Там, где кружат аспиды - Олеся Верева

Гул вокруг Лёли нарастал подобно жужжанию пчёл. Поначалу робкие одиночные выкрики переросли в громогласную поддержку, будто и не умер Кощей только что, да ещё и таким образом жестоким. Лёле показалось, что она единственной была, кто хоть толику сочувствия и скорби ощущала к кровавым следам на песке, почти высушенным багряным огнём. А ведь ещё несколько минут назад этот бог дышал, говорил, руку к ней тянул и предлагал совместную жизнь, которого у него теперь нет. Пусть Лёля не любила Кощея, но она его и не ненавидела.

Оторвавшись от притягивающего взгляд пятна, Лёля с опаской, вдоль самого краешка каменной лестницы, постаралась прошмыгнуть к Ульяне. Она не надеялась её спасти, но хотела хотя бы оттащить в сторону от жуткого создания, способного одним ударом когтистой лапы переломать кости им обеим.

— Неужели ко мне бежишь, к другу своему старому?

Земля ушла у Лёли из-под ног, в ушах засвистело от движения резкого. Она болталась в воздухе в кольце каменных пальцев и упиралась руками в холодную кожу, на ощупь будто бы змеиную. Один из полукруглых когтей вонзался ей в спину, и Лёля боялась, что и её неведомый зверь проткнёт, как проткнул Кощея.

— Успокойся, младшая дочь Сварожья, не брыкайся. Знаешь ведь, тебя мне убивать причин нет.

Лёля распахнула глаза, не веря в услышанное. Она даже отбиваться перестала, пытаясь найти отгадку такого простого и даже благожелательного к ней обращения. И она поняла, кто мог приветствовать её как давнюю знакомую. Тот, по чьей милости она руки в крови людской запятнала. Она остановила бесплодные попытки вырваться и холодно взглянула Скипер-Змею в смеющиеся змеиные глаза.

— Так вот ты какой, мучитель мой, — сказала она, вложив в голос всё своё презрение. — Не добил тебя брат Перун, выходит?

— Сил у брата твоего не хватит с порождением истока Древа Мироздания справиться, — весело ответил Скипер-Змей, острожно опуская Лёлю на землю. — Всегда найдётся тот, кто захочет умениями моими воспользоваться. И если повезёт, этот кто-то достаточно могущественным окажется, чтобы печати снять. — Рогатой головой он указал на обагрённый кровью песок. — И глупым при этом.

— Что ты ему пообещал? Царство Чернобога отдать? Из-за желания власти Кощей тебя освободил?

— Да, нужна ему Навь была. Всю Навь он захотел, а потом и тебя в придачу. Но проблема в том, что Навь и для моих замыслов потребна.

— Зачем тебе Навь? — Лёля шаг за шагом отступала, потихоньку приближаясь к Ульяне.

— Хочу порядок вещей на Древе Мироздания поправить. Знаешь ведь, что на всём Древе нет мира, Яви пригожее. А Род её людям смертным, муравьям жалким, что дохнут от любого божественного чиха, подарил. Ну не дурак ли божок ваш? — Скипер-Змей, довольный шуткой, победно посмотрел на толпу духов, облепивших нижние ступени лестницы. Те подобострастно улыбались и кланялись в ответ, щеря беззубые пасти и синие мертвячьи губы в гнусных ухмылках.

— Род Всемогущ и Всеведущ, он покарает тебя за святотатство такое. — Лёля остановилась, ощутив, что коснулась ногой края платья русалки.

— Пусть карает. — Жёлтые глаза сузились, пристально глядя на Лёлю. — Если успеет. Думаешь, ты Родовой милостью жива? Нет, деточка моя, жива ты людской волей и их молитвами к тебе, богиня юности. А коли мы всех людей пожрём, на куски порвём, потопим в реках и озёрах, сбросим с высоких гор, пока кровь их не заполнит ущелья? Где тогда, по-твоему, окажутся их души? И где будем мы все? — Скипер-Змей махнул хвостом над головами теперь уже его подданных.

— В Яви… — прошептала Лёля, поражённая глубиной замысла Скипер-Змея. Так вот чего он уже единожды добивался, но не смог выполнить. — Вы хотите всех людей в Навь отправить, а сами их место в Яви займёте?

— Умная ты девочка, не зря любимицей моей была, — Змей плотоядно облизнулся.

— Не бывать тому! Мой батюшка не допустит! Чернобог не допустит! И в Яви богов сильных хватит! — воскликнула Лёля, крепко вцепившись в ткань покрытого грязью платья.

— Недолго вы, боги, протянете, коли верить в вас некому будет. А теперь пошла отсюда!

Лёля, уверившаяся в то, что Скипер-Змей сохранил к ней извращённую привязанность, забыла, в какой опасности находилась. Удар мощной лапы повалил её к самому подножию лестницы. Толпа призраков загоготала, расступаясь. Боялись, наверное, что экзекуция продолжится. Лёля приподнялась на дрожащих руках и вытерла сочащуюся кровью губу. В голове шумело, хотелось лечь и заплакать, притянуть колени к груди и ждать, пока тупая боль, терзающая тело, отступит, но сейчас она была здесь единственной богиней и не хотела подводить Правь, которую представляла в царстве пустоты и смерти.

— Скажешь заговор Морены или снова молчать будешь? — с этими словами Скипер-Змей опустил лапу на тонкую руку Ульяны.

Лёля закричала уж точно не тише, чем обессиленная русалка. Ульяна даже не делала попыток подняться, она лишь откинулась на спину, чтобы взглянуть на палача.

— Молчать буду, — прозвучал её сухой тихий голос.

— Вот же тварь! А если так? — Теперь тяжесть лапы Зверя пришлась на пальцы Ульяны.

Ульяна застонала громче, а Лёля, не выдержав, подхватила юбку и молнией взлетела к месту пытки. Она толкала, царапала и только что зубами не вгрызалась в толстую лапу чудовища, стремясь освободить его агонизирующую жертву, но сквозь слёзы видела, как терпела поражение за поражением.

Скипер-Змей дёрнул губой, убрал лапу и оголил острый коготь, задумчиво глядя то на него, то на Ульяну.

— Не надо! — всхлипнула Лёля, безуспешно пытаясь спрятать подругу за своим слишком маленьким, слишком худым, слишком бесполезным телом.

— Тогда ты! Ты раскрой наговор, что Морена на мост наложила! — Скипер-Змей надавил остриём когтя в середину ладони Ульяны.

— Скажу! Я всё скажу, только мучить её перестань!

Лёля распласталась на каменном полу, вцепившись обеими руками в коготь зверя. Знала, что сил не хватит его удержать, а всё равно держала. И оттого вздрогнула от холодного захвата на своём запястье.

— И думать не смей, Лелюшка. — Ульяна смотрела на неё тёмными глазами, похожими на затянутый тиной высыхающий пруд. — Терпеть — это мой удел. Два дня я держалась и до смерти не сдамся. Не отдам ему Явь свою. Он знает, что без слов заветных не пройдёт по Калинову мосту. И тогда плану его сбыться не суждено будет.

— Смотри же, как Берегиня сама мне всё выложит. Как драгоценную Явь твою к моим ногам бросит. Ей не впервой, — оскалился Скипер-Змей, а его когтистые пальцы обхватили лицо Лёли и притянули к себе.

Боль пронзила Лёлину шею. Думала она, что, как и Кощей, головы лишится, но Скипер-Змей остановился,