Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность - Лев Клейн

В этом детально описанном случае прошлого века сексуальные игры генитального характера с мальчиками развивались, как обычно, но несколько более интенсивно и с самого начала сопровождались отсутствием интереса к девочкам. Развитие пошло по гомосексуальному пути.

Примерно такую же картину рисуют современные письма юношей с гомосексуальными склонностями.

Вот письмо школьника Пети К. из Москвы в газету «Тема».

Здравствуйте! Молчать больше не могу, чувствую, что схожу с ума, и крыша скоро съедет на бок. Хочется высказать, что всё время приходится скрывать… В прошлом году я был в спортивном лагере, и там были ребята со всей страны. Я познакомился с парнишкой из Ростова. Он был на год старше меня, нам было интересно и весело вдвоем.

Это случилось неожиданно, но как бы само собой. После кросса в душе, когда все ушли, он как бы в шутку обнял меня и стал ласкать. Мне понравилось, и я тоже стал его гладить. Это было так приятно, что может быть только в сказке, наверное. До сих пор вспоминаю всё, как сон. Оставшиеся дни мы просто балдели друг от друга. Конечно, приходилось скрываться от всех в укромных уголках. После того, как разъехались еще некоторое время переписывались, потом мой друг как-то резко перестал писать. Я обиделся и не стал навязываться. Хотя очень жалею до сих пор.

С того времени я, когда занимаюсь онанизмом, почему-то думаю о своем друге, и о том, как мы весело проводили время. И еще о некоторых ребятах их школы. Хотя надо, наверное, думать о девчонках, но они меня совсем не волнуют. Наверное, я голубой. Или это связано с возрастом? Вроде как прыщи на лице. В голову лезут разные такие мысли и не дают покоя. То жутко хочется хоть с кем-то заняться сексом, а то вообще никого не хочу видеть. Вроде бы надо что-то предпринять, но стесняюсь даже посмотреть на того, кто мне нравится» (Почтовый перекресток 1992: 14).

Похоже, что у Пети К., это действительно нечто большее, чем временное увлечение: его не волнуют девушки.

Олег из Свердловской области пишет в газету для голубых «1/10»:

«Не знаю, с чего и начать… Всё дело в том, что я… Ну, вы сами понимаете. Но я еще не совсем гомик. Просто у меня сдвиг какой-то произошел. Началось всё два года назад, когда мы с Олегом, моим другом, учились целоваться взасос. Вернее, он меня учил. Всё было в шутку, и мы весело смеялись, когда не получалось. Потом еще раз и еще… Как-то раз я засиделся у него допоздна, и он предложил переночевать у него. Спать решили на одном диване, хотя в комнате была еще одна кровать. И тут я себя поймал на страшной мысли, что я хочу лечь с ним. Мы снова, как бы по привычке продолжили свои тренировки. И тут он начал меня ласкать. Мне было очень хорошо. Он попросил, чтобы я сделал с ним ЭТО. Если можно так выразиться, он был первым моим мужчиной. Жаль, что после этого мы не встречались. После него я так и не решился на ТАКОЕ, хотя мысль о мужчинах ежедневно сверлит меня…» (Почта… о «натуралах» 1996).

Другое письмо — студента С. В. Е., 22 лет, приведенное Шахиджаняном (1993:338).

«В 6–9 лет у меня, как и у всех ребят, было неравнодушное отношение к женским половым органам: подглядывали иногда, когда оставались наедине (мальчик и девочка), рассматривали друг у друга. А где-то в 10–11 лет у меня и двух моих товарищей (уже не помню, каким образом и кто был вдохновителем) появилось странное увлечение. Мы собирались у кого-нибудь на квартире по два-три человека, раздевались догола и играли в «царя и раба». «Раб» в этой игре полностью выполнял требования «царя». А требования были такими: поласкать половой член, пососать его, полизать анальный проход и т. п. Причем мы чередовались в ролях, и нам это нравилось, хотя чувств, похожих на оргазм, не было (всё же дети…). Так же мы друг другу онанировали, и это вызывало непривычное чувство возбуждения и удовлетворения. Через несколько месяцев наше трио распалось, и, хотя мы учились в одном классе, об этом даже не вспоминали.

Прошло время, и, когда мне исполнилось 15 лет, у меня скорее всего завершилось созревание и появилось влечение. Я в первый раз проонанировал до семяизвержения, это вызвало известную гамму чувств. Стал искать партнера. Первый из тех товарищей ничего не захотел о прошлом слышать. Второй же согласился повторить. И мы повторили, но так как мы были уже большими, игра в «царя и раба» не получилась, да и товарищу всё это было неинтересно.

Я продолжал поиски партнера и сошелся с одним ровесником. С ним мы почти полгода «балдели». Нам было прекрасно друг с другом. Но потом я переехал и потерял его из виду (а может, он охладел к этому делу). Пытался найти еще партнера, но ничего не получалось. Ведь я не шел напролом, а очень осторожно подходил к собеседнику. Не находя партнера, занимался онанизмом.

После школы поступил в институт, и произошел такой случай. Пьяным зашел в магазин купить сигареты, разговорился с продавцом, познакомился, прошел к нему в бытовку. И тут он мне сказал, что хочет пососать мой член, мне было всё равно (пьяный). Он сосанием вызвал у меня оргазм, семяизвержение произошло ему в рот, чего он и хотел. Я же, когда он сосал, тоже возбудился, но меня сдерживало незнакомство с ним, а после оргазма я охладел и ушел.

Весной я ушел в армию. Первые полтора года меня влечение не мучило. Потом потенция и влечение вновь появились. Сослуживец уговорил совокупиться с ним в анальные проходы. Два раза мы это совершили, и в принципе мне понравилась и активная (до этого у меня не было полноценного опыта полового акта) и пассивная роль. За два месяца до увольнения, наконец, нашел партнера.

Продолжаю онанировать или совокупляться с женщинами. Причем надо учесть, что я несколько стеснителен перед женским полом. Нахожу удовлетворение в акте, правда, не стопроцентное, как от сосания члена. Хочу жениться, иметь детей, но в то же время хочу удовлетворения своей главной потребности».

Итак, гомосексуальная связь стала главной потребностью. Стала или была? Ведь в последней биографии из трех участников гомосексуальных игр только он один захотел их продолжить.

Обычно это именно преходящая фаза. По данным Кинзи (1948:167,171), из 30 % мужчин, имевших в прошлом хотя бы 1 гомосексуальный контакт с оргазмом, более половины (16 %) имело его только до 15 лет, а еще 9 % — до 20 лет.

То есть 25 % мужчин оставило эту фазу в прошлом и только 5 % продолжило этот вид контактов. По данным Ханта, из людей, имевших гомосексуальные контакты, половина мужчин и больше половины женщин прекратили это до 16 лет (Hunt 1974).

Среди школьников ФРГ гомосексуальные контакты имели 18 % мальчиков и 10 % девочек, в том числе с оргазмом 10 % и 1 %, но в последний год перед опросом — лишь 4 % мальчиков и 1 % девочек (Sigusch und Schmidt 1973).

Более прочные характеристики получаются, когда оценивают не реальные приключения, а чувства. Австралиец МакКонахи с сотрудниками распространил анонимную анкету среди студентов второго курса медицинского колледжа и повторял это несколько лет. Он просил сообщить о наличии гомосексуальных чувств в детстве и в современном состоянии. Результат оказался постоянным. Свыше половины студентов показали, что до 15 лет испытывали гомосексуальные чувства, а свыше 40 % продолжают их испытывать, хотя в этой категории у 30 % преобладают всё-таки гетеросексуальные чувства.

Только у 3 % чувства оказались исключительно гомосексуальными. И кстати, эти три процента — как раз те, у которых в детстве было нетипичное для мальчиков поведение (McConaghy et al. 1979). Для страховки от местного своеобразия повторили то же обследование студентов-медиков далеко от Австралии, в Малайзии — с тем же результатом (Buhrich et al. 1982).

Взаимный онанизм вовсе не обязательно перерастает в гомосексуальную привязанность. Тот же Крафт-Эбинг со слов доктора А. Молля приводил (по другому поводу) любопытный случай (у него это наблюдение 91).

Торговец Л., 27 лет, жалующийся на неврастению, рассказал, что первые половые возбуждения он пережил уже на 7-м году жизни. «Если он видел у мальчиков того же возраста орган мочеиспускания, это доставляло ему сильное наслаждение. Л. утверждает, что это возбуждение сопровождалось явной эрекцией. Соблазненный другими детьми, он в возрасте 7 или 8 лет начал мастурбировать. <…> В особенности он любил с кем-либо из своих товарищей заниматься взаимной мастурбацией, но для него было далеко не безразлично, кто был этот другой мальчик, и в этом отношении он удовлетворялся лишь немногими сверстниками. <…>

Так продолжалось, при частых злоупотреблениях, до 18-го года жизни, когда повинуясь увещеваниям одного из своих друзей, Л. начал следить за собой, стараясь всеми силами побороть свою дурную склонность. Постепенно это ему действительно удалось, и, после того, как он предпринял впервые акт совокупления (в возрасте 21 с половиной года), он совершенно перестал онанировать. Теперь ему кажется непостижимым, прямо внушающим отвращение, каким образом он мог находить удовольствие в мастурбаторных актах с мальчиками. Никакие силы в настоящее время не в состоянии были бы подвинуть его на то, чтобы дотронуться до мужского полового члена, один вид которого ему уже неприятен. Всякая склонность к мужчинам бесследно исчезла, и пациент чувствует безусловное влечение к женскому полу» (Крафт-Эбинг 1996: 236–237).