Seven Crashes - Harold James
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правительства также не хотели финансировать спасение других стран. Поначалу это относилось, прежде всего, к спасению банков, где наиболее проблемными случаями были многонациональные предприятия, такие как франко-бельгийская Dexia или бельгийско-голландская Fortis. Спасение в этих случаях предполагало взвешивание и последующее распределение фискальных обязательств для двух государств. Именно это соображение делает европейский переход к банковскому союзу летом 2012 года таким поразительным (это было столь необходимое решение европейского кризиса суверенного долга), но также объясняет, почему его реализация была такой медленной. Сопротивление спасению отравило всю дискуссию о европейских механизмах спасения. Германия тянула время из-за региональных выборов, а также из-за судебных проблем; затем небольшие северные и восточные страны жаловались, что деньги перенаправляются в немецкие или французские банки, или на нерадивых греческих потребителей и политиков, и что в любом случае бывшие коммунистические страны были намного беднее и не должны были посылать помощь более богатой Греции.
Страны отчаянно нуждались в новых инвестициях, но в то же время у них была аллергия на продажу предприятий иностранцам. Китайские инвестиции в Греции, например, в порт Пирей, иногда воспринимались как вторжение, а не как спасение. Немцы были возмущены продажей высокотехнологичных компаний, таких как производитель роботов KUKA. Саркози предложил создать европейский фонд национального благосостояния, чтобы гарантировать, что ведущих европейских компаний, страдающих от падения цен на акции, не перейдут в руки иностранных государственных фондов.
Страны также прибегают к старомодному торговому протекционизму. Всемирный банк опубликовал 2 марта 2009 года доклад, в котором показал, что семнадцать из девятнадцати развивающихся и промышленных стран (плюс ЕС) ввели ограничительные торговые практики, несмотря на неоднократные обещания на международных встречах избегать протекционизма. Санкт-галленский аналитический центр Global Trade Alert опубликовал подробную информацию о большом количестве вредных торговых мер, которое росло из года в год до 2013 года: самая большая категория - субсидии, но было также много прямых повышений тарифов.
Когда после мирового финансового кризиса глобализация старого типа, в сфере финансовых услуг и торговли, отступила, ее место занял новый тип глобализации. Электронные коммуникации продолжали развиваться, и, действительно, темпы стали скорее более, чем менее интенсивными. Годы финансового кризиса были также эпохой крупных инноваций. В 2007 году был представлен iPhone, который произвел революцию в личном общении и потребительском поведении, а также в передаче новостей. Как сказал Стив Джобс на презентации iPhone, это был «скачкообразный продукт, который намного умнее, чем любое мобильное устройство, которое когда-либо было, и очень прост в использовании». Вначале наибольшее внимание уделялось культуре или развлечениям - доступности музыки и развлечений, но устройство было коммерческим, и оно произвело революцию в финансовом доступе. Это было заметно даже в гораздо менее совершенных мобильных телефонах, которые можно было перепрофилировать. M-Pesa (pesa - на суахили означает "деньги"), сервис денежных переводов и платежей на базе мобильных телефонов, был запущен в 2007 году компаниями Vodafone Group PLC и Safaricom, крупнейшим оператором мобильной связи в Кении. Таким образом, глобализация мира переместилась от торговли и финансов к данным и коммуникациям; но эта революция, в свою очередь, повлияет на способы предоставления торговых и финансовых услуг. В то же время кризис резко ускорил подъем развивающихся рынков, в частности Китая, и отчасти это стало следствием того, что технологии предложили более легкий способ наверстать упущенное. Торговля отступила назад, в то время как невесомый мир электронных обменов устремился вперед к гораздо большей интеграции. Деньги также можно рассматривать как часть этого невесомого мира, и центральные банки активно продвигали его.
Средства Бернанке
Бен Бернанке - первый и единственный центральный банкир, удостоенный Нобелевской премии по экономике. Южанин, родившийся в Джорджии в 1953 году, он вырос в небольшом городке Диллон, штат Южная Каролина (население 6 500 человек). Сын аптекаря и матери из глубоко религиозной еврейской семьи, он был исключительным ученым. Великая депрессия оставила травматический шрам на его семье: депрессия в США ударила по его внучатому отцу, иммигранту из Австро-Венгрии, Йонасу Бернанке, который работал фармацевтом в Нью-Йорке, а затем переехал в Южную Каролину, чтобы сбежать из большого города эпохи депрессии. Там бизнес преуспел, и его сын, отец Бена, продолжил семейное дело. Бабушка и дедушка Бена по материнской линии бежали от нацистских и хорватских фашистских преследований сначала в Италию, а затем в США. Его семейное происхождение может сделать неудивительным тот факт, что он очень долго работал над пониманием Великой депрессии, катастрофы, которая разрушила экономику США и подтолкнула сползание Европы к варварству, расовым преследованиям и насилию.
Бернанке не собирался становиться экономистом, когда начал учиться в Гарварде, и довольно бессистемно посещал вводный курс экономики, который вел Мартин Фельдштейн, но затем понял, что экономика - это способ объединить его интересы в математике и истории. Он поступил в аспирантуру Массачусетского технологического института, учился у Стэнли Фишера и прочитал книгу Милтона Фридмана и Анны Шварц "Монетарная история США", анализ которой был посвящен Великой депрессии в США. Бернанке никогда не был фридманистом, но считал себя частью широкого новокейнсианского движения, которое обеспечивало, по его мнению, «наилучшие рамки для выработки практической политики». Его работа по межвоенной депрессии внесла важные изменения в уроки Фридмана, уйдя от нереалистичного предположения, что контролируемые ФРС базовые деньги были главной движущей силой погружения США в Великую депрессию. Фридман и Шварц рассмотрели крах денежной массы и переименовали Депрессию в "Великое сокращение", но они не вникали в то, как принимались решения о банковском кредитовании и кредитах. Таким образом, Бернанке заполнил важный пробел в аргументации Фридмана. Его критики иногда насмешливо называли эту теорию "кредитоманией", но его работа указывала на то, насколько важно понимание институциональных механизмов, создающих деньги, для любого применения в политике.
Одним из способов представления его теоретической инновации было обсуждение "финансового акселератора". Это механизм, знакомый многим историкам: внешне незначительные события могут привести к глобальным последствиям. Это "дефект бабочки" Яна Голдина. Раньше было принято указывать на дебаты о том, как форма носа Клеопатры повлияла на историю: она заставила Марка Антония оставить Рим ради Египта, что сделало возможным создание Римской империи Октавием Цезарем. Существует аналог экономической истории: относительно небольшие импульсы или возмущения могут вызвать большие колебания в совокупной экономической активности. Но тогда возникает
