Ведун - Василий Сахаров

— Чушь! Это выдуманные личности, придуманные еретиками от истории вроде вас…

Неожиданно изображение вздрогнуло, и студия исчезла. На экране возникла карта, и голос с хрипотцой произнес:

— Всмотрись.

Передо мной была карта мира, и добрая его четверть: Европа, Малая Азия, Северная Америка и большая часть России, которую я знал, была закрашена в черный цвет.

— Это Священная Римская Империя образца две тысячи двенадцатого года в твоей новой реальности, — произнес голос. — Голос помедлил и продолжил: — Империя контролирует весь мир, и в ней правят темные, а виноват в этом ты, Вадим.

— Почему? — спросил я.

— А ты не догадываешься? Ты изменил историю, и темные стали действовать гораздо жестче, чем в твоей родной реальности. Они отменили Второй Крестовый поход и все силы, которые должны были отправиться на Ближний Восток, присоединили к войскам Крестового похода против славян. Ты представляешь себе, сколько это воинов?

— Да. Не меньше двухсот тысяч человек, а то и больше.

— Вот-вот, и венеды не выстояли. Полабских славян буквально растоптали, хотя с Руяна, благодаря тебе и тому, что ослабленные междоусобицей датчане не смогли выставить большой флот, удалось эвакуировать большую часть жителей и имущество храмов. Последние венеды закрепились в Южной Финляндии и в Новгородских землях. Однако через тридцать лет датчане и шведы, которых силой вернули в христианство, все же настигли их. Такие вот дела, Вадим-ведун. Ну, а что было потом, ты слышал. Крестовый поход продолжился и «Дранг нах Остен» начался намного раньше, чем он должен был начаться.

— И что мне сделать, чтобы этого не произошло?

— Не почивать на лаврах ведун, не расслабляться, а продолжать делать то, что ты уже делаешь.

Экран исчез, и я оказался в полной темноте. Посмотрел по сторонам. Ничего. Тела не чувствую и глаза ничего не видят. Голос прервался и я спросил:

— Кто ты?

Мир вздрогнул и я обнаружил, что сижу в чистой просторной комнате под русскую старину. Подо мной широкая лавка, я одет в привычную одежду, штаны и свободную рубаху, а передо мной кряжистый сорокалетний мужчина, русоволосый, усатый и с короткой курчавой бородкой. Он смотрит на меня пронзительными синими глазами и отвечает:

— Я Яровит, ведун Вадим. Прошел ровно год с той поры, когда в Волегоще ты получил приглашение стать моим воином, и я решил лично посетить твой сон. Навестил тебя и посмотрел, что вокруг происходит. Ну, а потом подумал, тебе будет интересно узнать, что все твои труды могут пойти насмарку.

Страха перед грозным богом-воителем, почему-то совсем не было. Да и кого бояться, если славянин воспринимает своих небожителей не как непостижимых творцов всего сущего и создателей мира, а как старших родичей? Некого. Поэтому я сказал то, что думал. Тем более что от бога свои мысли все равно не спрячешь, коль захочет, сам их прочтет.

— Да, мне интересно то, что ты мне показал, великий предок.

— А что насчет моего приглашения стать витязем?

— Я про него забыл.

— Эх-х, люди…

Яровит невесело вздохнул, а я сказал:

— Я готов стать твоим воином. Давно хотел об этом объявить, но война все затмила.

— И ты не спросишь, что за это получишь? — Бог усмехнулся.

— Нет. Не спрошу. Ведь не ради себя стараюсь, хотя о личном не забываю, а за народ радею.

— Вот это правильно. По нашему. — Яровит обернулся к большому стрельчатому окну, к чему-то прислушался и продолжил: — Времени мало, Вадим. Поэтому слушай меня внимательно. Помогать тебе я не смогу. Способности сам разовьешь, благо, учителей вокруг пока хватает и кровь у тебя хорошая. Жить, если не убьют, будешь долго. Очень долго. А значит, сделать сможешь очень многое. Что тебе посоветовать, сам не знаю, я вижу лишь основу, а мелочи мне недоступны, ибо не наше время сейчас и оказать тебе реальную помощь не в моей власти. Поэтому делай то, что считаешь нужным, а мои волхвы тебе помогут, знак им уже послан. Главное, сохрани наш народ и не дай людям забыть, кто мы такие и ради чего они появились на белый свет. Пусть ценят себя и помнят о нас. В этом твое основное предназначение и ради этого тебе позволили войти в Ретропространство и даровали новое тело. Понимаешь меня?

— Да.

— Теперь можешь задать три вопроса. На большее времени не хватит.

На секунду я задумался. Передо мной сверхсущество, которое, если захочет, сможет рассказать о многом, если не обо всем. Но что для меня важнее всего? Может быть, узнать о стратегии врага? Так она мне известна. Спросить про какой-нибудь клад? Вроде бы ни к чему, деньги и так вскоре будут. Поинтересоваться глобальными новостями? Смыслы нет, поскольку все течет и изменяется. Попросить совета? Так Яровит сам сказал, что все в наших руках, и он может помогать лишь косвенно. А-а-а! Ладно. Спрошу о том, что в голову взбредет, раз уж времени на подготовку вопросов нет.

— Скажи предок, а как я прожил в реальности, которую ты мне показал?

— Хорошо и славно. Много воевал и врагов убивал, прям как я, когда еще человеком был. Но тебя предали. Свои в ловушку заманили, и темные отрубили тебе голову. Судьба. Ну, а женщины твои и дети, которых ты успел вывезти с Руяна, сгорели на охотничьей заимке через три дня после смерти Вадима Сокола.

— Как часто ты будешь меня навещать?

— Это даже мне неизвестно, — Яровит развел руками. — Редко. Раз в несколько лет, как разрыв в темной пелене, через которую летит планета, появится. Да и то, разве во сне о чем-то поговоришь? Нет, это только имитация общения, во время который ты видишь лишь крохотную частику одной из семи моих сущностей.

Остался последний вопрос. Сквозь окно в помещение, где мы находились, проникла тень, которая словно клякса расползалась по полу из ровных осиновых досок. Требовалось задать еще один вопрос, и я спросил Яровита совсем не о том, о чем хотел:

— Ты сказал, что если меня не убьют, то я смогу прожить долгую жизнь. Насколько долгую?

— От сегодняшнего дня и до того мгновения, когда ты отправился в Мир Творения, то есть больше девятисот лет. Тело твое стареть не будет, и внешне ты всегда будешь не старше тридцати годков. Таков эффект переноса, так что радуйся, старость тебе не грозит. Но не думай, что ты особенный, ибо у темных, такие бессмертные тоже есть. — Небожитель посмотрел на расползавшееся по полу теневое пятно, нахмурился и его ладонь хлопнула меня по плечу: — Прощай мой воин! Никого не бойся, живи по чести, не унывай и сделай то, что должен!

Мрак. Снова вокруг меня кромешная тьма и лишь где-то вдали виднеется еле заметный желтоватый светлячок. Бог, воином которого я себя объявил, исчез. И я задал себе резонный вопрос. А может быть все это бред? Прислушался к себе и понял, что глюками или бредом здесь и не пахнет. Слишком все было реалистично, а главное, очень хорошо укладывается в систему славянских верований.

— Ничего, разберемся, — прошептал я, и звук моего голоса завяз в кромешной тьме.

Надо было выбираться, и я рванулся в сторону огонька, который был для меня словно маяк для морехода. Думал, что придется бежать, но нет. Легкое движение в сторону света и я оказался в мире Яви.

Проснулся. По лбу ручейками стекает пот, а надо мной стоит обеспокоенный Немой, в руках которого грубый масляный светильник, на свет которого я выскочил из сонного царства.

— Все хорошо, — приподняв руку, успокоил я вагра. — Отдыхай Ястреб. Мне приснился плохой сон, наверное, после боя навеяло. Ничего не случится.

Немой мне не поверил. Однако сказать воин ничего не мог, писать не умел, а объясняться знаками не любил. Поэтому он поставил светильник на стол и прилег на свою лавку у противоположной стены. Вроде бы задремал, но я знал, что он не спит. Ладно, пусть меня покараулит, вдруг, еще что-то навеет.

Рукавом рубахи, смахнув со лба пот, я отдышался, и быстро пришел в норму. Затем закинул ладони рук за голову и задумался. Мыслей в голове крутилось много, и были они самыми разными. О Крестовом походе, который будет даже более жестким, чем в моей реальности. О бессмертии, которое относительно, поскольку если мне отрубят голову или пронзят сердце, то я все равно погибну. О женщинах, которых упоминал Яровит. О путях развития венедского народа и славян в целом. В общем, дум хватало и незадолго до рассвета, когда Немой отправился проверить наших пленников, прислушиваясь к шуму осеннего дождя, который барабанил по крыше, я вслух спросил себя:

— И что дальше Вадим?

Вопрос прозвучал, и я сам же на него и ответил:

— Дальше все по-прежнему Вадим Андреевич. Жизнь продолжается. Очередной ее этап пройден, а впереди их еще столько, что и не сосчитать. Так что будешь ты теперь как Горец, бессмертный и неприкаянный, а лучше как мистер Хедрук из «Оружейников Ишера». Да. Так будет правильней, поскольку Хедрук, если тебе не изменяет память, оберегал целую империю.