2_Лэя (Пирамиды астрала – 2) - Виктор Кувшинов

Необходимо было тщательно скрывать Лэино происхождение и способности, так же как и сущность Хлюпа. Имена по документам у них были, Зар, Лэя и Лин, а фамилия ни о чем не говорила.

В последний вечер перед выходом в поход, Женька не выдержал гнета своих сомнений и после ужина и других мелких хлопот, когда оказалось, что все мелочи продуманы и все вещи собраны, он взял Лэю за руку и, усадив ту в библиотеке за стол, где они обычно занимались, уселся напротив и сказал:

– У нас, принято присесть на дорожку, перед выходом в долгий путь. А если серьезно, я хочу, чтобы у нас не осталось недоговоренностей. То есть, мы должны чувствовать плечо друг друга в любой ситуации. – Женька вздохнул. – В общем, мне нужно признаться, что на Земле я никогда никого не убивал. Я не могу сказать, что не дрался, но ничего страшнее кухонного ножа или колуна в руках не держал, и вся моя практика борьбы и владения холодным оружием происходила на твоих глазах.

– Но ведь ты прекрасно освоил технику сражений! Ты сегодня уже мог бы почти мгновенно выбить меч из рук у любого сэйла. А то, что не убивал, так это, по-моему, только плюс. Зар, кстати, тоже еще никого не убивал. Сэйлы, вообще довольно мирные. Ты не смотри, что мой дядюшка-деспот все вооружается, этого не было еще десять лет назад.

– Спасибо за утешение. Но я хотел сказать, что даже если я и труслив, то за тебя полезу в любую драку! – подумав, Женька добавил. – И если придется кого-то досрочно отправить на небеса, то отправлю! Так что, не жалей, что я вместо Зара в этой шкуре!

– А с чего ты взял, что я жалею?! – удивилась Лэя.

– Ну, мало ли…

– Слушай, выбрось это из головы. Я чувствую себя рядом с тобой, как за каменной стеной. И не благодаря Заровой силе, а потому что ты, хотя и даешь мне право решать, что и когда делать, в любой критической ситуации готов взять все на себя и вытащить всех нас со всем Сэйларом в придачу из любой беды. Ты можешь городить любые свои шуточки и сюсюканья, можешь обманывать себя, но я колдунья и я знаю, что внутри тебя стальной стержень, который проявляется очень редко – только когда иначе нельзя. Поэтому, брось эти причитания!

– Ты не колдунья! – улыбнулся Женька. – Сколько раз говорить, что ты фея?!

– Это, смотря для кого. В отличие от тебя, на моей душе есть грех убийства. И убийства именно колдовского! – Лэино лицо омрачилось от воспоминания, и Женька не решился спрашивать принцессу, переведя разговор на другую тему:

– Слушай, у меня еще одна настоящая трагедия! Я не могу без рыдания смотреть на твое новое походное лицо! Ты не могла бы иногда становиться собой, ну хотя бы, когда мы будем оставаться одни?

– А ты уверен, что оно не настоящее? Я же ведьма! Может я, в самом деле, такая страшненькая, а до этого прикидывалась красавицей?

– Ой, не подумал! – скривился испуганно Женька, потом вдруг сообразил. – Нетушки!

Меня не проведешь! Я помню, как ты в астрал выходила! А когда в астрал выходишь, то принимаешь свой естественный вид. Так, что придется тебе оставаться прекрасной сказочной принцессой!

– Кстати, интересно – ты ведь почти неделю на планете. Как, сказочность не исчезла еще в ощущениях?

Женька уже привык, что на Сэйларе десятидневная неделя и десять месяцев по три недели каждый.

– Да ты что?! Сказочности только прибавляется! Все так необычно и интригующе! А твою сказочность вообще не могу описать. Ты дашь иногда тебя пальчиком трогать?

Честно признаюсь, у тебя такая шелковая шерстка, что мне уже во снах сниться, что я все пытаюсь тебя погладить, а ты убегаешь!

– Да ладно, гладь сколько угодно, держи руку! Лэя протянула Жене руку и вдруг опечалилась. Даже слезы заблестели в гостях.

– Ой, извини, если чем обидел! – принял ее грусть на свой счет Женька.

– Да нет! Это ты прости, просто я еще дите, наверно… Вспомнила папу с мамой, они так меня по голове гладили! – сказала Лэя, закрыв глаза и грустно улыбаясь.

– Если бы ты знал, как мне их не хватает здесь!

Женька, ничего не говоря, пересел к опечалившейся девушке и стал тихонько гладить ее шелковые волосы. Она, не сопротивляясь, и даже, тихонько хлюпнув носом, прислонилась к его плечу.

– Бедная девочка, сколько же на тебя горя свалилось? Можно, я тебе буду немного, как родитель, ну, или хотя бы, как дядя? – Женька на самом деле не мог разобраться в своих чувствах, ему было до боли жаль одинокую принцессу и, действительно, ему казалось, что он испытывал к ней какие-то почти родительские чувства. Но он не переставал восхищаться ее красотой, и чувствовал, что в этом теле ему все труднее относиться к ней, как к инопланетянке. Он с ужасом и недовольством заметил, что тело Зара начало реагировать на близость красавицы, как тому и было положено природой. Усилием воли он задавил эти животные происки его лохматой шкуры. Он чувствовал, что такой реакцией тела он оскорбляет ее, почти детское доверие к нему. "Однако физиология у нас и действительно близкая!" – ехидно отметили про себя его тараканы, вечно копошащиеся на задворках сознания.

Непонятно сколько они так просидели в надвигающихся сумерках, когда внизу послышался хлопок входной двери, потом по лестнице протопотали чьи-то ноги и Женька почувствовал толчок под локоть. Под его рукой оказалась лохматая плюшевая голова Хлюпа.

– Все ее гладишь, а меня забыл? – тихонько проворчал малыш.

Женька с радостью обнял Хлюпа и прижал к себе, так и оставшись с двумя инопланетными детьми подмышками. Это был первый раз, когда Хлюп попросил у Женьки ласки. Лэя удивленно и радостно выглядывала из-за плеча Жени. Она понимала, что происходит что-то невероятное. Никогда Хлюп не ластился ни к кому, кроме Лэи. На ее глазах лонк чуть не впервые за всю историю сам искал ласки у кого-то еще, кроме своего хозяина. А может, Хлюп тоже чувствовал в Заре инопланетного ангела и интуитивно тянулся к его мудрой доброте? Так же, как тянулась она.

Женька мечтательно улыбался: "Да! Только ради одного такого момента стоило лететь на другой конец галактики!"

ГЛАВА 11. НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ

Они выезжали рано утром. Позади остался дом, стоявший на берегу небольшого озера, укрытого в почти недоступной горной долине. Дом, ставший уже родным для Лэи и покоривший своим уютом Женю. Путники остановились на мгновение, оглядывая на прощание деревянное здание с несколькими постройками во дворе. Но долго переживать им не давала дорога, ведущая на восход солнца, собирающегося вот-вот выглянуть из-за ближайшей горы. Илаир, ведущий караван на своем большом черно-буром коне, обстоятельно указывал ориентировки движения, понимая, что молодым путникам придется возвращаться самим. Это оказалось не так уж сложно: вокруг были горы, и надо было всего лишь правильно взять основное направление. Больший отрезок пути шел вдоль горного ручья. Только ближе к Большим прудам – деревеньке, по соседству с которой жили раньше Лэя и Илаир, лесные тропы становились запутаннее, а контуры дальних гор неопределеннее. Но здесь уже Лэя начала узнавать окрестности.