Расплата за любовь - Евгений Костюченко

Алина направилась к детям, по пути оглядывая то, что в документах называлось фирмой «Маугли» и во что, если верить бумагам, было вложено очень много долларов. Ну конечно, такое нельзя было показывать инвесторам. Несколько дощатых домиков между высокими соснами. Площадка, заросшая бурьяном, с прогнившей трибуной и мачтой для флага. Гипсовые ботинки на ржавой тумбе остались от статуи горниста, или авиамоделиста, или юнната — по ботинкам не определить. Под высокой старой березой догорал костер.

— Картошки не дождались, — сказал вожатый, присев на корточки и ковыряясь в золе. — Ничего, скоро дойдет. Вот эта, поменьше, вроде готова. Давайте, мужики, соберем, в дороге пожуют.

Ян с Амурским остались рядом с ним, а Алина подошла к детям. Четверо мальчишек, пять девчонок, в тельняшках и джинсах, они замолкли, глядя на нее. Самому маленькому было, наверно, лет восемь, самому старшему — не больше двенадцати. Но лица у всех были серьезны по-взрослому. Алина заметила, что у девчонок блестят глаза, а малыш хлюпал носом.

— Здравствуйте, ребята, — сказала она, чувствуя, как волнение сжимает горло. — Нам придется уехать. Прямо сейчас. Как вы, не соскучились по городу?

— Нет, не соскучились, — ответила высокая рыжая девчушка. — А когда обратно приедем?

— Скоро. Тебя как зовут?

— Рита. Я старшина. В какую машину садиться?

— В джип.

— Значит, так, — звонким командным голосом сказана девчонка. — Малыши в джип, личные вещи под ноги. Кузнецова — старшая. Корнеев и Смирнов, грузите рюкзаки и матрасы в самосвал, поедете в кузове. Мы с Ивановой в кабине. Вопросы есть?

Алина не успела слова вымолвить, как ребятишки разбежались в разные стороны.

— Матрасы не брать! — закричал от костра вожатый, — Саблина, давай без самодеятельности! Поедешь в джипе, и Иванова тоже! И матрасы не брать!

— Сгорят же, — повернулась к нему Рита. — Жалко, Сергей Сергеич!

— Сгорят — спишем. А таскаться с ними по городу не будем. Ясно выражаюсь?

— Отставить матрасы, — скомандовала старшина Рита и проворчала: — Лишь бы списывать все… Матрасы совсем почти новые. Сгорят же…

Алина пошла вслед за ней к полуразрушенному бараку с оконными проемами, затянутыми полиэтиленовой пленкой. Внутри барака царила идеальная чистота. Вдоль стены выстроились одинаковые брезентовые рюкзаки, а на выскобленном дощатом полулежали скатанные матрасы. Двое мальчишек постарше схватили сразу по два рюкзака и потащили их к самосвалу. Алина тоже взялась за широкие лямки и удивилась тяжести.

— Осторожнее, — сердито сказала Рита. — Там стекло. Малиновое варенье.

— Сами варили? — догадалась Алина.

— Ну а кто ж еще? Мы и варенье, мы и рыбы насолили. Грибов совсем не было, лето сухое. А вы с нами будете работать или с голопановцами?

— Конечно, с вами, — сказана Алина и увидела, что это был правильный ответ.

Строгая Рита улыбнулась и схватилась за вторую лямку:

— Вдвоем понесем. А я так и знала, что вы с нами, Илья Исаевич рассказывал, что вы приедете из Москвы и наведете порядок. А вы знаете, что его убили? Вот уроды. Он же никому ничего плохого не делал! Уроды позорные. Ой, я извиняюсь. А вы купите нам катер? А то мы только на шлюпке выходим, на веслах. Хорошо бы катер побольше. И пару швертботов, чтобы учиться под парусом ходить.

Алина не решилась сказать, что катер для лагеря уже куплен. Отличный большой катер, с кожаным диваном и огромной постелью на всю каюту, но только вот предназначен он не для того, чтобы на нем обучались юные моряки. Вспомнив о Голопанове, она стиснула зубы и проговорила:

— Всё у вас будет. И катер, и швертботы. И лагерь построим настоящий. Всё у вас будет.

Вдвоем они подняли тяжелый рюкзак, и Ян наклонился к ним, перевешиваясь через высокий борт самосвала.

— Шевелитесь, девчонки, — весело прикрикнул он. — Еще успеете наговориться.

Рядом с ним в кузове стоял хмурый гоблин из «девятки». Он двигался неуверенно, хватаясь за борт, и беззвучно шевелил губами, принимая рюкзаки.

— Витек, поедешь в кузове. Следи, чтоб ничего не побилось, — приказал Ян, ловко спрыгивая на землю.

Он обнял Алину за плечи и подтолкнул к джипу:

— Штурман, как у нас со временем?

— Два тридцать.

— Отдай хронометр. Теперь я буду штурманом, а ты — за руль.

— Ты с ума сошел. Я никогда не водила джип.

— А «самурай» забыла? — улыбнулся он. — Вот и с «Тойотой» справишься. Тем более что в лесу тебе не с кем сталкиваться. Разве что с Петровичем, но он осторожный водитель, он будет держаться сзади.

Зачихал, заводясь, самосвал. Инженер Амурский махнул рукой:

— Яшка, первым пойдешь!

Алина села за руль, со страхом оглядев приборную доску. За ее спиной вполголоса переговаривались дети. Ян сел рядом, поставив винтовку между колен.

— Смелее, Алька, поехали.

— Куда мы сейчас?

— Только вперед! Вот по этой дорожке, и на просеку, и вперед, — Ян обернулся к детям. — Граждане пассажиры! Рейс «Малая Земля — Ленинград» отправляется через три секунды. Просим пристегнуть ремни и захлопнуть рот. Администрация не несет ответственности за откушенные языки.

Алина устроила поудобнее ногу на педали газа и положила ладонь на рычаг передач. «Ну, милая, — мысленно обратилась она к машине, — будь послушной, не подведи меня». Рычаг поддался удивительно мягко, и руль, как оказалось, можно было крутить без малейшего усилия.

«Тойота», плавно раскачиваясь, объехала лагерь и выбралась на узкую просеку. Впереди, в просвете между деревьями, Алина вдруг увидала зеленую сверкающую полосу под свинцовыми тучами.

«Вот она, Ладога, — подумала Алина. — Но почему мы едем туда, нам же надо в другую сторону?»

— Мы опять идем другим путем, штурман? — спросила она.

— Верно, командир. Мы не выходим через вход.

Алина вспомнила, что обратной дороги уже не было, ее перерезал огонь. Наверно, Ян знает какой-то обходный путь, раз он так уверенно приказал свернуть на эту просеку.

Лес расступился и остался позади, и перед Алиной распахнулся сумрачный простор Ладоги.

Джип ехал вдоль высокого обрывистого берега. Далеко внизу вспыхивали и гасли среди валунов белые полоски прибоя. Справа несокрушимой стеной стоял высокий лес, и Алине вдруг подумалось, что ему не страшен никакой огонь. Пожар не может одолеть эти могучие медные стволы и густые кроны. Может быть, не стоит никуда ехать? Может быть, лучше было бы остаться здесь, на берегу?

В открытое окно ворвался порыв ветра, и густой запах горящей хвои заполнил салон. «Огонь наступает, — поняла Алина. — Здесь не переждать. Нет-нет, никаких остановок. Через два часа я должна быть в городе».