Каган русов - Сергей Шведов

- Ну и куда они ушли? – в раздражении выкрикнул Симония.

- Возможно двинулись навстречу гвардейцам каган-бека Иосифа, - предположил бек Азария.

Симония похолодел. Если верить Гудиму, то у князя Святослава и атамана Еленя под началом не менее двадцати тысяч хорошо снаряженных воинов. А гвардейцы Иосифа вряд ли ждут нападения на правом берегу Дона, который всегда контролировали хазары.

- Все-таки гвардейцы это не гузы, и даже не хазары, - попробовал утешить Симонию князь Троян. – Отобьются.

- А если нет? – нахмурился Симония.

- Тебе решать, - развел руками бек Азария, довольный, видимо, тем, что в данном случае гнев каган-бека падет не на его голову.

И Симония решился. Оставив в крепости трех тысячный гарнизон, он покинул Саркел во главе десяти тысяч конных и восьми тысяч пеших ратников. Князь Троян настоятельно советовал беку не брать с собой пехоту, ибо она будет замедлять продвижение конницы, что будет только на руку Святославу. Но упрямый бек не стал слушать князя и оказался кругом не прав. Стоило только хазарской рати удалится от стен Саркела на приличное расстояние, как тут же перед нею выросла фаланга русов, численностью не менее семи-восьми тысяч человек. Симония никак не мог взять в толк, каким образом пехотинцы успели незаметно продвинуться по чужой территории и занять господствующий холм. Ведь там совсем недавно были его дозорные.

- Я же говорю, - усмехнулся князь Троян, - они из под земли вырастают.

- А где конница Святослава, - обернулся Симония к гану Бунчуку, но тот лишь растерянно развел руками.

- Я бы отступил, - вздохнул бек Азария. – Нельзя атаковать фалангу, пока мы не обнаружили конницу.

Но беку Симонию похоже надоело гоняться за невидимым противником, и он приказал гану Бунчуку атаковать фалангу в лоб силами одной пехоты. Бек Азария должен был обогнуть холм и ударить русам в тыл, а бек Симония со своими конными хазарами решил атаковать фалангу с левого боку. Этот тройной удар должен был поставить пеших русов в безвыходное положение.

- А если конница Святослава прячется за холмом? – предположил Азария.

- Значит, ты, бек, ее атакуешь и попытаешься оттеснить как можно дальше от места битвы, - холодно отозвался Симония.

Азария таким раскладом остался недоволен. Во-первых, его гузы были снаряжены гораздо хуже хазар бека Симонии, а во вторых, их было слишком мало, чтобы удержать конницу Святослава.

- У тебя под рукой будут пятьсот мечников князя Трояна и я даю тебе две тысячи своих хазар, - рассердился Симония. – Хватит торговаться, бек. Я все сказал.

Азарии ничего другого не оставалось, как подчиниться приказу бека Симонии. Князь Троян тоже не испытывал восторга от предстоящей встречи с конницей Святослава. По его мнению, упрямый Симония действовал уж слишком самоуверенно, не беря в расчет, с кем ему придется столкнуться в этой битве.

Однако страхи Азарии и Траяна оказались напрасными. Обогнув холм по дуге с левой стороны, они никого за спиной фаланги русов не обнаружили. Далее была степь, ровная как стол и абсолютно пустынная.

- За свой тыл мы можем не беспокоится, - усмехнулся Азария и первым послал на холм своего сильного гнедого коня. А дальше произошло то, что беку и в кошмарном сне не могло присниться. Фаланги русов на холме уже не было. Зато здесь была конница и гузы Азария далеко не сразу разобрались, что рубятся со своими. Хазары бека Симонии при виде гузов растерялись и подались назад. Эта дурацкая схватка на вершине холма стоила жизни по меньшей мере двум сотням всадникам и с той и с другой стороны. И пока вожди разобрались что к чему, время было уже потеряно. Фаланга русов стремительным броском сверху вниз смяла наступающую пехоту гана Бунчука. А конница Святослава, вынырнувшая из-за соседнего холма, врубилась в ряды бегущих. Основная часть пехотинцев была истреблена раньше, чем беки Симония и Азария успели прийти им на помощь, остальные просто разбежались, полагаясь только на крепость ног. Симонии показалось, что наступил удачный час для расплаты, и он бросил свою конницу вниз с холма. Увы, это оказалось самой страшной его ошибкой, хотя ни Азария, ни сам самоуверенный бек в первое мгновение не могли понять, почему хазары стали вылетать из седел и кубарем катиться с холма.

- Чеснок, - первым сообразил князь Троян и развернул своего коня вправо. «Чесноком» называли четыре железных шипа, скованных между собой. Какой бы стороной их не бросали, один из шипов смотрел вверх, опираясь на три других. Обычно их применяли только уходя от погони. Но Святослав, видимо, решил, что в борьбе с хазарами все средства хороши. Русы, сбегая вниз, усыпали склон холма железными шипами, и это стоило хазарам очень дорого. Не менее тысячи коней обезножили почти мгновенно, а лихие наездники, вылетевшие из седел, либо свернули себе шеи либо напоролись на копья и мечи русов. И тем не менее бек Симония не считал дело проигранным, его уцелевшие хазары ринулись с двух сторон на ощетинившуюся копьями фалангу, однако были остановлены конниками Святослава. Битва разразилась нешуточная, но превосходство русов сразу стало очевидным. Длинные копья работали безостановочно, поражая и всадников и коней. Стрелы градом летели из-за спин копейщиков, вышибая хазар из седел. Враги были со всех сторон, и Симония, наконец, понял, что поражение неизбежно. Прорвав кольцо, хазары стали отходить к Саркелу, но Святослав и не думал отпускать уже побежденного врага. Бека Азарию и князя Трояна спасли резвые кони. А Симония уцелел только благодаря своим телохранителям, которые полегли все до единого. До Саркела доскакали не более пятисот хазар. Остальные либо пали в битве, либо сложили оружие. Сколько потеряли в этой битве Святослав и Елень сказать было трудно, но вряд ли их потери были уж очень существенными. Во всяком случае, русам, наверное, хватит сил, чтобы втоптать в землю десять тысяч исламских гвардейцев, идущих на помощь Симонии.

Трех с половиной тысяч мечников достаточно было для обороны крепости, но о походе в Русаланию следовало забыть и забыть надолго. Одним ударом князь Святослав сорвал тщательно лелеемый замысел Иосифа и реакцию каган-бека нетрудно было предсказать. Так же как и участь беков Симонии и Азарии. В Итиле поражений не прощают. Тем более таких поражений, когда в течение короткого времени потеряна Вятская земля и сорваны походы на Русалань и Матарху. О Киеве и Новгороде теперь можно даже не заикаться.

Бек Симония впал в глубочайшее уныние и на людях почти не появлялся. Азария и Троян пили по черному, пытаясь заглушить подступающий страх перед скорой расправой. Все трое ждали чуда. Ждали известия о победе гвардейцев над князем Святославом, но так и не дождались. Ни один гвардеец до Саркела так и не дошел. Через две седмицы стало ясно, что не дойдет уже никогда. Бек Симония, не дожидаясь вестей из Итиля, принял яд. Его распухшее тело похоронили с соблюдением всех необходимых обрядов у стен осиротевшей крепости в тот же день. Однако воинских почестей Симонии не воздали. Ган Руздак, ставший во главе гарнизона крепости, опасался мести Иосифа и косо поглядывал в сторону бека Азарии и князя Трояна. Последним оставалось одно из двух, либо ждать смерти, либо бежать. Причем бежать следовало немедленно, пока из Итиля не явились посланцы каган-бека Иосифа с четким, недвусмысленным указом. Что будет в этом указе очень хорошо понимали не только Азария с Трояном, но и ган Руздак. Но если Руздак мог рассчитывать на милость каган-бека, поскольку в битве не участвовал, то бек и князь провинились уже дважды, а следовательно и дважды заслуживали смерти. Азария и Троян довольно долго уговаривали Руздака открыть ворота крепости, но тот вздыхал и разводил руками.