Леди не движется-2 - Олег Дивов

Он замолчал, глядя в окно. Пальцы лежали на подлокотниках кресла.

— Мистер Костелло, — сказала я, — вы считаете себя обеспеченным человеком. Я говорила со многими свидетелями, знавшими Диргу Та. Они утверждали, что Дирга Та жила с сильно пьющим человеком, хорошим и добрым, но нисколько не зарабатывающим. И Дирга Та с любовником жили только на ее заработок. Из-за этого ей приходилось ходить на китайский рынок, чтобы покупать там еду подешевле. Это противоречие имеет какое-то объяснение?

Костелло устало поднял руку:

— Нет никакого противоречия. Да, я действительно многовато пью. Это правда. Последние месяцы уже намного меньше, думал вовсе бросить. Поймите, для меня инвалидность стала ужасным стрессом. Но потом я привык, я нашел себе другое будущее, оно мне нравилось. Я не алкоголик, но на взгляд обывателя — действительно пьяница, что есть, то есть. Теперь про деньги. Я прошу вас, — он посмотрел на Йена, — снять всю информацию с моего чипа. Уделите, пожалуйста, особое внимание резервному счету на мое имя. Вы можете проверить его с помощью налоговиков, с помощью кого угодно. Это не мои деньги. Счет я открыл, когда Дирга Та нанялась на службу. Дирга Та приносила все свои деньги мне, она считала, что я, несмотря на пьянство, более бережлив. Когда она шла за покупками, я переводил ей на чип определенную сумму, и остатки она возвращала. Нет, я не просил. Она считала, что так будет лучше. Но дело в том, что это были не ее деньги. Ее заработок, целиком, я клал на тот резервный счет. До гроша. Все, что я выдавал Дирге Та, — были мои деньги. Я не лгу, говоря, что я обеспеченный. Потому что дом, в котором мы жили, — он не арендованный. Я рассчитывал к свадьбе выплатить остатки кредита. Я купил его. А вы знаете, сколько стоит недвижимость на Танире. И купил я его, когда Дирга Та вошла в мою жизнь. Мы жили не на ее заработок, а на то, что оставалось от моих доходов после выплат по кредиту. Ее заработанные деньги я собирался отдать ей в день, когда она получит гражданство. Чтобы у нее были свои накопления. Орки не умеют копить. Я считал, что ей нужно иметь какие-то сбережения, мало ли что случится со мной. А китайский рынок — замечательное решение. До знакомства со мной Дирга Та питалась синтетикой. Я запретил ей. На китайском рынке можно купить натуральные продукты, и сносного качества, причем дешевле, чем в супермаркете. Я вообще не понимаю весь этот снобизм по отношению к рынку. Граница проходит не между рынком и супермаркетом, а между натуральным и синтетикой. Натуральное по определению лучше, где бы его ни покупали. Кроме того, в супермаркете у Дирги Та вряд ли была бы возможность общения. А на рынке у нее были приятельницы-китаянки, она болтала с ними, и я одобрял. Потому что ей нужно общение с людьми. Китайцы не ксенофобы, и для Дирги Та это было нечто вроде социальной школы. Потому что после свадьбы, после гражданства, после усыновления сирот у нее изменился бы статус. И она должна была приготовиться к этой перемене. Китайский рынок был отличным полигоном.

Я покивала. Йен педантично снял информацию с чипа Костелло.

— Я не поверил сразу, что это маньяк. Я подумал: что-то с этим поместьем нечисто.

А, ну вот мы и к делу перешли. Сейчас он скажет то, ради чего пришел.

— С каким поместьем? — спросил Йен.

— Где она работала. Поместье миссис Ахири. Там странные вещи происходят. Дирга Та — плохая рассказчица. Сами понимаете, оркушка. Она и слов-то не так много знала. Я как мог повышал ее культуру — читал вслух, ставил учебные фильмы. Добился, чтобы она строила фразы правильно. Она прекрасно пела, и так, пением, мы исправили ей произношение. Но описать то, чему я не учил ее, она не могла. Только в самых общих чертах. Я даже не могу сказать, сколько в том поместье было орков, потому что Дирга Та умела считать только до ста. В пределах ста она и арифметику знала, и даже дроби освоила, но вот дальше ста — увы. Ну не ее стихия. Я пытался научить ее по принципу «сто и сто», но она теряла количество этих сотен. Ее раздражали уроки арифметики, и я оставил эту затею.

— Что она говорила про поместье? — спросил Йен.

— Слишком много орков. Больше ста. Вы из полиции, знаете, что бывает в городе, если появляется хотя бы двадцать орков. Они сразу сбиваются в банду. Дирга Та говорила, что в поместье школа для них и для эльфов, их там учат языку, а все выпускники получат чип с гражданством. Но я задумался: если они не знают язык, что же, они свежеперемещенные? Но сейчас же с этим жуткие трудности. Их вывезти с планет проблема. Это не индейцы, которые сами приезжают. Когда Дирга Та сказала, что там учат стрелять, я удивился еще сильнее. Ну ладно эльфы, может, их на охоту натаскивают. А орки? Если их готовят в армию, то почему в частном поместье? Еще там было какое-то сооружение, куда мало кого пускали. Большое здание, похожее на ангар. Ничего особенного вроде бы, но Дирга Та говорила, что там большая тайна. А еще она однажды сказала, будто ей муж миссис Ахири признался, что он великий принц и скоро все «эти» увидят. Вот не знаю, зачем он это сказал оркушке, может, пьян был. Или хотел странного.

— Муж? — удивился Йен. — Она же вдова.

— Я знаю. Но для оркушки нет разницы между постоянным любовником и мужем. Миссис Ахири еще молодая, почему бы ей не завести любовника?

— Скажите, мистер Костелло, Дирга Та когда-нибудь встречалась с другими жертвами? Или вы не слышали от нее этих имен?

— Она совершенно точно знала Адама Бейкера. Ее частенько посылали с поручениями в его офис. Понимаете, я не то чтобы подозрительный человек, просто действительно непорядок: ее нанимали как садовницу. Но при этом… знаете, я умею ухаживать за женскими руками и ногами. Нет, это не профессия, скорее хобби. Может быть, странное, но не преступное точно. И я видел, что у нее руки разъедены каким-то моющим средством. Я спросил, в чем дело. Она ответила, что ее посылали к Бейкеру, там надо было готовить много орочьей еды и стирать орочьи шмотки. Я был в ярости — моя невеста голыми руками стирает вонючие тряпки каких-то мужиков! Ведь там не то что техники, простой бытовой техники, там даже перчаток ей не дали! И я не понимал, что делают орки в офисе пусть мелкой, но все-таки достаточно респектабельной транспортной компании. И еще ее посылали в частный дом, в Девятом квартале, на углу Шестнадцать-Два, номер она не запомнила. Там тоже приходилось готовить еду и обстирывать орков — их привозили из офиса Бейкера. Часть отвозили в тот дом, часть — в поместье. Про тот дом она рассказала мне однажды, что там было страшно, орки сплошь дикие — горные. Но один был приличный, и даже нечистокровный — с индейской четвертушкой. У орков на такое глаз наметанный. Дирга Та сказала, что имени не знает, они не говорили между собой, — что само по себе свидетельствует в пользу парня. Воспитанный орк не заговорит с девушкой, если у нее на пальце колечко. Я подарил его Дирге Та, когда мы стали жить вместе. Орки чрезвычайно чувствительны к символике, ей нужно было показывать сородичам, что у нее есть муж. Кстати, сейчас я не вижу на ней этого кольца. А потом тот орк сбежал. Хозяином дома был человек, по имени Грант, и Дирга Та рассказывала со смехом, что Грант ужасно рассердился. Еще в доме жил эльф-пьяница.

Черт, подумала я, он как будто подслушивал, что мне рассказывал на Эвересте орк Шон Ти.

— Вы не видели того мужа или любовника миссис Ахири? — спросил Йен.

— Нет. По словам Дирги Та — молодой, одного роста с ней, слабый. То есть на взгляд оркушки у него было не самое мужественное сложение. Зовут вроде бы Николасом. Больше ничего не знаю.

Йен закруглил опрос положенными формальностями — условился о дополнительных показаниях, снял базовые анкетные данные и проводил нашего добровольного информатора к выходу.

Когда он вернулся, я искала, куда же доктор Моррис припрятал канистру с питьевой водой. Нашла, налила в чайник. Йен выглядел недовольным.

— Ты ему веришь? — спросила я через плечо.

— Ни капельки. Он не тот, за кого себя выдает. Зуб даю, он из той же банды, и чип у него поддельный.

— Нет, Йен. — Я покатала слова на языке. — Банда думает, что он один из них. А он… — я отрицательно покачала головой. — Мститель.

— За оркушку?

Я постояла еще секунду. Потом решилась.

— Сейчас приду, — сказала я Йену.

И неприлично быстро выскочила из комнаты.

Он не торопился. Я выходила на парковку, а он только подкатывал к своей машине. Заслышав шаги, обернулся. Потом развернул коляску, чтобы быть лицом ко мне. Я молча обошла его по широкой дуге и встала чуть позади, за правым плечом.

— Боишься меня, Делла Берг? Если сзади встаешь? — спросил Даймон.

— Конечно, — с полным присутствием духа ответила я. — Дураки — народ непредсказуемый. Особенно дураки с такой профессией, как у тебя.

Даймон засмеялся.

— Считаешь глупостью, что я сегодня приехал? А я, может, еще разок хотел полюбоваться тобой. Перед тем, как навсегда исчезнуть из твоей жизни. Знаешь, ты дивно хороша. Я часто вспоминал тебя после нашей встречи на Эвересте. Ты мне даже приснилась.