Полвойны - Джо Аберкромби

Было больно отталкивать его. Еще больнее было видеть, какую боль она причинила ему. Но Мать Кира всегда говорила, что боль – это часть жизни. И все, что можно поделать – это взвалить ее на плечи и двигаться дальше. Ей нужно думать о своей земле, о своем народе и о своем долге. Глупо тащить его в свою постель. Эгоистично. Опрометчивая ошибка, и она не могла себе позволить повторять ее. 

Синий Дженнер кивнул Скаре с рулевого мостика Черного Пса, и когда она подняла в ответ руку, от команд Тровенланда донесся восторженный крик. С самой победы в Оплот Байла стекались люди, чтобы преклонить перед ней колени и поклясться в верности, и, хотя корабли захватили у Верховного Короля, воины были ее.

— Уже двадцать команд приветствуют вас, – сказала Лаитлин.

— Двадцать две. – Скара смотрела, как ее корабли выплывают из гавани вслед за гетландскими.

— Немалая сила.

— Когда я пришла к вам, у меня не было ничего. Я никогда не забуду, как много я вам должна. – Желая сделать какой-нибудь жест, Скара поманила свою невольницу. – Вам надо взять обратно рабыню, которую вы дали мне взаймы...

— Вы ею недовольны?

Скара увидела страх в глазах девушки.

— Нет. Нет, я просто...

— Оставьте ее себе. – Лаитлин отмахнулась. – Это дар. Первый из многих. В конце концов, скоро вы будете Верховной Королевой всего Расшатанного моря. 

Скара уставилась на нее.

— Что?

— Если ветер будет дуть в нашу сторону, Праматерь Вексен скоро скинут с ее высокого насеста в Башне Министерства. Жрецов Единого Бога вышвырнут обратно на юг. Верховный Король падет. Вы задумывались о том, кто его заменит?

— Меня немного отвлекала необходимость выжить каждый день.

Лаитлин фыркнула, словно это была жалкая причина, чтобы игнорировать вращение колес власти. Наверное, так и было.

— Ломатель Мечей – единственный оставшийся в живых знаменитый воин. Единственный король, ни разу не побежденный ни в битве, ни в поединке. – Она кивнула в сторону причалов, и Скара увидела, как он шагает к ним по пандусу. Люди разбегались с его пути, словно вспугнутые голуби. – Гром-гил-Горм станет Верховным Королем. А вы – его женой.

Скара положила руку на бурлящий живот.

— Я не чувствую, что готова быть даже королевой Тровенланда.

— А кто был когда-либо готов? Я стала королевой в пятнадцать. Мой сын – король в два.

— Он натирает, – пропищал Друин, сдергивая Королевский Обруч с головы. 

— Он уже чувствует его вес, – пробормотала Лаитлин, мягко опуская обруч обратно на его тонкие светлые волосы. – Я похоронила двух мужей. Те браки начинались ради того, что лучше всего для Гетланда, но они принесли мне двух сыновей. И, почти не осознавая этого, к уважению можно привыкнуть. Оно может понравиться. Его даже можно полюбить. – Голос Лаитлин неожиданно надломился. – Почти... не осознавая.

Скара ничего не сказала. Быть Верховной Королевой. Носить ключ от всего Расшатанного моря. Ни перед кем не преклонять колен, никогда. Все народы будут смотреть на нее как на пример. Девчонка, которой только исполнилось восемнадцать и которая едва может заставить свой желудок повиноваться. Она попыталась успокоить разыгравшееся нутро, когда Ломатель Мечей остановился перед ними. Было бы плохим предзнаменованием забрызгать рвотой сапоги будущего мужа.

— Королева Лаитлин, – сказал он, неловко поклонившись. – Королева Скара... Я хотел бы обменяться парой слов, прежде чем отправлюсь в Скекенхаус. Мы... – Он поморщился, глядя на теснящиеся корабли, одной рукой теребя рукояти кинжалов, что торчали на поясе.

— Поженимся? – закончила за него Скара.

Она всегда знала, что ей не доведется самой выбрать себе мужа. Но девочкой она почему-то представляла себе прекрасного принца, рядом с которым ее голова и сердце будут пребывать в блаженном согласии. Теперь она видела, какой была наивной. Ее голова знала, что Горм будет отличной парой. А сердцу придется приспособиться.

— Простите меня, – сказал он, – если слова любви... тяжелы в моих устах. У меня всегда лучше получалось сражаться.

— Это не тайна. – Удивительно, но нервозность заставила ее чувствовать себя спокойнее. – Цепь, которую вы носите, не из ключей завоеванных дам.

— Не из ключей, и не из них будет цепь моей жены. – Ломатель Мечей протянул цепь, низкое солнце блестело на золоте, серебре и на ограненных камнях. – Навершия мечей Светлого Иллинга и его Спутников, – сказал он, надевая цепь на голову Скары. – Вы славно отомстили за своего деда. – Он расправил цепь поверх мехов на ее плечах. – И заслуживаете гордо носить ее, как я ношу свою.

Скара удивленно посмотрела на сверкающий драгоценный камень в центре цепи – бриллиант размером с желудь в золотых когтях. Она хорошо его знала. Каждую ночь видела его во снах. Он сиял отраженным светом на рукояти меча Светлого Иллинга, когда тот убил Мать Киру и короля Финна.

Скара содрогнулась от отвращения, ей хотелось сорвать цепь и бросить ее в море вместе с воспоминаниями о той ночи. Но, к добру или к худу, они были частью ее, и она не могла отказаться от этого дара. Она выпрямилась, расправила плечи и подумала, что на самом деле тяжесть цепи ей не так уж и не нравится.

Эта цепь подбадривала. Скара прошла сквозь огонь и, словно лучшая сталь, вышла из него сильнее.

Остальным цепь говорила об угрозе. Не важно, какова твоя слава, сделай эту женщину своим врагом и закончишь еще одним куском металла на ее цепи.

— Этот дар достоин Верховной Королевы Расшатанного моря, – сказала она, прижимая цепь к груди. 

— Я хотел немного вас успокоить, раз уж я... возможно, не тот человек, которого вы сами бы выбрали. Хотел сказать, что собираюсь быть хорошим мужем. Полагаться на вас в вопросах монеты и ключа. Принести вам сыновей.

Скара сглотнула, услышав это, но слова были достойными, и Мать Кира ни за что не простила бы ее, если бы она не нашла достойного ответа.

— Не в меньшей степени я собираюсь быть вам хорошей женой. Полагаться на вас в вопросах плуга и меча. Принести вам дочерей.

Грубое лицо Горма изломилось в странной ухмылке.

— Надеюсь на это. – Он глянул на Друина, который во все глаза смотрел на него снизу. – Маленькие люди у твоих ног, которым можно дать будущее. Звучит неплохо.

Скара постаралась не выказывать сомнений. Постаралась победно, с готовностью улыбнуться.

— Мы вместе отыщем путь, рука об руку. – И протянула ему свою руку.

В его огромной покрытой шрамами лапе ее ладонь казалась маленькой и бледной. Словно ладонь ребенка. Но ее хватка была тверже. А его, казалось, дрожала.

— Не сомневаюсь, что из вас получится столь же прекрасный муж, сколь и прекрасный воин, – сказала она, накрыв его руку своей другой рукой, чтобы унять его дрожь.