Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах - Тор Норретрандерс

Мы не воспринимаем сырую сенсорную информацию. Мы не видим длину световых волн — а видим различные цвета. Мы слышим диктора новостей не из наушников, а из телевизора. Мы не ощущаем поглаживание как потенциальный укус комара.

Но цвета, дикторы и поглаживания воспринимаются так, как будто все это происходит здесь и сейчас, как будто они представляют собой именно то, что мы воспринимаем. А на самом деле они являются результатами симуляции.

Мы воспринимаем не сырую сенсорную информацию, а ее симуляцию. Симуляция нашего сенсорного восприятия — это наша гипотеза реальности. Эта симуляция есть то, что мы воспринимаем. Мы не воспринимаем сами вещи — мы ощущаем их. Мы не воспринимаем ощущения — мы воспринимаем симуляцию ощущений.

Этот взгляд включает в себя очень далеко идущее утверждение: то, что мы воспринимаем непосредственно — это иллюзия, которая представляет информацию, интерпретированную таким образом, как будто она не подвергалась обработке. Именно иллюзия является сутью сознания — мир, который воспринимается осмысленно и через интерпретацию.

Но почему мы не можем просто воспринимать то, что ощущаем? Потому, что мы ощущаем слишком много — миллионы бит в секунду. Мы воспринимаем только небольшую часть того, что ощущаем — а именно ту часть, которая имеет смысл в данном контексте.

Но почему мы не видим, что информация, которую мы воспринимаем, уже была обработана, что масса информации была отсеяна до того, как нам представили лишь небольшой ее кусочек?

Здесь объяснение может быть таким: потому, что для достижения этой глубины требуется время, и потому что было бы не слишком сподручно знать, что прошло это время. Есть многие и многие вычисления, которые не имеют отношения к нашим действиям в этом мире. Нам приходится решить множество задач, прежде чем мы вообще будем в состоянии что-либо воспринять: нам приходится сформировать гипотезу о том, откуда исходят звуки, прежде чем мы сможем их услышать.

Бенджамин Либет показал, как специфические нервные волокна, проходящие от органов чувств к мозгу, позволяют зафиксировать время получения ощущения, которое не будет нами воспринято до тех пор, пока неспецифические нервные волокна не приведут к полусекундной активности, которая будет означать, что теперь ощущение может быть воспринято.

Таким образом сенсорное восприятие может объединить в себе информацию от множества сенсорных модальностей, получающих раздражители от одного и того же объекта, даже если информация от этих разных модальностей (слух или зрение) может обрабатываться мозгом разное количество времени. Если бы не было этой половины секунды, в которую вся информация синхронизируется, мы могли бы, как объясняет это Либет, столкнуться с «дрожанием» нашего восприятия реальности.

Наше сознание отстает потому, что ему нужно представить нам картину окружающего мира, которая будет актуальной. Но оно представляет нам именно картину окружающего мира, а не картину всей той великолепной работы, которую проделывает мозг.

Последовательность такова: ощущение, симуляция, переживание. Но нам не обязательно знать о симуляции, поэтому она исключается из нашего восприятия, которое состоит из отредактированных ощущений, которые воспринимаются нами как неотредактированные.

Сознание — это глубина, которая воспринимается как поверхность.

Время от времени нам может приходить в голову идея, которая немедленно и инстинктивно кажется нам очень важной, хотя мы и не понимаем почему. К примеру, когда мы встречаем кого-то, кто нам действительно нравится безо всякой причины. Как раз подобная идея появлялась у меня несколько раз, пока мой интерес к экспериментам Либета не сделал ее фундаментально важной. Но ощущение озарения возникло в один момент.

Эта идея произрастает из устройства компьютеров. Названная иллюзией пользователя, она включает в себя немалую эпистемологическую глубину и является великолепной метафорой картины сознания, обрисованной выше.

Понятие иллюзии пользователя появилось в статье выдающегося специалиста по компьютерам Алана Кея, который работал в Xerox PARC, в исследовательском центре Rank Xerox в Пало Альто, Силиконовая Долина, к югу от Сан-Франциско. В 70-е годы PARC стал тем местом, где развивался революционный компьютерный язык под названием «Smalltalk». Rank Xerox не хватило дальновидности осознать огромный потенциал Smalltalk, поэтому его оставили Apple для использования на машинах типа «Макинтош» — компьютерах, с которыми можно общаться как с хорошими друзьями за чашкой чая.

Основная идея заключалась в том, что компьютер — который, конечно, можно запрограммировать для чего угодно — должен представать перед нами как вежливое и готовое к сотрудничеству устройство. Именно компьютер должен быть делать всю тяжелую работу, а не пользователь.

Это может звучать как прописная истина, но, безусловно, все было не так до тех пор, пока «Apple» не представил на рынке свои компьютеры. Доминирующая в то время форма компьютеров базировалась на принципах, которые развивали инженеры, проводящие всю свою жизнь, работая на компьютерах. Естественно, они не имели ничего против всякого рода загадочных кодов и акронимов для внутреннего состояния компьютеров, так как именно сами компьютеры, а не то, для чего они были предназначены, интересовали этих инженеров.

А вот для всех остальных все как раз наоборот: конечно, компьютер может быть интересен сам по себе как игрушка или символ статуса, но нам важен не сам компьютер, а та польза, которую мы можем из него извлечь. Эти слова я пишу на «Apple Mac», который показывает слова на экране и несколько символов на полях, дающих пользователю возможность листать страницы. Но будучи пользователем, мы не имеем никакого представления о том, как именно эти слова хранятся в компьютере. Да нам это и неважно, раз слова появляются на экране тогда, когда нам этого хочется.

Конечно, целые толпы инженеров, программистов и дизайнеров оснастили компьютер кучей умных штучек, которые позволяют этим словам сохраниться — но пользователи об этом совершенно не волнуются — пока они справляются со своей работой.

В добрые старые дни — что применительно к компьютерам означает лишь несколько десятилетий назад — мы могли общаться с машинами, только если умели писать на языке, который объяснял машине, что именно ей нужно делать. Приходилось объяснять компьютеру, где что хранить. У вас в уме должна была быть картина того, как работает машина, чтобы заставить ее работать.

Огромный сдвиг от требовательных компьютеров к компьютерам-помощникам произошел, когда появился Smalltalk и его применение иллюзии пользователя. Это подразумевало радикальные изменения пользовательского интерфейса — той части компьютера, с помощью которой мы с ним общаемся: клавиатура, монитор и др. Инженеры, которые создавали первые компьютеры, уделяли не слишком много внимания пользовательскому интерфейсу, так как все пользователи компьютеров были профессионалами. И потому компьютеры выглядели загадочными и неуклюжими. Алан Кей пишет:

«Пользовательский интерфейс когда-то был последней частью, о которой заботились при создании систем. Теперь он находится на первом месте. Он считается первичным, так как и для профессионалов, и для новичков то, что должен ощущать человек — это свой компьютер. «Иллюзия пользователя», как мы с коллегами назвали это в Исследовательском центре Xerox Palo Alto — своего рода упрощенный миф, который выстраивается для объяснения (и предположения), какими будут действия системы и что нужно делать дальше».

Иллюзия пользователя, следовательно, это то, как пользователь видит машину. Кей и его коллеги осознали, что на самом деле неважно, будет ли эта картина точной или полной, если только она будет связной и соответствующей. Лучше иметь неполную и метафорическую картину того, как работает компьютер, нежели не иметь вообще никакой картины.

Таким образом, важно не объяснить пользователю, как работает компьютер, а создать миф, который будет подходящим и последовательным — и базироваться он будет на пользователе, а не на компьютере.

Компьютер, который сейчас записывает эти слова, представляет пользователю последовательность текстов, организованных в папках на рабочем столе. Неудачные главы перетаскиваются в корзину в правом нижнем углу. Когда пользователь хочет посмотреть, не слишком ли длинной получилась глава, он может воспользоваться калькулятором в «ящике стола».

Но внутри компьютера нет никаких папок, мусорных корзин или калькуляторов. Там есть только определенное количество нулей и единиц в определенной последовательности. Неописуемое их количество: в компьютере может содержаться много миллионов нулей и единиц. Но это совершенно не тревожит пользователя: все, что ему нужно сделать — это извлечь свою работу, когда он ее закончит. Пользователь может оставаться полностью индифферентным к этому огромному количеству нулей и единиц. Пользователь заинтересован только в том, что предлагает ему иллюзия пользователя: страницы глав, папки, куда складываются готовые главы, папки с рабочими материалами, корреспонденция, ошибочные предложения и неорганизованные мысли.