Пустая карта. Уравнение измены (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

– Не крутись, Майка, все швы расползутся!

А потом всматривалась в новый наряд и обязательно придумывала особую фишку. Контрастный шов, пуговицы из витого шнура или вышивку.

"Ох, грехи наши тяжкие", – вздохнула про себя Майя, убирая с глаз несуществующую слезу. Она захлопнула тяжелую металлическую дверь, намереваясь тут же нажать на кодовый замок. Но что-то явно мешало, и сейф плотно не закрывался. Пришлось даже достать кулек с деньгами. Майя засунула руку поглубже, отодвинула коробку с документами, вытащила из-за нее шкатулку с мамиными украшениями. Открыла и уставилась немигающим взором. Отец никогда не страдал прижимистым характером, а мама любила красивые вещи. Броши, кулоны с бриллиантиками, какие-то колечки, давно вышедшие из моды. Целая коробка.

"Нужно оставить только любимые мамой украшения, а остальное отдать Машке на переделку", – мысленно решила Майка и попыталась поставить шкатулку к самой дальней стенке. Но что-то мешало. Майя, изловчившись, просунула руку подальше, силясь дотянуться пальцами до задней стенки. И нащупала что-то мягкое и шелестящее. Какой-то кулек. Она вытащила его и остолбенела. Небольшой целлофановый пакет с застежкой и остатки белого порошка на самом дне. Майка охнула, понимая, что именно держит в руках. Она услышала быстрые шаги в коридоре и раздраженный голос Витольда:

– Я ушел, Майя!

Она пробормотала что-то нечленораздельно и направилась к отцу, как только хлопнула входная дверь. Майя деловито прошла в спальню. Сказочник стоял у окна и смотрел вслед своему старшему сыну, чуть ли не бегом пересекавшему двор. Даже с такого расстояния Майя заметила, что Стрельников зол. Спина напряжена, кулаки сжаты.

– Решил больше не скрывать, – с видом победителя довольно заметил Баженов.

Майка взглянула на родителя ничего не понимающим взглядом, а потом, набравшись смелости, сунула кулек отцу под нос:

– Это у нас откуда? – выпалила яростно.

Сказочник поморщился, отчего усы показались Майке потрепанной щеткой.

– От верблюда, – рыкнул он, устало усаживаясь на постель. – Твоя мать, эта дура, забрала из квартиры Марка. Думала, что если пропадет товар, то его просто выгонят из бизнеса.

– Пакет был полным, – вкрадчиво начала Майя. – Куда все подевалось, а?

– Продали, – хмыкнул отец. – Помнишь, я в Калининград летал, к однополчанину? Он как-то в Польшу переправил, там дороже ушло.

– А деньги?

– На этот дом потратил, Витольду, когда он строился, помог немного.

– Вит знает? – Майя напряженно вгляделась в бледное лицо Баженова.

– Он слишком благороден для такой правды, моя дорогая, – отрезал отец. – Ни он, ни Васька. Никто не знает. Валюшка так и не оправилась после. Думала, что Марк заплатил бы какой-нибудь штраф... А оно вон как вышло.

Майя, ни слова не говоря, выскочила из комнаты и, вломившись в туалет, высыпала остатки кокса в унитаз. Да еще смыла несколько раз. А потом, прополоскав и выкинув в мусор проклятый кулек, села на крыльце. Закурила. И даже сама не заметила, как из глаз полились слезы.

То время отложилось в памяти отчетливо. Тогда она творила, что хотела. Принимала ухаживания Валеры Гурьянова и тайно встречалась с Сережкой. Архипову пришла в голову гениальная мысль, достойная Макиавелли, снять квартиру в том же подъезде, где жили Марк и Лида. Не подкопаться! Благодаря этому Майя часто приезжала на Коммунаров на служебной машине Гурьянова. Она заходила к брату на пару минут, прекрасно зная, что шофер, если не проводит ее до квартиры, то зайдет в подъезд следом и проконтролирует, на каком этаже остановится лифт, прислушается к голосам на лестничной клетке. Частенько приходилось просить мать передать что-то брату. Только ради повода зайти! И мамочка, лучшая подружка, конечно, зная про тайный роман с Сережкой, молила бога, чтобы Гурьянов пропал без вести. Поэтому готовила с запасом и при случае передавала с дочерью баночки с разносолами. Майка вспомнила, как за день до убийства, перед свиданием с Сережкой зашла к брату. Лида, кажется, отправилась к своим гуру за новой порцией магической чепухи. А Марк, взлохмаченный и небритый, на кухне пил чай. На столе валялся пакет с белым порошком.

– Ты мне когда долг отдашь? Брал на полгода, а прошел год! – накинулась на брата, ставя в холодильник банку с супом.

– Вот продам, – Марк кивнул на сверток. – И верну. Сейчас ничего нет на кармане.

– Ты хоть душ прими, – презрительно сморщилась она. – Несет как от козла!

– Да пошла ты, – осклабился брат. – Еще ты мне мозги не вправляла!

Майка фыркнула и, развернувшись, направилась к двери, краем глаза заметив в стоявшей на холодильнике хрустальной вазочке мятые свернутые сторублевки. И только назавтра сообразила, что эти деньги могут покрыть должок брата. Пусть не всю сумму, но большую часть. Рисковать своими кровными она не собиралась. Угораздило ж связаться с наркоманом! Майя ближе к обеду позвонила Сергею и предложила встретиться. А мама, добрая душа, завернула котлеты для Марка и невестки.

– Я утром заходила, – пожаловалась она тогда. – У них холодильник пустой. Лида же ничего не готовит.

 Архипов тоже возражать не стал. А самой Майке казалось замечательным такое сочетание приятного с полезным.

«Если уж тащиться на Коммунаров, то хоть с Серым перепихнуться», – подумала лениво. Она открыла своим ключом дверь в квартиру брата. Марк что-то напевал в ванной, видать, внял совету старшей сестры. Дошло до утки на третьи сутки! Майя заглянула в спальню. Лидка, утомившись от ночного блуждания по астралу, крепко спала.

Она деловито прошла на кухню. Выгребла все содержимое вазы.

«Еще ждать тебя, крысеныш», – зло хмыкнула она и заспешила к Сережке, сгорающему от нетерпения. Свидание вышло бурным. И только переведя дух, Майя поняла, что забыла отдать котлеты. Они так и остались в сумке. Архипов, показав высший пилотаж в койке, проголодался и предложил их съесть. Майка выдала любовнику пару котлет и, нацепив халат, неторопливо спустилась к брату. Толкнула дверь – запирала вроде – и тут же в коридоре наткнулась на тело Марка. В одних трусах и распахнутом халате, он лежал в луже крови и смотрел на нее остекленевшим взглядом. Майка просто отступила назад и сломя голову понеслась вверх по лестнице. Только оказавшись в квартире любовника, она дала волю слезам.

– Бред какой-то, – пробормотал Сережка с набитым ртом и принялся звонить в ординаторскую Витольду.

– Выходит, мы с матерью постарались, - размазывая слезы по лицу, тихо пробормотала Майка.

"Получается, Лавр заказал ему порошок и внес аванс, а потом, не получив ни того, ни другого, просто зарезал, как куренка, свалив вину на Лиду». – Майя схватилась за голову, не зная, что делать дальше. Бежать к Лиде? Каяться?

– Еще чего? – хмыкнула она себе под нос. – Кто-то теряет, а кто-то находит. – Майя обвела глазами дом и усмехнулась нехорошо. – Каждому свое.

В наступающих сумерках жизнь в поселке замирала. Она вдохнула свежего воздуха и в недоумении уставилась на погасшую сигарету. Прикурила снова, намереваясь еще посидеть в полумраке. Оба шпица прибежали из-под навеса, где дрыхли весь день, принялись тереться об ноги.

– Гулять не пойдем, – строго предупредила Майка. – День сегодня тяжелый.

И две рыжие псины, посмотрев с укоризной на хозяйку, примостились рядом.

Она потрепала по загривку каждую собачку, чувствуя чрезмерный прилив нерастраченной нежности и прекрасно осознавая, что ни к кому из окружающих не испытывает подобных эмоций.

Витольд вернулся домой, когда Маша купала Еву. Та дрыгала ногами, плескалась и без умолку болтала.

– Вот все и закончилось, – тихо пробормотала Маша. – Твоя сестра уложила врага на лопатки.

– Ты знаешь? – поднял одну бровь Витольд. – Неприятно…

– А мне противно, что ты считаешь меня маленькой девочкой, неспособной усваивать серьезную информацию.

– Мэри, – примирительно начал Витольд, усаживаясь на бортик ванны. – Мне даже в голову не приходило…