Звоночек 3 - Михаил Маришин

К счастью, подобное бурление внутренней жизни страны пока, на фоне перспективы принятия вскоре новой конституции, выливалось в различные законодательные инициативы, высказываемые в прессе, призванные обеспечить позиции того или иного противоборствующего лагеря. Тем не менее, сложившаяся ситуация предъявляла к руководящим работникам среднего звена повышенные требования уже сейчас. Необходимость разбираться в тонкостях подконтрольного хозяйства стала насущной, иначе людей, непосредственно им занятых, никогда ни в чём не убедить, да и на чистую воду не вывести, если они в стремлении к собственному благосостоянию потеряли чувство меры.

Глядя на это, я не мог не похвалить, пусть и запоздало, Берию, прозорливо и заранее переформировавшего прежнее ЭКУ в ГЭУ НКВД, которое сейчас работало на полную мощность, изымая особо провинившихся как с той, так и с другой стороны. При этом, самая верхушка партии большевиков во главе со Сталиным, целиком и полностью поддерживаемая наркоматом внутренних дел, оставалась над схваткой. Сложилась классическая для России пирамида — непогрешимый царь с опричниками, бояре, которые правду утаили, и всевидящий, изобличающий народ. Не позавидуешь боярам при таком царе и народе, если они не на своём месте.

Вот именно поэтому я от любой политики стараюсь подальше держаться и начальству о себе как можно реже напоминать. Пусть чуть поутихнет, тогда и можно начинать проекты, требующие предварительного выхода "наверх". Правда, от некоторых контактов не отвертишься никак. Нельзя же отказать дорогому дядюшке в традиционной общесемейной лепке пельменей вечером шестого января! Впрочем, это смотря что под семьёй понимать. Вот, скажем, товарищ Кожанов с домочадцами нам ни разу не родня, однако ж присутствует постоянно. Одно слово — мафия. Легкопромышленно-морская, нарочно не придумаешь. Однако, и хозяйственный и силовой центры группировки, отхватившей себе значительный кусок советского политического "пирога", налицо.

Впрочем, в этом году, в то время пока женщины и дети занимались на кухне, внутренние дела "семьи" обсуждались в отдельном кабинете за рюмкой чая весьма поверхностно, так как был приглашён ещё один человек. По сути, ради него всё и затевалось. Иван Терентьевич Клеймёнов, старый знакомый Исидора Любимова по торгпредству в Германии, носил невысокое звание военинженера первого ранга, в высших сферах отнюдь не вращался, занимая весьма скромную должность начальника РНИИ. При этом его положение, вследствие прежнего покровительства ему со стороны врага народа Тухачевскго, в настоящий момент было весьма и весьма неприятным. Мало того, что начальник ГАУ, комкор Кулик, откровенно считал ракеты баловством и растранжириванием народных денег для удовлетворения узкоэгоистических интересов оторванных от реальной жизни мечтателей. Он постоянно урезал финансирование и выделение материалов для работы из-за чего в 1935 году РНИИ оказался с кучей корпусов РД, калибром 82 и 132 мм, но без зарядов из новых монолитных шашек НГП вместо прежних составных ПТП, которых ракетчикам тоже не выделили. Работа по твёрдотопливным ракетам практически встала, а тут ещё и заговор этот треклятый раскрыли.

Нарком ВМФ Кожанов, доверяя моему чутью, напротив, счёл направление перспективным и задумался о возможности оторвать его от наркомата обороны в расчёте на будущие дивиденды. К вопросу вербовки флагман флота первого ранга, взявший в последнее время моду дарить через третьи руки дорогие сувениры, к которым приложила руки некая акустическая лаборатория ВМФ, в том числе и резной герб американскому послу через пионерскую организацию Москвы, подошёл со всей серьёзностью, принеся с собой чемоданчик с одним единственным тумблером. Белый шум. Но прежде, чем принять окончательное решение, ему нужно было знать детали, чем конкретно ракетчики могли быть ему полезны.

С Клеймёновым мы пообщались очень продуктивно, обсуждая различные технические решения и перспективы применения ракетной техники. Применительно к твёрдотопливным ракетам, обсудили различные способы увеличения кучности РС, причём я настоятельно попросил попробовать запускать с предварительной раскруткой в нарезной трубе или на спиральных направляющих большой длины, оснастив ракету складывающимся или постоянным, поставленным под небольшим углом, оперением, обеспечивающим относительно небольшое, по сравнению с артснарядами, вращение в полёте.

Кроме того, была рассмотрена пакетная схема, оцененная Клеймёновым как перспективная и расширяющая возможности применения РС. Для первого опыта он согласился попробовать параллельный пакет из семи РД от РС-132, оснащённый фугасной БЧ от 45-сантиметровой торпеды. При этом, периферийные РД должны были ставиться под небольшим углом для придания снаряду вращения в полёте. Предварительные прикидки "на глазок" обещали сохранение достигнутой дальности свыше семи километров при увеличении веса БЧ до 100–150 килограмм. К тому же, изымая из пакета РД попарно, можно было бы менять крутизну траектории полёта и, соответственно, эллипс рассеивания, при стрельбе на меньшие дистанции.

В этой же логике обсудили проект бронебойных бомб для пикирующих бомбардировщиков. 305-мм снаряд советских 52-х калиберных орудий весил 470 килограмм и пакет из четырёх РД-132 не мог бы сообщить ему приемлемую скорость при стрельбе по горизонтали. Но всё резко менялось, если бы мы сбросили, а лучше, выстрелили подобный боеприпас вертикально, или близко к тому, вниз. В этом случае, если бы удалось получить приемлемую кучность, скорость бомбы возрастала, а значит и её бронебойные свойства увеличивались, время полёта уменьшалось, значит, росла меткость или можно было увеличить высоту сброса. Таким образом, я постепенно подводил тему к сотрудничеству с ВМФ, поскольку целями для подобных бронебойных бомб могли быть, преимущественно, линейные корабли и линейные крейсера вероятных противников.

Попросив дядюшку Исидора рассказать об освоении в производстве стекловолокна, я в красках расписал преимущества материалов на его основе, применительно к ракетам. Клеймёнов заинтересовался и согласился попробовать стеклосаманные корпуса РД, обещавшие быть легче и технологичнее металлических.

Ещё одним фактором, призванным заинтересовать Клеймёнова переходом со всем хозяйством под крыло ВМФ, стали жидкотопливные ракеты. Признав, что они имеют значительную перспективу, я отметил сложность их подготовки к запуску и, вследствие этого, очевидную нецелесообразность создания таких ракет, за исключением опытных, в малом калибре. Чтобы ракета оправдала себя, она должна нести крупную боеголовку на хорошую дальность. Фактически, я поставил вопрос так, что ракеты в этом случае должны соперничать не с артиллерией, а с бомбардировщиками. И для того, чтобы попадать, не имея на борту никакого экипажа, очевидно, необходима система управления и стабилизации, подобная той, которая применяется в торпедах. Если же мы хотим поразить не просто площадь, а какой-то конкретный объект, например, корабль, нам нужна система наведения на конечном участке, например, регистрирующая цель по инфракрасному излучению или отражённому радиосигналу, подобно тому, как новейшие образцы торпед наводятся на шум цели.

В общем, что называется, провёл аналогии. Так, что Клеймёнов сам же и обратился за помощью к Кожанову, который внимательно следил за нашим разговором. Тот, в свою очередь, предложил не возиться с преодолением ведомственных барьеров, а принять РНИИ в структуру ВМФ полностью, гарантируя жирные заказы на разработку систем вооружений, финансирование и снабжение. Всё равно армии институт, очевидно, не особенно то и нужен, реального применения ракет там попросту не видят, а флоту, наоборот, остро необходимо в кратчайшие сроки вывалить на берег максимальное количество металла и взрывчатки во время артподготовки десанта, что легко осуществимо залповым запуском РС. Даже первый заказ обговорили на размещение "ракетных батарей" 132-мм и 450-мм калибра на 160-тонных десантных катерах и 300-тонных десантных баржах, которые, по сути, различались только размерами.

В итоге, все остались полностью довольны друг другом. Клеймёнов получил перспективу работ и гарантии защиты и покровительства сильной группировки. Кожанов, кроме решения чисто практических вопросов, больно щёлкнет по носу Ворошилова, забрав себе пусть малополезную, но ЕГО организацию. Исидор Любимов надеялся обеспечить богатый рынок сбыта своей стекольной промышленности. А со мной вообще всё понятно, налаженные контакты с ракетчиками как нельзя лучше отвечали пока ещё смутным планам реализации моих фантазий. Дело встало за малым, спланировать и осуществить наступление в ЦК, одновременно и единым фронтом. Главное в этом деле — темп, напор и убедительность, чтоб "ворошиловцы" не успели придумать обоснование, зачем им этот самый РНИИ нужен.