Когда мечты сбываются - Кэти Максвелл

Не дожидаясь ее ответа, он повернулся к Гади и разразился потоком ругательств на арабском языке. Лицо Гади вытянулось от удивления, а потом, посмотрев на Иден, он побагровел от гнева и с угрожающим видом двинулся к ней.

Пирс встал между Иден и арабом, а Ферт, повинуясь приказу мадам, крепко сжал рукой саблю Гади, чтобы тот не смог вытащить оружие из ножен.

Назим что-то сказал Гади по-арабски, и тот успокоился. После этого, повернувшись к мадам Индрени, спросил:

— Значит, эта девица уже не девственница?

— Какого черта! — гневно воскликнул Пирс, но Иден сжала его руку. Он повернулся к ней. В ее глазах застыла немая мольба. Она просила его сохранять спокойствие.

Мадам окинула Пирса внимательным, изучающим взглядом. Щеки Иден покрылись ярким румянцем, и она отпустила руку Пирса.

— Я думаю, что уже нет, — ответила мадам на вопрос Назима.

— В таком случае, мадам Индрени, вы, наверное, понимаете, что Ибн-Сибаху она больше не нужна, — заявил Назим. — Мы должны забрать его деньги. Султан заплатил их за девственницу.

— И он обязательно получит их, — заявила мадам. Она больше не смеялась. — Вам придется вернуться со мной в Лондон. У меня при себе нет такой суммы.

— Мы готовы. — Назим, усмехнувшись, что-то сказал Гади, и тот согласно кивнул в ответ. — Мы подождем вас в экипаже, — добавил он и, даже не посмотрев на Иден, вышел из комнаты. Гади последовал за ним.

Когда за ними закрылась дверь, мадам заговорила первой:

— У нас, похоже, появилась одна небольшая проблема. — Повернувшись, она холодно уставилась на Иден. — Интересно, как мы сможем ее разрешить?

Иден молчала. Однако от нее никто и не требовал ответа.

— Значит, ты теперь графиня, — мягким, спокойным голосом произнесла мадам. — Это просто поразительно. Однако я, честно говоря, всегда была уверена в том, что ты, cher, далеко пойдешь.

В следующее мгновение выражение лица мадам Индрени изменилось. Было видно, что она едва сдерживает гнев.

— Но что же мне теперь делать? — спросила она. — Я не хочу портить отношения с Ибн-Сибахом.

Мадам повернулась к Пирсу и медленно окинула его взглядом, начиная с начищенных до блеска сапог и заканчивая обрамленным черными волосами лицом, на котором гневно сверкали голубые глаза. Потерев пальцем нижнюю губу, она задумчиво произнесла:

— Ты прекрасно устроилась, cher.

— Мне нет никакого дела до Ибн-Сибаха, — выйдя вперед, заявила Иден. — Вы можете сказать ему все, что угодно. Ему больше нет места в моей жизни.

Черные глаза мадам загорелись от ярости, однако она быстро взяла себя в руки, и на ее лице появилось выражение холодного безразличия.

— Из-за тебя, Иден, у меня возникли неприятности, и ты поможешь мне от них избавиться, — сказала она.

— Иден, объясни мне, что здесь происходит? — тихо спросил Пирс.

Иден посмотрела на него. Она не знала, что ему ответить. Сможет ли она все объяснить Пирсу?

— Cher, тебе придется поведать всю правду, — с печалью в голосе заявила мадам Индрени. — Больше молчать нельзя. Тебя купил один мужчина, а ты, зная об этом, отдалась другому.

Пирс напрягся.

— Купил? — охрипшим от волнения голосом спросил он.

Все оказалось намного хуже, чем представляла себе Иден. Она понимала, что ей нужно как-нибудь объясниться, потому что молчание только ухудшит ее положение.

Мадам Индрени поняла сомнения Иден.

— Ты должна рассказать правду, cher, — прошептала она. — По-другому просто не получится.

Правду. Ей придется рассказать Пирсу все. При одной мысли об этом Иден охватил ужас. Обстановка в комнате накалилась до предела. Иден открыла рот, но так и не смогла произнести ни одного слова.

— Я, милорд, являюсь хозяйкой элитного публичного дома. Наше заведение посещают только очень состоятельные мужчины, и поэтому я предлагаю им девушек сообразно их вкусам и потребностям, — посмотрев на Пирса, заговорила мадам Индрени. — Мужчины проводят время в приятном обществе и за очень большие деньги выбирают себе любовниц из числа девушек, которых я лично обучаю искусству плотской любви. Ваша жена тоже была моей ученицей.

Пирс смотрел на мадам Индрени так, будто та говорила на незнакомом ему языке. Создалось впечатление, что он не понял ни слова.

— Моя жена была чьей-то любовницей? — спросил он.

Совершенно обессиленная и подавленная, Иден стояла неподвижно как статуя и смотрела куда-то поверх головы мадам, ожидая, когда закончится весь этот кошмар.

— Нет, этого не было, — заверила его мадам и улыбнулась. — Я обучала ее искусству любви, но она была особенной девушкой. Необыкновенной, я бы даже сказала. Она представляет собой редкое сочетание красоты и ума. Моей Иден все давалось легко — литература, музыка, науки… — Помолчав немного, она продолжила: — И любовную науку она тоже легко освоила. Я уверена, милорд, что вы лично смогли убедиться в том, насколько она хороша в постели, не так ли?

— Я прикажу вышвырнуть вас из моего дома, — произнес Пирс ровным, спокойным голосом.

— О нет, вы не сделаете этого, — возразила мадам и снова села в кресло. — У нас троих теперь есть тайна. Тайна, в которую, я уверена, вы не захотите больше никого посвящать. Тайна, которая должна остаться здесь, в стенах этой комнаты. Вашу жену купил султан Ибн-Сибах для своего гарема. Она должна была стать его наложницей. И заплатил он за нее по-царски. К несчастью, Иден удалось бежать, и она оказалась у вас. Ты, должно быть, пережила необыкновенно увлекательное приключение, cher.

— Прошу вас, мадам, не стоит впутывать его в это дело, — повернувшись к ней, умоляюще произнесла Иден. — Он не имеет к этому никакого отношения.

— Я не могу, Иден. Ибн-Сибах заплатил за тебя огромные деньги. Ты слышала, что сказал Назим. Я должна вернуть султану его деньги. Я считаю, что будет справедливо, если твой муж возместит мне убытки. Это честная сделка.

— Но он не имеет к этому никакого отношения, — повторила Иден. — Он ничего не знал обо мне. Я сделала вид, что потеряла память. Просто я не хотела жить в гареме.

— Ты сделала вид, что потеряла память? — удивилась мадам. — Я никогда не слышала об этом. И вы поверили ей, лорд Пенхоллоу? — спросила она.

Иден боялась посмотреть Пирсу в глаза.

— Черт возьми, ты уже сделала свой выбор! — воскликнула мадам. — Ты знала, на что шла, cher. Я вытащила тебя из помойной ямы, в которой ты жила, кормила и одевала тебя все эти годы не из соображений милосердия и великодушия. Кроме того, лорду Пенхоллоу досталось настоящее сокровище. Ты — красивая женщина. Он сможет прожить с тобой в любви и счастье до конца своей жизни. Я всего лишь хочу, чтобы он вернул мне деньги, которые я должна была получить за твою девственность. И мне абсолютно все равно, кем сделает тебя мужчина, который купил тебя, — своей женой или любовницей, — отрезала мадам. Ее глаза загорелись злым огнем. Так, словно она что-то задумала. — Кроме того, есть еще один вариант, — добавила она. — Я могу забрать тебя с собой, и ты отработаешь мне те деньги, которых я лишилась. Впрочем, это растянется на много лет. Что вы скажете, лорд Пенхоллоу? Может быть, после того, как вы узнали всю правду, у вас появилось желание сбыть ее с рук?