруба.

— Подожгли! — вопил извозчик в перепачканной сажей рубахе, с обгорелыми бровями и бородой. — Двери кольями подбиты!

— Со всех сторон разом запалили, — толковали столпившиеся вокруг мужики. — Никто не выскочил. Видно, задохлись в одночасье…

Наконец со страшным треском, далеко рассылая головни, обвалилась стена дома. Люди с ведрами бросились к соседним строениям, стали поливать их водой. На крышах тоже стояли караульщики, то и дело сбрасывали долетевшие с пожарища уголья.

Ильин повернулся и медленно побрел неизвестно куда. В душе было пусто и холодно, в таком состояния он долго сидел на обрыве, глядя на разгорающуюся зарю, на таящуюся далеко внизу реку, полускрытую клочьями тумана, на лесное море, протянувшееся до окоема. Тысячеголосый птичий хор возносил к небесам гимн восходящему светилу, но едва из-за горизонта блеснул ослепительно алый край солнца, все смолкло, словно склонившись в немой молитве перед самим божеством.

Виктор поднялся. Кругом было светло. Снизу, от Днепра, доносились голоса, от пристани отходили первые суда, казавшиеся отсюда опавшими листиками рябины. Под городской стеной, идиллически побрякивая колокольцами, брело стадо коров. И вдруг перед глазами Ильина возникло лицо Торира: «Самое лучшее, что может сделать викинг — это изловчиться запереть своих недругов в доме и поджечь его с четырех сторон…» И сразу же вслед за этим видением всплыло другое: ощеренный рот, длинная, изогнутая серпом борода-косица, меч, блещущий в полумраке.

Как же это он позабыл, что собирался последить, не мелькнет ли где в толпе знакомая физиономия! Вчера, увлеченный толпой к Олегову кургану, он смотрел только на Святополка, на подъехавших богатырей…

И тут же он сказал себе: стоп! Но ведь в конюшне сгорели все нападавшие… Нет, тот, с косицей, упал в боковом стойле, растянулся на куче навоза… Ильин даже не посмотрел потом в ту сторону… Неужели рыжебородый уцелел, сумел выскользнуть из охваченного огнем сарая вслед за ними?..

Полдня Виктор ходил по городу, заглядывая во всевозможные харчевни и лавки, обошел все рынки и постоялые дворы. Но нигде не увидел викинга. В конце концов решил заглянуть в Десятинную церковь, там как раз должна была начаться дневная служба.

Народу в храме оказалось немного. Ильин сразу охватил взглядом всех молящихся. Того, кого он искал, здесь не было. Виктор повернулся, чтобы идти, и вдруг замер, услышав знакомый голос, донесшийся со стороны алтаря.

— Да воскреснет бог, и расточатся враги его, и да бегут от лица его ненавидящие его…

Фигуру в черном облачении, склонившуюся над аналоем с псалтирью, заслоняли спины прихожан. Но вот чтец поднял голову, чтобы отвести волосы от лица, и Виктор узнал Ивашку.

Едва дождавшись, пока старообрядец закончит чтение, Ильин пробрался к нему и знаками показал, что ему позарез необходимо поговорить с ним. Монах изобразил на лице сугубое недовольство, однако вышел вслед за Виктором на паперть.

— В грех вводишь. Во время службы…

— Прости… Но я не мог дождаться… Отслужи молебен по новопреставленным Василию и Анне.

— Что?! — Иван схватил Виктора за плечи. — К-как это случилось?..