Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем - Дуглас Мюррей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По их словам, взгляды Грир на вопрос трансгендерности были «проблематичными». Она «вновь и вновь демонстрировала свои женоненавистнические взгляды по отношению к транс-женщинам». Всего несколько лет назад было бы безумием отвергать Грир как женоненавистницу. И все же они были здесь, с девушкой, организовавшей петицию против Грир и описавшей себя как сторонницу «левой квир-феминистской политики». Эти студенты утверждали, что среди преступлений, совершенных Грир, были «постоянный мисгендеринг трансженщин и в целом отрицание существования трансфобии». Понимая, что «дискуссия в университете должна поощряться», подписанты в то же время предупреждали, что «принятие лектора с такими проблематичными и ненавистническими взглядами на маргинализированные и уязвимые группы опасно»[244].
В последующем интервью для ВВС, посвященном этому скандалу, Грир сказала: «Похоже, люди решили, что, раз я не считаю, что мужчины, перенесшие операцию, являются женщинами, мне нельзя говорить. Я не говорю, что людям не должно быть разрешено проходить через эту процедуру. Я говорю лишь, что это не делает их женщинами. Это мнение, а не запрет». Более того, объяснила Грир, проблемы трансгендерности не были одной из тем, которые она часто поднимала бы. «Они – не моя проблема. Я не писала ничего о трансгендерах многие годы». Но из-за того, что она все же затронула эту тему, она сказала: «В меня бросались разными заявлениями, меня обвиняли в том, чего я никогда не делала и не говорила, люди, похоже, не беспокоятся ни о доказательствах, ни даже о понятии клеветы». Когда ее спросили о том, появится ли она все же в Университете Кардиффа, она ответила: «Я становлюсь старовата для этого. Мне 76 лет. Я не хочу идти туда, чтобы на меня кричали и в меня бросались предметами. К черту это. Это не настолько интересно и не принесет никакой пользы»[245].
Однако оскорбление Грир и в целом отлучение ее от наиболее современной версии феминизма стало обрядом посвящения для поколения женщин, которые – знали они об этом или нет – извлекли выгоду из ее новаторства. В журнале «Varsity», издаваемым Кембриджским университетом (в котором в 1960-х училась и сама Грир) Ив Хогстон опубликовала статью под заголовком «Джермейн Грир больше нельзя назвать феминисткой». По словам автора этой статьи, «Грир сейчас – просто старая белая женщина, которая сама себя отправила в изгнание. Ее комментарии наносят непоправимый ущерб и отражают полное отсутствие уважения к жизням трансгендерных людей. Пока она думает так, она не может больше быть значимой феминисткой. Она больше не стоит за те же вещи, за которые стоим мы»[246]. Точно так же, как Питер Тиль больше не был геем, а Канье Уэст больше не был чернокожим, Джермейн Грир больше не была феминисткой.
С годами стало ясно, что презрительное отношение студентов к своим предшественникам не ограничивалось университетами – оно распространилось повсюду. И предположение о том, что феминисток, принадлежащих к тому же поколению, что и Грир, следует поносить за их отношение к трансгдерным людям, стало нормой. В сентябре 2018 года домохозяйка из Англии по имени Келли-Джей Кин-Миншалл заплатила £700 за размещение своего плаката на билборде в Ливерпуле. На этом плакате было написано всего лишь определение из словаря. Там было написано: «Женщина: женщины, существительное, человек женского пола». Кин-Миншалл сказала, что заплатила за размещение этого плаката из-за своего беспокойства, что слово «женщина» было словом, которое «присваивали для того, чтобы оно обозначало что угодно». Но определение из словаря недолго провисело на билборде. Ученый и самопровозглашенный «союзник трансгендерного сообщества» по имени доктор Эдриан Хэрроп пожаловался в полицию о том, что билборде был «символом, который заставляет трансгендеров чувствовать себя не в безопасности»[247]. В последовавшей за этим дискуссией на телевидении ведущий передачи «Sky» обвинил Кин-Миншалл в «трансфобии» из-за этого плаката. И после того, как Хэрроп отчитал Кин-Миншалл за то, что та не использовала по отношению к нему звание «доктор», он сказал, что исключение транс-женщин из определения слова «женщины» было «неприемлемым в современном и прогрессивном обществе»[248]. Даже правые и консервативные новостные сайты писали о появлении на телевидении Кин-Миншалл, в заголовках к которым говорилось, что она «была заклеймена зрителями как «опозорившаяся»» – за то, что «настаивала» на том, что транс-женщина – это не то же самое, что женщины[249].
Женщины, которые пытались сохранить понятие женственности за женщинами, везде встречали одну и ту же язвительную реакцию. На «лондонском прайде» 2018 года группа активисток-лесбиянок испортила ЛГБТ-вечеринку, протестуя против того, что им показалось захватом праздника трансгендерами. Британская гей-пресса обвинила этих женщин («ТЭРФ») в гомофобии и разжигании ненависти, а несколько недель спустя на «прайде» в Манчестере, по слухам, раздавались «громкие выкрики одобрения», когда диджей, гомосексуал, объявил, что протестующих в Лондоне должны были оттащить за их «отвисшие сиськи»[250].
Среди угроз, затыкания и отказов в выступлениях, один вопрос, который редко задается, заключается в том, почему феминистки определенного течения не должны протестовать против элементов – по меньшей мере – возникающего транс-дискурс. Чем больше женщин прогоняют с этой территории, тем яснее становится суть этого спора. Такие феминистки, как Биндел, Грир и Берчилл вышли из тех школ феминизма, которые по-прежнему озабочены проблемами женских репродуктивных прав, прав женщин на то, чтобы покинуть жестокие и абьюзивные отношения, и многими другими. Они также являются женщинами, которые верили, что необходимо сломать стереотипы о том, чем женщина должна быть или могла быть. Пожалуй, самым очевидным моментом их расхождения с транс-движением является то, что во многом трансгендерность не просто не ставит под вопрос социальные стереотипы о гендере – она усиливает их.
Рассмотрим знаменитую YouTube-блогершу, транссексуалку, сменившую пол с мужского на женский – Блэр Уайт, которая, став женщиной (до объявления о своем обратном переходе в конце 2018 года с целью стать отцом детей), сделала свое тело похожим на пин-ап фантазию мальчика-подростка о женщине: выдающаяся грудь, откинутые назад волосы, надутые губы. Или посмотрим на другой конец спектра женских архетипов. В декабре 2015 года Джули Биндел наконец позволили выступать в университете Манчестера, где она появилась в рамках «круглого стола» вместе с писательницей-транссексуалкой и активисткой Джейн Фэй. В то время, когда Биндел произносила речь, а также в другие моменты Фэй сидела и вязала какой-то пурпурно-розовый предмет одежды. Она взяла с собой свои принадлежности для вязания. Или посмотрим на Эйприл Эшли, которая в документальном фильме, посвященном празднованию ее 80-летия в 2015 году, возвращалась в свои детские воспоминания в
