Северные огни - Джеффри Барлоу

— Это, надо думать, был мой отец, сэр, — отозвался мистер Хокем, поблескивая крохотными голубыми глазками. — В конце концов бизнес-то у нас семейный. Среди погонщиков мастодонтов это дело обычное… ну, среди тех, что еще остались.

— Господи милосердный, выходит, что и вы тогда путешествовали вместе с нами! Я вроде бы припоминаю, что при старике был сын — помогал управляться с животными. Да-да, в самом деле, сдается мне, мы с вами уже встречались, мистер Хокем, — на пути в Фишмут много лет назад!

— Очень может быть, что и так, сэр.

— Хотя в ту пору оба мы были помоложе.

Мистер Хокем искоса застенчиво глянул на собеседника и аккуратно поддернул и оправил на себе клетчатый жилет.

— Сдается мне, кое-кто из нас ни капельки не изменился, — улыбнулся он.

Доктор расхохотался от души; с этого момента коренастый коротышка еще больше вырос в его глазах.

— А как вам наше новое предприятие, сэр? Хотя вот вам, что называется, ирония судьбы: в конце концов мы временно пассажиров не обслуживаем, потому что, видите ли, пассажиры временно переметнулись на кареты. А занялись мы грузоперевозками, и что же мы тут видим? Оба возка битком набиты пассажирами! Престранная история, скажу я вам; и с этим никак не поспоришь!

— Я удивлен, но удивлен приятно. Я-то думал, что таких, как вы, в наших краях уже почти что и не осталось. Ну, если, конечно, не считать нескольких старых северных и восточных маршрутов.

— По большей части так оно и есть, сэр; уж такова жестокая правда жизни. Но кое-кто еще держится на плаву — и тут, и там. Вот мы с пареньком — а молодой человек, сэр, приходится мне племянником — попытаемся еще раз да посмотрим, чем дело кончится. Ежели не выгорит, — ну что ж, оно, конечно, печально, но для того, кто работы не чуждается, это все ж таки не конец света!

— Сегодня нам как раз встретился караван рыжих мастодонтов, мистер Хокем, они шли на юг, — проговорила мисс Мона, простодушно делясь сведениями и даже не подозревая, что за эффект они произведут. — Вы, случайно, не знаете, куда они направлялись? Пассажиров мы при них не разглядели. Вели мастодонтов четверо погонщиков, двое — с яркими красными вымпелами на шестах.

Голубенькие глаза мистера Хокема погасли, хотя, конечно же, он постарался, чтобы прочие этого не заметили. Ответил он не сразу, сперва несколько раз поддернул и оправил жилет — я бы сказал, скорее небрежно, чем аккуратно, — и в заключение хорошенько измял свою шляпу.

— Может статься, один из старых выездов перебирается на другое стойбище. Может статься, животные перешли к новым хозяевам. В наши… в наши дни такое на каждом шагу случается.

— Великолепные были экземпляры, как на подбор. Мистер Киббл предположил, что их путь лежит в Вороний-Край… ну, в зоосад. Но ведь это неправда! Скажите, что неправда!

— Понятия не имею, — отозвался мистер Хокем довольно категорично, что не вполне вязалось с его характером. И демонстративно занялся вожжами, глядя прямо на дорогу перед собой. Однако, несколько минут поразмыслив, он обернулся к юной леди и, добродушно улыбнувшись, прибавил: — В конце концов, мисс, не мое это дело.

Путешественники между тем заметили, что наезженная дорога осталась далеко позади, а мастодонты идут по старой тропе, которая явно им отлично знакома. Мистер Хокем объяснил, что этот путь лежит напрямую, в отличие от петляющего тракта, однако на лошадях по нему не проехать, для громотопов же, приученных к путешествиям по горам, это — пара пустяков.

Сам переход оказался куда легче и проще, нежели ожидалось. Со своих раскачивающихся «наблюдательных вышек», вознесенных высоко над землей, пассажиры любовались великолепными панорамами окрестностей, где уже расползались длинные ночные тени. Со временем путешественники поднялись на ровное плато, откуда открывался вид на темную долину: внизу тут и там светились окошечки, над трубами домов вился дым. А у горизонта впервые обозначились вересковые нагорья, где стремительно гасли меланхолические сумеречные тона и оттенки. На черном небе замерцали и засияли звезды, и поднялся холодный белый серп луны.

— О пленительная Диана! — восторгался доктор, не сводя глаз с небесного дива. — Королева ночи приветствует нас по прибытии! Это — счастливая примета, знаете ли! Судьба нам явно благоприятствует. А вон там, видите — Бродширская долина!

— А вон и постоялый двор, — подхватил мистер Хокем.

Не прошло и нескольких минут, как путешественники добрались до места назначения — с изрядным опозданием, однако не слишком-то подавленные, учитывая, что им пришлось пережить. Хозяин трактира и его жена при виде гостей облегченно перевели дух: поскольку солтхедский экипаж в назначенный срок не появился, они уже изрядно беспокоились.

Постоялый двор, как не преминули отметить путешественники, носил вполне уместное название «Кот и скрипка» и по меркам горных гостиниц укреплен был на совесть — с массивной дубовой дверью, высокими узкими фронтонами и крохотными оконцами, забранными железными решетками. Над входом висела цветная вывеска с изображением саблезубого кота, воспроизведенного художником с пугающей реалистичностью: с трубкой в зубах, самозабвенно пиликающего на скрипке.

Тем же вечером, на славу укрепив плоть и дух сытной трапезой и поданными в изобилии напитками, путешественники и трактирщик собрались у огня потолковать о событиях дня. И, как и предсказывал доктор, в завершение вечера хозяин «Кота и скрипки» всласть попотчевал их байками о повседневной жизни в горах, от которых просто кровь в жилах стыла. Истории эти по крайней мере один из присутствующих — сам трактирщик, разумеется! — находил весьма занятными, а вот кое-кто из слушателей в результате отправился спать, дрожа мелкой дрожью.

По счастью, ночь прошла спокойно. Поутру, когда сияющий восход развеял последние отголоски впечатлений от кошмарных воспоминаний трактирщика, мистер Хокем и его спутники отбыли восвояси. На прощание кучер и стражник заверили, что через несколько дней, строго в назначенный час, в Пиз-Поттидж прибудет в высшей степени надежная карета Тимсона, дабы отвезти путешественников домой.

Как и предполагалось, в «Коте и скрипке» профессору и его спутникам удалось нанять почтовый дилижанс до «Итон-Вейферз». Конюх и его подручные вовсю грузили багаж и подготавливали к отъезду все, что нужно, когда в холодный солнечный свет вышел мистер Джек Хиллтоп — он тоже ехал в Пиз-Поттидж.

С соседней изгороди вспорхнули птицы; видимо, их вспугнуло внезапное появление человека. Мистер Хиллтоп тут же остановился. Он поднес руку ко лбу, вторую вытянул прямо перед собой, устремив пронзительный сосредоточенный взгляд на пичуг. И постоял так несколько секунд, точно читая некие письмена, начертанные в небесах пролетающими воробьями.