Океан любви - Робин Пилчер

— Я ничего не пила. Думаю, что я съела что-то не то.

— Тогда, бога ради, прошу вас, не делайте этого в кабине, — сказал он, с силой вдавливая педаль газа, в надежде доставить эту даму домой прежде, чем у нее появится даже шанс повторить это неприятное действие.

К тому времени, когда они подъехали к светофору на 43-й улице, Дженнифер просила водителя остановить такси еще два раза, каждый раз испытывая более сильные приступы рвоты. Голова была готова просто взорваться, Дженнифер согнулась, пытаясь хоть немного ослабить невыносимую боль в желудке. Господи, она ощущала себя абсолютно больной — должно быть, это… возросшее давление в животе превратилось в недвусмысленные позывы — о, нет, господи, только не это!

Дженнифер с трудом дотянулась до стекла и постучала — водитель, кивнув головой, немедленно свернул к обочине и остановился.

— Нет, нет, не надо останавливаться. Я просто хотела узнать, где мы сейчас?

— Сейчас подъезжаем к Сорок второй, леди.

— Вы могли бы сейчас повернуть налево?

— Налево? Но вы же сказали, что вам надо к Вест-Вилладж.

— Нет, пожалуйста, поверните здесь налево. Я хочу поехать в Лиспорт.

Водитель повернулся к ней всем корпусом:

— Лиспорт? Вы имеете в виду Лиспорт на Лонг-Айленд? Я не могу сейчас ехать так далеко. Это мое самое прибыльное время!

— Я прошу вас. Пожалуйста. Там находится мой дом. Мне очень плохо. Я прошу вас, я заплачу вам двойную цену, обещаю. Только отвезите меня туда.

Она упала обратно на сиденье, и некоторое время водитель сидел не двигаясь и смотрел через зеркало заднего вида на лицо своей пассажирки, ставшее пепельного цвета. Потом он надавил на педаль газа, и машина, отъехав от бордюра, повернула налево, на 42-ю улицу, ведущую в сторону Мидтаун-Тоннэл.

Жасмин поставила чашку с кофе на стол перед Дэвидом и села напротив. Он не моргая посмотрел на чашку, от которой шел пар, а затем медленно перевел взгляд на нее.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хотела тебе ничего говорить, когда Бенджи был поблизости? — тихо спросила она.

Дэвид тяжело вздохнул:

— Конечно, понимаю. И, конечно же, очень хорошо, что Бенджи сегодня остался ночевать у Сина.

— Да, это точно. Можешь быть уверен, будет только лучше, если он и дальше будет оставаться у Сина. Ты как будто сотворил чудо, когда провернул всю эту затею. — Она сделала глоток кофе. — Так что же мне делать с этой чертовой путаницей?

Дэвид покачал головой:

— Не знаю, Жасмин, честное слово, даже не знаю. Честно говоря, я не думаю, что нам, или, правильнее сказать, тебе позволено вмешиваться в то, что не совсем тебя касается.

— Ну, знаешь ли, это касается меня, потому что я не хочу, чтобы Бенджи было больно.

— Да, я понимаю это, но… Алекс и Дженнифер — взрослые люди. Они сами должны разобраться в своих отношениях. И, кстати, как ты думаешь, Дженнифер догадывается о чем-то подобном?

— Нет. По крайней мере, насколько я знаю, она думает, что все в порядке. Хотя мы никогда не говорили с ней об этом.

— Вот именно, Жасмин. Ты попала в самую точку. Ты не разговариваешь с ней о подобных вещах. Потому что это действительно не твое дело. Хотя, нет, я не совсем правильно выразился. — Он сделал паузу. — Знаешь, ты, наверное, самый надежный ее друг, но все-таки это ее собственные и очень личные отношения. — Он отодвинул свой стул. — Не знаю, может быть, в данной ситуации я сам ошибаюсь. Но все-таки, как бы хорошо я ни знал какого-то человека, мне бы не хотелось, чтобы он давал мне советы по поводу того, что касается исключительно меня самого и… — Он запнулся, внезапно осознав, что именно он сейчас говорит, кровь ударила ему в голову, и он кинул мимолетный взгляд на Жасмин.

— И что, Дэвид? — тихо спросила Жасмин, остановив свою чашку с кофе на полпути ко рту.

Он смотрел на ее застывшее лицо, отчаянно пытаясь придумать, каким образом вытащить их диалог из того капкана, в который она неосмотрительно его толкнула. В этот момент дверной звонок в парадной нетерпеливо прозвонил три раза, и они оба удивленно посмотрели на стенные часы.

Жасмин нахмурилась:

— Кто это, черт возьми, трезвонит без четверти десять?

Она поднялась со своего стула и поспешила к парадной двери. Дэвид остался на месте, провожая ее взглядом, и облегченно вздохнул. Господи, он же чуть не проболтался! Это было прошлое, которое незаметно для сознания проложило себе дорогу в настоящее, и оно чуть не застало его врасплох.

— Дэвид, скорей сюда!

Тон ее голоса заставил Дэвида подскочить со стула так, что тот с грохотом упал спинкой на пол. Он побежал в холл, где обнаружил Жасмин и раскрасневшегося, очень полного мужчину, аккуратно кладущего Дженнифер на верхнюю ступеньку, прислоняя ее безвольное тело к перилам лестницы. Лицо ее было мертвенно-бледным, светлая блузка забрызгана жидкостью желтого цвета и прилипла к телу, по всему помещению распространился тошнотворный запах.

— Что случилось? — спросил Дэвид, глядя то на одного, то на другого.

Мужчина повернулся к дверям:

— Эту леди тошнит, сэр, вот, что случилось. И она оставила просто жуткое месиво после себя в моем такси. Черт возьми, я не хотел ехать, но она сказала, что заплатит мне по двойному тарифу, а теперь мне придется вычищать все внутри салона…

— Хорошо, — оборвал его Дэвид, — давайте по порядку. Расскажите нам, с чего все началось.

Он посмотрел назад и увидел, что Дженнифер со взглядом человека, находящегося на грани безумства, уже почти лежит, прислонившись к перилам и обхватив руками живот. Жасмин с испуганным лицом сидела напротив нее.

— Она остановила меня у ресторана, который находится напротив Интер-Континентал. По-моему, это какой-то новый ресторан, поэтому я не помню его названия. Сначала сказала, что ей надо в Вест-Вилладж, потом ее стошнило раза три, после чего она попросила меня, чтобы я привез ее сюда. Она сказала, что съела что-то не то.

Дэвид посмотрел на Жасмин:

— Похоже на пищевое отравление. Жасмин, тебе лучше как можно быстрее вызвать доктора.

— Я не могу ее оставить сидеть здесь, Дэвид. Мне нужно положить ее на кровать.

— А мне нужно вернуться в город, — прервал их таксист. — Мне придется убирать всю эту грязь, которая осталась на заднем сиденье машины, и на это уйдет полночи.

— Сколько мы вам должны? — поинтересовался Дэвид, доставая бумажник из заднего кармана своих джинсов.

— Сто баксов, и это только плата за проезд. А мне, как я уже сказал, придется…

Дженнифер издала стон и, повернувшись, извергла такой мощный поток жидкой желтой рвотной массы, что он залил ее юбку и пол перед ней, заставив Жасмин отпрыгнуть в сторону.