Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - Игорь Сотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Ромыч не показал виду, продолжая смотреть на окружающий мир через призму своего флегматичного взгляда, посредством пережевывания жвачки. Но чем дальше, тем, как говорится, удивительней всё происходило для Ромыча.
Так Валентин, по заранее обговорённому плану, захотел наглядно ознакомиться со всеми видами местных услуг, которые предлагаются этим клубом всем желающим подтянуть свой живот и другие сального характера неустроенности и обвислости на своём теле. Для чего он, предварительно ознакомившись с прейскурантом местных цен, выразил готовность пройти внутрь клуба, и воочию убедиться в том, что здесь находится то самое место, которое ему подходит.
Администратор заведения, подтянутая и очень любезная девушка, которую даже не портила несуразность её взлохмаченной причёски, посчитала убедительными доводы Валентина, – не все залы меня вмещают, а некоторые просто блекнут передо мной, – осмотреть зал для занятий спортом, и предложила следовать ему и так уж и быть, и Ромычу (это так подумалось Ромычу), вслед за ней.
Ну и Ромыч, видя такое не первостепенное к себе отношение со стороны администратора клуба, Аллы (у неё на бейджике было написано это имя), естественно принялся демонстрировать на своём лице полное пренебрежение, с элементами придирчивости, ко всему ею показанному.
– Ну-ну, попробуйте меня, человека столько спортивных клубов повидавший и поменявший из-за их не эффективности, хоть чем-то удивить. – Жуя жвачку, сквозь прищур взгляда поглядывал на Аллу и на всё вокруг Ромыч, рефлекторно надуваясь в груди при встрече на своём пути местных атлеток. Ну а говорить о том, что Ромыч что-то услышал из всего ею сказанного, даже и не стоит.
Так за всем этим Ромыч и не заметил, как они всё обошли и вновь вернулись к стойке администратора. Где Ромыч занял свою прежнюю позицию позади Валентина, который о чём-то не громко беседовал с этой Аллой. И если поначалу Ромыч испытывал только нетерпение человека уже заждавшегося, то в один из смешливых моментов со стороны Аллы, которая отчего-то вдруг стала любезна до смешливости, Ромыч вдруг придал всему этому значение и как результат, он был удивлён происходящему за стойкой администратора, а если фигурально точнее, то за его и спиной Валентина: Валентин хоть буквально и стоял к нему спиной, но если на это посмотреть в фигуральной проекции, то получалось, что именно Ромыч стоял к нему спиной, а Валентин делал там, что он хотел.
А в удивление Ромыча вогнало то, какой живой интерес вызвал Валентин у этой Аллы, с виду вроде бы не дуры и вполне себе ничего. И это Алла, по глубокому размышлению Ромыча, не раз проверенного практикой, вот никак не должна была отдать предпочтение Валентину перед ним, куда пригожее и симпатичнее выглядящего, чем Валентин. А тут прямо такое, нескладывающееся в разумный порядок вещей недоразумение. Нет, конечно, Ромыч не против того, чтобы и Валентин получил свою порцию женского внимания, но не за счёт же него в самом деле.
И тут не оправдаешь эту дуру, Аллу, её служебными обязанностями, быть предельно вежливой и гостеприимной с посетителями и потенциальными клиентами, которых нужно убедить купить абонемент, а как Ромыч отлично видит, имевший набитый глаз, тот тут имеет место не служебная, а человеческая искренность. И Ромыч начинает прислушиваться к тому, о чём там вёл речь Валентин.
– Ну так, к чему мы в итоге пришли? – интересуется у Аллы Валентин. – Нужен я вам в качестве украшения вашего клуба, или вам не нужен талисман на удачу.
– Кто ж от счастья сам лично откажется. – Усмехнулась Алла. – Вот только какова цена за это счастье. По карману ли она нам. – Заинтересованно спросила Алла.
– Не знаю как насчёт вашей платёжеспособности, – а это не тот вопрос, который в данном случае имеет хоть какое-то значение, – и ваши взгляды на целесообразность трат, но цена за подлинное счастье всегда высока, иначе оно не будет оценено. – Сказал Валентин и тут же добавил. – Впрочем, всё очень индивидуально.
– Так я что-то не совсем вас пойму, Валентин Архипович, – до удивления Ромыча, серьёзным голосом озвучила своё недоумение Алла, – ваше предложение к кому всё-таки относится?
– А это только вам решать. Вы подумайте об этом, а я вместе с вами. – Сказал Валентин и, повернувшись к Ромычу, вполуоборот ей сказал. – А сейчас нам нужно идти. Но я с вами, Алла, навсегда не прощаюсь. – С чем Валентин подхватывает Ромыча и они выходят на улицу. Где Ромыч, непонятно что себе вообразив, немедленно потребовал от Валентина отчёта в его действиях в клубе. – И что всё это значит?
– Уговор. Да, кстати, он дороже денег. – Усмехается в ответ Валентин.
– Чего-чего? – ничего не поняв, переспросил Ромыч. А Валентину сейчас всё смешно и радостно, и оттого он не понимаем Ромычем.
– А того. – Даёт свой философский ответ Валентин.
– Так ты её, что знаешь? – спросил Ромыч.
– Теперь да. – Опять ничего не прояснив, а только ещё больше запутав, ответил Валентин. И Ромычу только и осталось, как махнуть на это рукой и перенаправить свой интерес на другое. – И теперь куда? – спросил он Валентина.
Валентин посмотрел по сторонам, где и задержать взгляд не на чем, – вокруг, а точнее рядом (на аллее, через дорогу, слишком далеко и неразумно заглядываться мыслью), ни одной скамейки, приятной для взгляда ног и другого привлекательного объекта для наблюдения (здесь всё зависит от личных предпочтений), – и, вернувшись к Ромычу, под видом уважения к чужому мнению, решает сбросить груз выбора на его плечи. Итак, можно сказать, всегда. Как только Валентин начинает испытывать затруднения в дальнейших планах или ему становится скучно, то он начинает проявлять внимание к мнению Ромыча. И понятно, что Ромыча такое отношение к себе не устраивает. Но так как он мало что может противопоставить Валентину, человеку совершенно неповоротливому и не сдвигаемому со своей задуманной мысли, то Ромыч и занял такую свою флегматичную ко всему позицию, где ему нет дела ни до чего.
Так что Валентин пусть даже не пытается его на такие сюрпризы провести, Ромыч и ухом не поведётся, а будет пребывать в скучности своего существования. – А хоть куда. – Только это сказал Ромыч, как его предположение насчёт Валентина
