Грехи ангелов - Луиза Пеннингтон

Анжела подставила лицо теплому ветерку, дующему со стороны маленького зеленого островка, на котором не было ничего, кроме густых зарослей прекрасных цветов и пальм. Она старалась окончательно избавиться от всех неприятных воспоминаний, которые еще докучали ей с тех пор, как она оставила Нью-Йорк.

В конце концов, не было ничего сложного в том, чтобы переменить замки, предварительно выманив Дрю из дома, соблазнив его магазинами и рестораном. Это оказалось даже слишком просто. К своей досаде, она сейчас не ощущала ничего, что напоминало бы триумф. Вместо триумфа в душе была пустота, словно она допустила какую-то ошибку. Господи Боже мой, да ведь все, что ему было нужно, — это ее деньги! Кроме того, она не из тех, кто играет в эти игры с красивыми мальчиками. И не имеет никакого значения, что им с Дрю было так хорошо вдвоем. Все это забавы для очумелых пожилых дамочек, разве нет?

Из аэропорта Анжела позвонила домой, чтобы выслушать отчет охранника и швейцара, которые, как им и было приказано, выставили Дрю вон. Теперь ее гнездышко пустовало. Ничто не должно было напоминать о нем. Немногие оставшиеся вещи Дрю были вынесены в кладовку. Анжела предполагала вернуться назад спустя несколько недель или даже месяцев, пока прошлое совершенно не изгладится из ее памяти.

Она запланировала этот круиз с Доджи еще до того, как появился Дрю со своим глупым шантажом. Он бы все равно не понял, что это путешествие в компании губернатора Калифорнии и людей из его ближайшего окружения было для Анжелы мероприятием, от которого она бы не отказалась ни при каких обстоятельствах. Все это были важные персоны. Даже очень важные персоны. Они знали о ее отношениях с Доджи и одобряли их.

Неужели Дрю рассчитывал, что она поверит в то, что он в состоянии опубликовать эти подлые фотографии? Во всяком случае он этого никогда не сделает до тех пор, пока она платит по его счетам или пока у него остается хотя бы слабая надежда на ее возвращение к нему. Ведь, несмотря на всю свою ненависть, он продолжал желать ее…

Естественно, она немного понервничала, когда узнала, что Дрю раскопал эти грязные документы о ее прошлом. Они могли перечеркнуть все то, чего она добилась в жизни. Когда она вспомнила фотографии, которые он ей показал, кровь прилила к ее щекам. Чтобы заснять ее в таких видах, Бергман заплатил ей тогда каких-то поганых пятьдесят долларов. Эти фотографии были сделаны на одной очень интимной вечеринке на Риверсайд у некоего биржевого спекулянта. Несмотря на то что прошло столько лет, она помнила все, словно это было только вчера.

Милашка Джонс. Собственно, она даже не ощущала стыда. Одно только животное возбуждение. Ведь она наслаждалась тем, что делала. Ей доставляло удовольствие раздеваться перед мужчинами. Особенно сладостен был момент, когда она выставляла перед ними все свои прелести, плавно раскачиваясь на сцене из стороны в сторону. Они начинали вопить как сумасшедшие. Стучали кулаками по столам. Их сальные предложения, с которыми они потом приставали, сводили ее с ума. Мужчины желали ее.

— Эй, Энджи, я облазил всю яхту, разыскивая тебя!

Анжела обернулась и расплылась в улыбке.

— Ты только посмотри, какой вид, Доджи!.. Ты спал, как ребенок, я не хотела тебя будить…

На нем были «бермуды» цвета хаки, доходящие до самых колен. Взглянув на него в этих шортах, она едва не поморщилась от отвращения. У Доджи были короткие ноги с мясистыми икрами в варикозных венах. Когда он был в состоянии заниматься любовью, а такое в последнее время случалось все реже и реже, ее пальцы то и дело натыкались на его раздутые вены, которые на ощупь напоминали карандаши, засунутые под кожу. Она содрогалась от отвращения и старалась думать о чем-нибудь другом. Она воображала себя с другим мужчиной… Так ее мысли неизменно возвращались к Дрю.

— Мы будем обедать на берегу, — сказал Доджи, сцепив пальцы рук и самодовольно глядя на нее. — Ты чудесно выглядишь, сладость моя.

— Может, спустимся в каюту? — предложила Анжела, бросив на него обольстительный взгляд, словно он был самым привлекательным мужчиной на свете.

Доджи покраснел и закашлялся.

— Не сейчас. Чуть позже… Я все-таки не так уж молод…

Он мог бы этого и не говорить. Первые трое суток Доджи спал почти без перерыва. Ни один день не проходил без того, чтобы он не отправился соснуть после обеда. Без нее, естественно.

— Какое прекрасное местечко для медового месяца! А, Доджи?

— Согласен, — кивнул он.

Он подошел к перилам, и Анжела осторожно покосилась на него.

— Так когда же наконец, Доджи? — вдруг раздраженно спросила она. — Сколько ты еще будешь заставлять меня ждать?

— Нужно подождать, сладость моя, — вздохнул он. — Ты же знаешь порядки…

Анжела нетерпеливо вздохнула. Каждый день она чувствовала, что стареет. Она была красива. Всю жизнь ей говорили об этом. Но ведь это не могло продолжаться вечно. Постареть и остаться без мужа — это ей совсем не улыбалось.

Она была богата и пользовалась уважением. Но этого было еще недостаточно. В тех кругах, где она вращалась, незамужняя женщина была чем-то предосудительным, а к тому же, будучи не замужем, было затруднительно иметь в любовниках мужчину, который был бы ей действительно по сердцу. Не говоря уж о том, что все знакомые устали ждать, когда она станет миссис Хикс.

Анжела ощутила в груди знакомый холодок страха. Нужно было смотреть на вещи реалистично. Не так уж много вокруг нее мужчин соответствующего возраста, положения и достатка, которые польстились бы на женщину ее лет, какой бы красивой она ни была. Даже если кто-то из них наконец и овдовеет, где гарантия, что рано или поздно он не променяет ее на какую-нибудь молоденькую манекенщицу.

Анжела закрыла глаза. Перед ней маячил отвратительный призрак старости. Только в самом кошмарном сне ей могло присниться, что придется одной встречать старость и в одиночестве умирать… Она бы скорее покончила с собой.

— Нам надо думать о моей карьере, — услышала она торопливые объяснения Доджи. — Какое будущее нас ожидает, если мы будем слишком поспешны? Ведь Мириам, упокой, Господи, ее душу, еще, можно сказать, остыть не успела… — Он прочистил горло. — Демократы так не поступают, сладость моя.

Анжела вспомнила о том, как вели себя братья Кеннеди, и едва не расхохоталась.

— Доджи… любимый, — терпеливо сказала она, тщательно взвешивая каждое слово. — Я ведь ждала шесть… нет, почти семь долгих лет… — Она глубоко вздохнула. — Может быть, мы хотя бы назначим условную дату?.. Просто между собой. Пусть это будет нашим маленьким секретом, хорошо?