Том 2 - Агата Кристи

Фредерика улыбнулась и кивнула.

– Однако уже поздно, – сказал Пуаро, взглянув на часы.

Мы встали.

– Странный вечер провели мы с вами в этом странном доме, – продолжал Пуаро. – Эллен была права, когда назвала его «недобрый дом».

Он посмотрел на портрет старого сэра Николаса. Потом вдруг взял Лазаруса за руку и отвел в сторону.

– Прошу прощения, – сказал он. – Из всех моих вопросов один все же остался без ответа. Скажите, почему вы предложили за картину пятьдесят фунтов? Я был бы очень рад это узнать, потому что, понимаете… приятно, когда выяснено все до конца.

Некоторое время Лазарус смотрел на моего друга, сохраняя бесстрастное выражение на лице. Потом улыбнулся.

– Видите ли, мсье Пуаро, – сказал он. – Я делец.

– Именно так.

– Картина стоит двадцать фунтов, и ни пенни больше. Я знал, что, если предложу Ник пятьдесят, она тут же заподозрит, что я даю ей слишком мало, и позовет оценщика. Тот, конечно, скажет, что я предложил намного больше, чем она стоит. В следующий раз, когда я снова предложу ей продать мне какую-нибудь картину, она уже не станет меня проверять.

– Ну и?..

– Картина, которая висит на противоположной стене, стоит не меньше пяти тысяч фунтов, – сухо ответил Лазарус.

– О! – Пуаро с облегчением вздохнул. – Ну теперь я знаю все, – сказал он радостно.

Случай с женщиной средних лет

Четырежды вне себя хрюкнув, издав возмущенный возглас: «Нет человеку покоя!» – и услышав наконец стук захлопнувшейся двери, мистер Пакингтон отбыл на лондонский поезд в восемь сорок пять утра. Миссис Пакингтон осталась одна за столом. Ее лицо пылало, губы дрожали: она не разрыдалась только потому, что в последний момент горестное чувство сменилось в ее душе гневом.

– Я этого так не оставлю! – бормотала она. – Не оставлю.

Потом последовала минута задумчивости – и снова:

– Распутница! Хитрая, грязная кошка!.. А Джордж? Как он может быть таким идиотом?!

Ею овладело острое чувство одиночества, беспомощности, заброшенности. Взяв утреннюю газету, она заметила на первой странице текст, который уже не раз попадался ей на глаза под рубрикой частных объявлений:

«Вы счастливы? Если нет, посоветуйтесь с мистером Паркером Пайном. Ричмонд-стрит, 17, Лондон».

– Вздор, – сказала вслух миссис Пакингтон, – абсолютный вздор! Но в конце концов, я ведь могу просто посмотреть…

Этим и объясняется появление слегка возбужденной миссис Пакингтон в частной конторе Паркера Пайна в десять тридцать утра.

Как уже было сказано, миссис Пакингтон немного нервничала, но один вид детектива вернул ей чувство уверенности. У него была крупная, чтобы не сказать тучная, фигура, лысая голова благородных пропорций и маленькие подмигивающие глаза за толстыми стеклами очков.

– Прошу садиться, – пригласил мистер Паркер Пайн и добавил, приходя на помощь смущенной посетительнице: – Вы пришли по объявлению?

– Да.

– Итак, вы несчастливы, – с бодрой деловитостью начал мистер Паркер Пайн. – Но счастливы лишь немногие. Вы удивитесь, если узнаете, как мало на земле счастливых людей.

– В самом деле? – спросила миссис Пакингтон без интереса к счастью или несчастьям остального мира.

– Вас это не интересует, я понимаю, – заметил мистер Паркер Пайн, – зато это интересует меня. Видите ли, тридцать лет своей жизни я прослужил статистиком в одном из государственных учреждений. Выйдя в отставку, я решил использовать приобретенный опыт в ином плане, в сфере личных человеческих судеб. Все очень просто. Несчастья можно классифицировать по пяти признакам, не более, уверяю вас. А как только вы установили причину болезни, вы можете найти и лекарство, не так ли? Я, собственно говоря, нахожусь в положении врача. А с чего начинает врач? Он выясняет, каковы нарушения в организме больного, а потом назначает курс лечения. Бывают, однако, случаи, когда никакое лечение не приносит пользы. Если так, я говорю откровенно, что ничем не могу помочь. Но если я берусь за дело – успех гарантирован.

Возможно ли это? Вздор это или, может быть, правда? Миссис Пакингтон слушала и смотрела на детектива с надеждой.

Улыбнувшись, мистер Пайн спросил:

– Займемся диагнозом? – Он откинулся на спинку кресла и соединил по своей привычке кончики пальцев. – В общем ваша супружеская жизнь протекала счастливо. Но теперь вы несчастны, и причина несчастья – ваш муж. Дела у него идут неплохо, и полагаю, что на его горизонте появилась молодая женщина, возможно из служащих его конторы.

– Машинистка, – быстро сказала миссис Пакингтон. – Помада, шелковые чулки и локоны – вот и все…

Мистер Паркер Пайн кивнул:

– «Ничего серьезного, я не придаю этому никакого значения» – так говорит ваш муж, правда?

– Да, именно так он и говорит.

– Вы не допускаете, что у него могут быть просто приятельские отношения с молодой женщиной? Почему он не может внести немного света и радости в свое довольно однообразное существование? Бедняжка так мила, так забавна… Полагаю, таково его отношение к ней?

Миссис Пакингтон кивнула:

– Все это обман и притворство! Он ездит с ней на прогулки по реке. Я сама обожаю такие прогулки, но уже пять или шесть лет он твердит мне, что это мешает его увлечению гольфом. А для нее он отказывается и от гольфа. Я люблю театр, а он мне говорит, что слишком устает, чтобы выходить вечером из дому. Зато с ней он бежит по вечерам танцевать и возвращается домой в три часа ночи.

– И без сомнения, его шокирует ваша ревность, ведь вы ревнуете без всяких на то оснований – так он считает.

Миссис Пакингтон опять кивнула:

– Именно! А откуда вы знаете?

– Изучение статистики, – просто ответил мистер Паркер Пайн.

– Ах, как я несчастна! – грустно проговорила миссис Пакингтон. – Я всегда была хорошей женой Джорджу, работала не покладая рук, помогала ему встать на ноги. Никогда не посмотрела ни на одного постороннего мужчину. Содержала его вещи в образцовом порядке, вкусно кормила, экономно вела хозяйство. И вот теперь, когда он вышел в люди и мы могли бы радоваться жизни, случилось такое…

Мистер Паркер Пайн мрачно кивнул:

– Смею вас заверить, что прекрасно понял ваши обстоятельства.

Она спросила почти шепотом:

– И вы… вы сможете что-нибудь сделать?

– Разумеется, дорогая леди. Есть лечение. О да, лечение есть! – повторил он.

Она устремила на него широко раскрытые, ожидающие глаза.

Мистер Паркер Пайн спокойно и твердо ответил:

– Вы мне доверитесь и заплатите двести гиней.

– Двести гиней!

– Совершенно верно. Вы вполне можете позволить себе истратить такую сумму. Ведь в случае необходимости вы бы заплатили ее за операцию? А счастье не менее важно, чем физическое здоровье.

– Но я заплачу потом…

– Напротив, – сказал мистер Паркер Пайн. – Сейчас. Внесете деньги вперед.

Миссис Пакингтон поднялась:

– Боюсь, что я не способна…

– Покупать кота в мешке? – перебил ее мистер Паркер Пайн. – Ну что ж, возможно, вы и правы. Слишком большие деньги, чтобы рисковать. Но послушайте, все же доверьтесь мне. Попытайте счастья.

– Двести гиней!..

– Совершенно верно. Это немалая сумма. Решайтесь! Ну а пока всего хорошего, миссис Пакингтон. Если передумаете, известите меня. – Он пожал ей руку, безмятежно улыбаясь.

Когда она вышла, он нажал кнопку звонка на столе. Вошла неприятного вида женщина в очках.

– Мисс Лемон, откройте, пожалуйста, дело. И можете сказать Клайду, что он мне нужен немедленно.

– Новая клиентка?

– Новая клиентка. Сейчас она еще колеблется, но обязательно вернется. Пожалуй, сегодня после обеда, часа в четыре.

– Список номер один?

– Разумеется, список номер один. Удивительно, но каждый думает, что именно его случай уникальный… Итак, предупредите Клайда. Скажите ему, что никакой экзотики не нужно. Никаких духов. И пусть срежет свои длинные кудри.

Четверть пятого миссис Пакингтон опять появилась в конторе мистера Паркера Пайна. Она достала из сумки чековую книжку, заполнила и протянула ему чек. И тут же получила расписку.

– А теперь? – Она посмотрела на него с надеждой.

– А теперь, – улыбаясь, сказал мистер Паркер Пайн, – возвращайтесь домой. С первой утренней почтой вы получите инструкции, и я буду счастлив, если вы их выполните.

В тревожном ожидании миссис Пакингтон отправилась домой.

Мистер Пакингтон появился готовый спорить и защищаться, если бы сцена, начавшаяся за завтраком, имела продолжение. Однако жена была необычайно задумчива, ее воинственное настроение улетучилось, и он отпустил поводья.

Слушая радио, он размышлял о том, позволит ли дорогая Нэнси преподнести ей меховую шубку. Он знает, она очень горда, и не хотелось бы ее оскорбить. Но ведь она жалуется, что замерзает в своем дешевеньком твидовом пальтишке, и оно действительно не может защитить от холода. Надо сделать все так, чтобы ей не пришлось возражать… Скоро они опять встретятся и проведут вечер вдвоем. Приятно показаться с такой девушкой в хорошем ресторане! Молодые люди смотрят на него с завистью, он это заметил. Она на редкость привлекательна. И он ей нравится и совсем не кажется старым, она сама говорила.