Комитет-1991. Нерассказанная история КГБ России - Леонид Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горбачев позвонил начальнику службы охраны полковнику Владимиру Степановичу Редкобородому, который отвечал за безопасность союзного президента и его семьи:
– Перестаньте хамить, ведь это же квартира, там люди живут. Что, мне в прессу сообщить об этом?
Договорились, что Горбачевы освободят дачу за три дня. У человека, который только что руководил огромным государством, возникли проблемы с транспортом: управление делами российского президента отказало Михаилу Сергеевичу в машине для перевозки вещей и книг на другую дачу, выделенную бывшему президенту.
Старательность полковника Редкобородого не помогла ему сохранить должность. Став хозяином Кремля, Ельцин его сменил. Верный Коржаков посоветовал поставить во главе службы правительственной охраны своего старого друга и сослуживца Михаила Ивановича Барсукова. Тот стал комендантом Кремля и одновременно начальником Главного управления охраны.
26 декабря в Кремле Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования Союза Советских Социалистических Республик как государства.
Вадим Медведев 27 декабря, в полдень, позвонил в приемную, чтобы, как обычно, перед тем как поднять трубку прямой связи с президентом, узнать у дежурных секретарей в приемной, на месте ли Горбачев и кто у него в кабинете.
Ответил незнакомый голос:
– Горбачева в кабинете нет и не будет.
Медведев был немало удивлен. И лишь после этого узнал, что произошло в тот день.
Утром Горбачев приехал к себе в кабинет, чтобы дать интервью японским журналистам, но там уже осваивалось российское руководство. В приемной сидели ельцинские секретари. В половине девятого утра Борис Николаевич пришел в президентский кабинет вместе с Хасбулатовым, Силаевым и Бурбулисом. Они даже выпили по рюмке, отметив такое событие. Вещи Горбачева перетащили в комнату охраны.
В окружении Горбачева все были полны дурных предчувствий. Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе предсказывал, что развитие событий быстро закончится социальным взрывом, бунтом. Александр Николаевич Яковлев предполагал, что Ельцин продержится максимум до весны. Григорий Алексеевич Явлинский весьма критически оценил экономическую программу Ельцина: вам хватит ресурсов только до февраля, потом крах, и народ выйдет на улицы.
Они все сильно ошибались.
А Михаил Сергеевич Горбачев надеялся, что он еще вернется, говорил близким к нему людям:
– Когда эта власть рухнет, главная моя забота – как ее законно подхватить.
Но в реальности политическая карьера человека, оставившего столь глубокий след в истории XX столетия, завершилась.
Президентский указ № 289
После Беловежской Пущи Ельцин в последний раз пригласил к себе Бакатина. Желая подсластить пилюлю, предложил последнему председателю КГБ СССР дипломатическую работу. Широким жестом открыл ему весь мир:
– Выбирай себе любое посольское место. Кроме Америки.
Знавший себе цену Вадим Викторович ответил, что ему надо разобраться, подумать, неудобно из команды Горбачева сразу перескакивать в команду Ельцина. Борис Николаевич пожал плечами: была бы честь предложена…
Бакатин собрал вещи и покинул Лубянку. За день до отставки Горбачева. Он руководил Комитетом госбезопасности сто семь дней. К облегчению чекистов, правительство отправило его в пятьдесят пять лет на пенсию. Чекисты не оценили того, что в реальности Бакатин спас все, что мог спасти в тот момент, когда общество требовало снести Лубянку.
Через год Бакатин обратится к Ельцину с просьбой подыскать ему работу. Ответа не последует. Вадим Викторович гордый человек. Не смог переломить себя и попроситься на прием. Ждал, когда позовут. Не позвали. Но насколько я знаю Бакатина, он принадлежит к числу людей, которые стараются не сожалеть о том, что сделано.
А что же станет с аппаратом госбезопасности после всех этих драматических перемен – вот что всех интересовало. Думали, что все союзные структуры переведут под Агентство федеральной безопасности. Коллеги спешили поздравить Виктора Валентиновича Иваненко. Он становился полновластным хозяином Лубянки. Но у Ельцина, который становился хозяином всей страны, оказалось, иные планы.
Еще до поездки в Беловежскую Пущу, во второй половине ноября, Борис Николаевич вел малоприятные беседы с представителями семи ведущих стран – Великобритании, Соединенных Штатов, Италии, Федеративной Республики Германии, Франции, Японии, Канады. Этому клубу богатых и успешных предстояло принять неприятное для себя решение отсрочить выплату долгов Советского Союза.
Главы правительств и финансовых ведомств совещались долго. Осознали, что Москве действительно платить нечем. Но их окончательное решение зависело и от того, как они оценивали перспективы экономической политики Ельцина – он-то сможет со временем вернуть должок? Потому беседовали не только с Горбачевым и союзными руководителями, но и с президентом России. Подробно расспрашивали о его планах.
Председатель Агентства федеральной безопасности Иваненко от друзей в Министерстве иностранных дел получил информацию, что Борис Николаевич среди прочего информировал западных партнеров:
– Я уничтожу Комитет государственной безопасности.
Иваненко обратился к Бурбулису:
– Геннадий Эдуардович, как это понимать?
Госсекретарь предложил:
– Пошли к Ельцину.
Иваненко прямо спросил президента:
– Борис Николаевич, вы обещали ликвидировать КГБ. Я возглавляю эту структуру. И что же нам делать? Мы же создали Комитет госбезопасности России, чтобы работать на благо страны.
Ельцин раскрыл карты:
– Я принял решение слить органы государственной безопасности с Министерством внутренних дел.
Пораженный неожиданной новостью, генерал Иваненко с ходу откровенно и недипломатично ответил, что этого делать никак нельзя:
– Борис Николаевич, ну это же как камень в болото.
Не ожидавший возражений Ельцин завелся:
– Кто камень, а кто болото! Вы что-то не понимаете.
Иваненко, как профессиональный чекист, реагировал очень болезненно:
– Борис Николаевич, это нельзя делать. Эти системы должны работать отдельно. Зачем создавать такой неуправляемый конгломерат?
Пытался найти убедительные аргументы:
– Ведь то, что КГБ и МВД традиционно конкурируют между собой, для вас же лучше! Объединение будет означать победу одной группировки над другой.
Ельцин отрезал:
– Я решение принял. Свое решение менять не буду. Вы многого не понимаете. Ну, если вы не хотите соглашаться с этим предложением, то мы поищем другого человека. Все, разговор окончен!
После этого Ельцин перестал принимать Иваненко. И по телефону руководителя российской госбезопасности с президентом не соединяли. Только с его помощником Виктором Васильевичем Илюшиным, которого Ельцин привез из Свердловска.
Виктор Иваненко:
– Я пошел против воли президента. Показал себя несистемным человеком. Системный человек, он чем отличается? Тем, что он в рот начальству смотрит. А я не мог согласиться с идеей слияния нас с Министерством внутренних дел. К тому же я видел, какая обстановка в органах МВД. Высшие чины министерства рвались к тому, чтобы получить в свои руки технику прослушивания. Что сейчас и произошло, когда многие службы могут использовать оперативно-технические средства. И этой незаконно добываемой информацией торгуют. Я этого и боялся. Категорически выступал за монополизм в этой сфере. Надо МВД или другой службе провести какие-то мероприятия, пусть выписывают задание, идут в суд, получают санкцию. А исполнять будут наши сотрудники. Я настаивал на этом, но, к сожалению, победила другая точка зрения.
Геннадий Бурбулис:
– Странная затея создать монстра, этакое суперведомство, содержала в себе очень много угроз. По большому счету идея не только недальновидная, но и с достаточно корыстными целями, что для Иваненко изначально недопустимо.
При этом 14 ноября президентским указом Иваненко включают в состав правительства России.
Виктор Иваненко:
– Я подумал, может, изменились планы Бориса Николаевича. И мы подготовили документ об образовании Агентства федеральной безопасности, чтобы убрать набившую оскомину аббревиатуру КГБ.
21 ноября 1991 года Виктор Иваненко подготовил записку, адресованную Государственному Совету РСФСР. Генерал информировал руководство республики, что формирование российских органов госбезопасности «идет в сложных условиях преодоления инерции мышления представителей бывшего союзного Комитета, отсутствия правовой базы, а также необходимой поддержки со стороны высших органов власти и управления Российской Федерации». Отмечал «негативное отношение части общества к органам госбезопасности в силу известных причин и обстоятельств».
Председатель КГБ РСФСР настаивал на том, что Россия «объективно нуждается в сильных, эффективно работающих органах безопасности, принципиально отличающихся от своих предшественников ориентацией на защиту законных прав и интересов граждан, общества и государства». В отсутствие закона об органах госбезопасности следует выпустить президентский указ, который позволит чекистам эффективно работать.
