Серый маг - Сергей Джевага

Первые дни парень бредил побегом. Изобретал, придумывал. Но в каждом плане почему-то находилась роковая мелочь. Перепрыгнуть ограждение? Легче легкого, беги на здоровье. Но куда? Часовые соседних полков получили приказ стрелять в дезертиров на поражение. К скифрцам нельзя. Обозленные неудачами и упорством нгарцев захватчики убивали без жалости и сомнений. К тому же у имперцев не в ходу пресловутый «Кодекс Галантности» аримионцев, рыцарей не брали в плен для изъятия выкупа и обогащения. Второй вариант - применить магию. Но до заклятий левитации или Портала парень еще не дорос. А прорываться пешком под прикрытием защитных пологов глупо. Служители будут рады отработать атакующие молитвы на столь яркой цели.

Время убегало как песок сквозь пальцы. Птиц метался, размышлял каждую свободную секунду, страдал. Но, к собственному удивлению, мало-помалу остыл. Простые тревоги затмили жажду свободы. Мысли о спасении мира плавно утихли под грузом сиюминутных проблем. К тому же нашелся еще один фактор, который сдерживал послушника. И пожалуй, он был важнее, чем остальные. Как ни странно, но Ирн привык жить здесь. Привык к стуже и недоеданию, грубым и неотесанным людям, постоянной опасности. У парня появилось подобие дома, приятели. Взять хотя бы Хромого Хому из десятка нищего. Мудрый и повидавший многое старик, отличный копейщик и стрелок. А еще замечательный рассказчик, грамотный и умный. И плевать, что попался на краже хлеба, ведь просто пытался прокормить голодающую семью… Или Малыш Макс, необъятный детина, похожий на тролля. На поверку - добродушный и приятный в общении парень. Просто не повезло. Обедневший папаша-рыцарь рано отправил сыночка на вольные хлеба. А путь у таких один - в ландскнехты.

О чем говорить, у каждого второго обнаруживались похожие истории. Истинных убийц в полку насчитывалось единицы. А остальные - обычные люди, которые не нашли силы или иного пути для борьбы с судьбой. Отчаявшиеся, униженные, с покалеченными душами. Но люди. А именно приятелей послушнику всегда не хватало. Служители не умеют дружить. Копят мощь и молятся Алару…

Однако сегодня тревога вспыхнула с новой силой. Краткий получасовой сон обратился кошмаром. Послушнику снилась спекшаяся до состояния стекла равнина. Столбы дыма, обугленные костяки людей, растрескавшиеся скалы. А на горизонте - черные стены огромного города. Кладка стен местами разбита, на башнях искаженные фигуры мертвецов-стражников. А над крышами когда-то красивых домов бурлило мрачное небо. Смутные голоса молили об успокоении. Десятки и сотни когтистых лап тянулись к Птицу. Злобные взгляды проникали в душу, говорили: «Ты наш…»

Проснувшись, парень долго хрипел и обливался потом. Пытался забыть и не мог. Вскочил с койки, оделся и отправился в лекарский шатер. Работа могла успокоить. Но и тут случился аврал, умер один из пациентов. А Птиц не сумел ничего сделать. Целебные отвары не подействовали, заклятия ускорили кончину. Послушник воззвал к Истинному зрению и чуть не вскрикнул. Жилы бойца опутывали черные нити… Бесовское поветрие!

Болезнь подробно описывалась в трудах многих служителей. Ни на что не похожа, ничем не лечится. И лекарства нет, потому что причиной тому - Тьма. Мрак оплетает плоть тончайшими ниточками-ростками, захватывает душу и разум. В конце концов человек превращается в младшего демона… Происшедшее могло быть предвестником грядущей беды, а могло и ничего не значить. Бесовское поветрие не являлось хворью по сути, поражало отдельных людей. Но после ночного кошмара Птиц уверился в обратном. Демоны отыскали его, попытались проникнуть в мир! И хорошо, что воина вчера ранили. Иначе следующей ночью пришлось бы биться с упырем.

Птиц успокоил перепуганных женщин-сиделок. Вызвал дежурных и втихую приказал сжечь труп. Проверил остальных раненых и убедился, что следов Тьмы нет. Затем вышел из шатра, почти полчаса бродил между палаток. Спотыкался на каждом шагу, вяло ругался. Сходил в казарму за вещами и вернулся к давно облюбованному бревну. Уселся, подогрел Знаком Огня чай и открыл справочник по магии. Но читать не стал. Ждал рассвета, размышлял и грустил…

Как бы Ирн ни старался забыть о богах, Престолах и похождениях Терна, все равно думал. Чем дальше, тем больше убеждался: прошлое и настоящее завязаны в тугой узел. Нашествие Тьмы, возникновение «проплешин» исходили от Древних. И ключ к тому - магия Серого Ордена, посох и записки Эскера. Тревог было море. К тому же память так и не вернулась. Провалы в сознании стали гораздо шире, иной разум окреп. Но на первенство не претендовал, власти над телом не жаждал. А магическая Сила возрастала день ото дня.

…С рассветом похолодало. Меж шатров клубились жидкие пряди тумана. Таяли, исчезали под напором лучей. Небо посветлело, налилось глубокой синевой. Розоватые отблески зари пробежали по грязной ткани палаток, отразились в лужах. Немного помедлили и решительно ударили в черную стену леса. Сумеречное волшебство рассеялось, мир приобрел привычные очертания. То тут, то там стали мелькать люди. Воины зевали, умывались и поспешно натягивали выстуженную за ночь броню. Сменялись часовые. Вдалеке послышались удары топора - заготавливали дрова для утренней чарки глинтвейна и разогрева вчерашней каши. Справа потянуло дымком. Раздались скрежет металла, ругань: кузнец кому-то плохо подправил щит.

За считаные минуты лагерь приобрел жилой вид. Ранние птахи поднялись на ноги. Возились с оружием, пытались согреться: приседали, махали руками. Дежурные исправно занимались завтраком и кострами. Мимо послушника пробегали бойцы с ведрами воды, вязанками дров, просто случайные воины. Бросали любопытные взгляды на мрачного и бледного как смерть полкового мага. Поспешно здоровались, не менее быстро ретировались…

Словно из ниоткуда материализовался бродяга, приветствовал парня коротким кивком. Прошел на небольшой пустырь за бревном, быстро размялся. Затем подобрал четыре полотняных мешка, туго набитых песком и камнями. Начал жонглировать, подбрасывать и ловить. Прыгал по щиколотку в грязи. Оскальзывался на льду, баламутил лужи. Лицо сосредоточенное, глаза равнодушные… Общую координацию и ловкость развивает, понял Ирн.

Поначалу послушнику было дико лицезреть начисто выбритого и подстриженного нищего. Другой человек. Лицо умное и хищное, черты аристократические: упрямый подбородок, тонкие губы и высокие скулы. Бродяга теперь почти не кричал во сне. Говорил внятно, действовал расчетливо и логично. Движения, поза и выговор стали абсолютно иными. Грязный оборванец исчез. Появился настоящий воин, суровый командир…

Шлепки и удары следовали один за другим. Безумец прыгал по площадке, подбрасывал и ловил мешки с песком. Принимал мячи то коленом, то пяткой или носком. Со стороны упражнения выглядели несерьезными. Но Птиц видел, как напрягаются различные группы мышц, какой концентрацией внимания дается показная легкость. Прошло меньше трех минут, а Лохматый взмок как мышь. Над головой и плечами вился пар. Кожа покраснела, проявились бледные ниточки шрамов, крестик на предплечье - след от четырехгранного арбалетного болта. Кривая линия через грудь - скользящий удар мечом. Множество мелких пятнышек - явный ожог, возможно, магический. Иной человек давно бы загнулся и от малой части таких ран. А бродяге хоть бы хны.