Посланец Сварога - Лопатин Георгий

Но с этим проблем не возникло. Сейчас в Крыму сотни и сотни по сути бесхозных стад различной живности. Увести их быстро оставленные женщины с детьми далеко не успели. Надо только снова пройтись по степи широким неводом и согнать их всех поближе к Керченскому полуострову, где и забить большую часть животных (зимние холода сохранят мясо до весны), а часть отправить в родные пенаты. Особенно тягловый скот не помешает.

Что до сбежавших, то они, понимая бесполезность дальнейшего сопротивления, побегут дальше и не будут представлять опасности. Чуть позже, конечно, могут попытаться напасть, собрав тех степняков, что остались на материке, но сомнительно. Вести быстро разнесутся по степи, и теперь выжившим придется скорее отбиваться от соседей: оногуров и утигуров. Так что можно смело начинать разработку месторождений.

Дальше провели тризну по погибшим, при этом за каждого погибшего воина принесли в жертву степняка, чтобы боги приняли его душу более благосклонно. Запылали костры, благо поблизости имелась рощица, которую почти всю вырубили для этого дела… Приносили в жертву раненых кутригуров, которые все равно были бы бесполезны для работы. Хотя, конечно, выздоровей они, можно было бы продать тем же ромеям за звонкую монету…

Тризна сейчас не столько траурное мероприятие, сколько веселое. В конце концов ты остался жив и победил, обзавелся трофеями. Люди жарили мясо и активно общались, рассказывали друг другу эпизоды прошедшего сражения, в котором удалось сразить врага и чудом уцелеть самому, показывали отметины на доспехе, и так далее и тому подобное.

– Слава князю Русу! – прозвучал чей-то полный восторга голос.

– Слава!

– Слава!!

– Слава-а-а!!! – заорали не менее восторженно молодые воины.

Тем более что они были уже слегка навеселе. Мало того что радость победы переполняла, так еще вином зашлифовали. Его в качестве трофея взяли совсем немного, но много в таком случае и не нужно, пять-шесть глотков, и все, ощущения, как после выпитого кувшина.

66

Рус медлить не стал и уже на следующий день послал двадцать сотен сгонять скот, а также пленников, если они по каким-то причинам не успели сбежать. Рус никого жалеть не собирался и намеревался продать их всех ромеям. Ему требовалась в изрядных количествах бронза, ну и звонкая монета лишней не станет.

Сам с тремя тысячами выдвинулся в сторону Херсонеса. Конечно же, город он брать штурмом не собирался, но вот договориться с местными, чтобы не возникало неприятных эксцессов, было бы полезно. А то ромеи сейчас наверняка сидят в своем городе в непонятках и сильно нервничают, не зная, что задумали эти дикие варвары славяне.

В памяти ромеев еще должны быть свежими воспоминания о крупных вторжениях славян под предводительством Пана в ту же Фракию, случившихся в 546 году, что были остановлены только герулами, срочно нанятыми ромеями. Но отступив, зимой 547/48 года славяне вновь вторглись в пределы империи, дойдя до Эпидамана.

Потом еще зимой 550 года, уже сыновья Пана, собрав внушительную армию порядка пятидесяти тысяч человек, разделившись на два отряда, грабили Иллирик и Фракию. Летом того же года только присутствие в Сердике войск, собранных для отбытия в Италию, помешало славянам совершить набег на Фессалоники. Однако отбытие войска на зимние квартиры в Салону дало им возможность беспрепятственно дойти до Адрианополя и хорошенько все пограбить вокруг. В этом вторжении поучаствовал и сам Рус. В общем, у ромеев были более чем серьезные причины для переживаний.

В какой-то момент перед Русом открылась неприятная картина. Его добычу беззастенчиво угоняли какие-то уроды. Понятно, это оказались местные скифо-гунны, что под шумок решили немного прибарахлиться.

– Грабят среди бела дня, ублюдки!

– Бьем?! – азартно спросил Славян, что напросился вместе с Русом. Хотя Рус хотел его оставить на месте, чтобы контролировать пленников и готовить их к походу на восток к Керченскому полуострову, но в итоге разрешил идти с собой.

– Нет. Нам с ромеями сейчас ссора не нужна, а эти твари их союзники. Так что попробуем решить дело миром.

Появление крупного отряда вызвало суматоху среди грабителей. Скифо-гунны стали спешно сбиваться в кучу. В итоге их набралось как бы не больше, чем славян. Другое дело, что с доспехами у них все печально, в то время как славянские воины уже не являлись откровенными босяками. По крайней мере все воины, которых князь взял с собой, имели какой-никакой доспех. Рус специально таких отобрал для большей представительности при разговоре с ромеями.

Со стрелами, правда, все опять плохо. Из того полумиллиона, что обрушили на кутригуров, в целости удалось собрать немногим больше ста тысяч. При этом к немедленному использованию годились лишь тысяч десять, и то в основном те, что имели металлический наконечник и что удачно впились в плоть конскую или человеческую, не сломались при падении, не были растоптаны и были вырезаны. С остальными требовалось работать: доставать из плоти уцелевшие стеклянные наконечники (неприкосновенный запас давно исчерпан) и ладить их на целые древки. К счастью, целых наконечников все же хватало, особенно если они ушли глубоко в плоть. Собственно, этим сейчас и занимались те, кто остался на поле боя: собирали, доставали и соединяли.

– Переговоры!

Взяв с собой дюжину дружинников, Рус выехал вперед. В толпе кочевников снова произошло какое-то хаотичное движение, но тем не менее через несколько минут из массы всадников также выехало с полтора десятка человек. Видно было, что штандарт Руса произвел на них должное впечатление.

– Это наша корова, и мы ее доим! – начал с наезда Рус.

– Чего?.. – изумился и нахмурился сбитый с толку военный вождь скифо-гуннов.

– Вы вообще слышали, что воровать нехорошо? Хотя о чем это я?.. Кочевник и воровство – это синонимы. В общем, вы решили украсть у меня мою добычу, мне это, мягко говоря, не по нраву.

– Кто ты вообще такой?!

– Ах, где же мои манеры?.. Меня зовут князь Рус, сын кагана славян Пана и брат нового кагана Леха. С кем имею честь говорить?

– Я вождь Мугель.

– Так вот, Мудень… то бишь Мугель, ты взял чужое, и тебе лучше отдать мне мое по-хорошему.

– А хватит силенок забрать? – осклабился скифо-гунн, и его поддержали свитские.

– На вас? Сам-то как думаешь, если мы меньше чем за десять дней вырезали всех кутригуров в Крыму? Ваших врагов вообще-то, от которых вы прячетесь каждую зиму в горах, как трусливые зайцы прячутся в норах, спасаясь от лисы. Или ты думаешь, я тут краешком по западному берегу прошелся и сейчас побегу назад, пока кутригуры не опомнились и не собрали большую армию против меня? Нет, вся степная часть Крыма – моя.

– Это невозможно! – воскликнул один из кочевников средних лет в относительно богатом доспехе. – Сколько же ты тогда привел воинов?! Сто тысяч?!

– Это возможно. А привел пятнадцать тысяч. При этом я потерял всего две тысячи убитыми.

– Это невозможно! – воскликнул уже другой, совсем молодой степняк.

– Возможно, если умеючи да с умом. Так что будьте уверены, что, несмотря на то что у меня осталось всего десять тысяч боеспособных воинов, я так же играючи стопчу ваши стойбища. В горах мне это даже легче будет.

Мугель сначала взирал на Руса недоверчиво, но потом несколько побледнел. Ну да, сведения проверить легко, так что он понимал: стоящему перед ним славянину врать незачем. Потому как если соврал, то его раздавят.

– А может, ты надеешься на своих союзников ромеев, что впишутся за тебя? А ты уверен, что им это нужно? Я – нет. По мне, так они будут очень не рады тому факту, что им придется с нами из-за твоего воровства воевать. Скорее они предпочтут от вас всех избавиться моими руками, да еще помогут спустить на вас готов и аланов, которые от вас, я думаю, тоже не в восторге. Ты сам-то как считаешь, так уж ли ты важен ромеям в качестве союзника?

Мугель нахмурился. Видать, взаимоотношения между скифо-гуннами и ромеями были далеки от безоблачных. Оно и понятно, кочевники не могли не конфликтовать с горными жителями алано-готами за те же зимние пастбища, когда они отступали в горы, спасаясь от кутригуров. Так что, если уж на то пошло, то исчезновение скифо-гуннов было тем же алано-готам выгодно.