Борись за нее - Лиз Плам

— Все в порядке, Скар. Я облажался. А он… Он будет относиться к тебе лучше, чем когда-либо относился я.

Я смотрю на него, желая что-то сказать, но не зная, что именно.

— Джек, я любила тебя.

— Я знаю, что любила, Скар, — тихо говорит он. — Но не так сильно, как любишь его.

Мы молчим. Джек смотрит на фиксатор на моем запястье.

— Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Слухи… преувеличили твою травму. Я не хотел вам мешать.

— Спасибо.

Он грустно улыбается, и я в первый раз замечаю, насколько тяжело далось ему расставание. Я никогда не видела ни темных кругов под глазами, ни щетины. Даже его волосы выглядят слегка неухоженными.

Я раздумываю, что делать, но в итоге распахиваю руки для объятий. Глаза Джека расширяются от удивления, но все же он нерешительно подходит ко мне. Он осторожно обхватывает меня руками, обнимая так, что я одновременно чувствую что-то знакомое и чужое. Он выглядит худее, чем раньше, и хотя мы расстались, мое сердце немного сжимается от того, как все это на него повлияло.

Мы оба знаем, что это последний раз, когда мы обнимаемся.

Я отстраняюсь и смотрю на него. Боль в его глазах кажется мне слишком сильной. Поэтому я не отталкиваю его, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, но у меня хватает ума избежать поцелуя в губы. Он посылает мне последнюю грустную улыбку, а затем его взгляд переходит на комнату, где находится Элайджа.

— Есть еще кое-что.

Прежде чем я успеваю ответить, он заходит в комнату и направляется к Элайдже. Я поспешно следую за ним. Элайджа кажется слегка изумленным возвращением Джека, но с легкостью скрывает эмоции. До тех пор, пока Джек не протягивает ему руку. Я изо всех сил пытаюсь понять эмоции Элайджи, но он так хорошо их скрывает, что я ничего не понимаю. Он протягивает руку в ответ, и я вижу, как тело Джека расслабляется. Когда они пожимают друг другу руки, Джек вдруг говорит:

— Мы не заслуживаем ее.

— Я знаю.

— Ты понял это задолго до меня. Ты заслуживаешь ее больше, чем кто-либо другой.

Элайджа ничего не отвечает, но еще раз крепко пожимает руку. Джек кивает, чувствуя, что ему пора уходить. После того как он проходит через дверной проем, я перевожу взгляд на Элайджу и позволяю себе выплеснуть эмоции.

— Что это было?.. — Я подхожу к нему и сажусь на кровать. Я беру открытку, которую Элайджа уже прочитал. — Что там написано?

— Извинение за все, что он когда-либо сделал.

— Серьезно?

— Серьезно. А теперь иди сюда, — говорит он, поворачиваясь на бок, чтобы я могла лечь рядом с ним.

Я ложусь и тянусь рукой к его шее, что поиграть с волосами.

— Не знаю почему, но по какой-то причине мне кажется, что все, через что мы прошли, закончилось только сейчас.

Элайджа кладет руку мне на бедро и слегка притягивает меня ближе.

— Все кончено, Скарлет. Мы справились.

— Мы прошли через ад и каким-то образом вышли на девятое небо.

— Знаешь, это даже иронично. Мое тело усеяно ранами, синяками и бесконечными шрамами. Но потом пришла ты, Скарлет, и придала им совершенно новый смысл. Ты прекрасна, и я не хочу тебя потерять.

— Ты как поэт заговорил, — слегка подтруниваю я, и он хихикает.

Очень быстро выражение моего лица меняется.

— Что случилось?

— Ты вернешься на ринг, когда тебе станет лучше? — со страхом спрашиваю я. — Мы только что прошли через ад. Я знаю, что сначала тебе нравилось участвовать в поединках. Таким образом ты снимал стресс. Но потом сам ринг стал стрессом. К тому же он, вероятно, еще долго будет местом преступления, учитывая, что мы стали свидетелями убийства. Боже мой, Алехандро… Я должна найти его сестру и рассказать ей все, что он сказал. Что, если я никогда не найду ее? Что, если она так и будет жить, думая, что ее брат не попрощался с ней? Что, если…

Элайджа останавливает ход моих мыслей, подавшись вперед, чтобы поцеловать мягко и ободряюще.

— Скарлет, не волнуйся. Мы разберемся с этим. Сейчас мы можем наконец-то расслабиться.

— А как же твоя борьба?

Он тихонько хихикает и качает головой, позволяя носу коснуться моего.

— Больше никакой борьбы. Я боролся за тебя и победил.

Эпилог

Ветер проносится мимо, спутывая волосы и заставляя их исполнять странные танцы. К счастью, из-за высокой температуры на улице ветер приносит только облегчение. Эта прекрасная земля с покатыми холмами и идеально подстриженной зеленой травой, увы, не может вызвать радость. Вывеска «Добро пожаловать» — чистой воды оксюморон. Вас приветствуют в месте раскаяния и печали, в месте, где вы не рады приветствию.

Кладбище «Мидоу Вью».

Я смотрю на бесконечные надгробия. В основном они выглядят одинаково, хотя каждое из них несет в себе свою историю. Я медленно опускаю глаза к надгробию Блэка, и мое сердце замирает.

Я с печалью наблюдаю, как Элайджа опускается на колени перед могилой своего брата. Он молчит. Я могу сказать, что у него в голове проносится огромное количество мыслей, и хотя он никогда не говорит об Оливере, я знаю, что все воспоминания по-прежнему живы. Затем он встает и стряхивает собравшуюся на коленях траву. Я подхожу к нему, и он заметно оживляется, услышав хруст моих шагов по траве. Он смотрит на меня, обхватывает за талию и целует в висок.

— Я в порядке, не беспокойся.

Я позволяю своему телу расслабиться.

— Я знаю, Элайджа.

— Я скучаю по нему.

— Я верю, — тихо отвечаю я.

— Я никогда не пойму, как он мог так глубоко погрязнуть в наркотиках.

— Я не думаю, что кто-то поймет, но это не меняет того факта, что ты и твоя семья любили его и что он любил тебя.

Элайджа прижимается губами к моей голове, обнимая