Правда - Терри Пратчетт

И Вильям понял, что Гарри Король проведет свою дочь вдоль строя аристократов, которых даже не сможет сосчитать, а считать он умел хорошо, пусть и не совсем ладил с буквами. Ну а госпожа Король… Остается только надеяться, что приступы снобизма не влекут за собой летального исхода.

— В свою очередь, — промолвил патриций, — я прошу тебя не раздражать лишний раз командора Ваймса. — Он откашлялся. — Без особой необходимости.

— Уверен, сэр, мы с ним договоримся.

Лорд Витинари уже в который раз удивленно поднял брови.

— Надеюсь, что нет. Действительно надеюсь. Всякого рода договоры — первый шаг к деспотизму и тирании. А свободные люди должны тянуть в разные стороны. — Он улыбнулся. — Только это обеспечивает прогресс. Ну и разумеется, надо идти в ногу со временем. Всего доброго.

Он кивнул всем и покинул отпечатаю.

— А вы что здесь делаете? — спросил Вильям, когда чары рассеялись.

— Э… А где нам еще быть? — удивленно ответила госпожа Тилли.

— Вы должны искать то, о чем людям будет интересно прочитать в листке, — сказала Сахарисса.

— И то, о чем людям будет не интересно прочитать в листке, — добавил Вильям.

— И все такое интересное, — согласилась Сахарисса.

— Как тот дождь из собак, что случился несколько месяцев назад? — спросил господин О'Бисквит.

— Да не было никакого дождя из собак! — отрезал Вильям.

— Но ведь…

— Один щенок — это не дождь. И щенок просто выпал из окна. Послушай, нас не интересуют выпадение осадков из домашних животных, самочеловековозгорание или случаи похищения людей странными предметами…

— Если, конечно, это не произошло на самом деле, — пояснила Сахарисса.

— Естественно, нас это интересует, если только произошло на самом деле, — согласился Вильям. — И не интересует, если не произошло. Все ясно? Новости — это необычные происшествия…

— И обычные происшествия, — сказала Сахарисса, комкая в руке отчет о заседании анк-морпоркского Общества Любителей Презабавных Овощей.

— И обычные тоже, — кивнул Вильям. — Но новости… В основном это то, что кому-то где-то очень не хочется увидеть в новостном листке…

— Но иногда не только это, — поддакнула Сахарисса.

— Новости — это… — сказал Вильям и замолчал. Все молча смотрели, как он стоит, подняв палец.

— Новости, — повторил он, — зависят от обстоятельств. Новости узнаются с первого взгляда. Понятно? Отлично. А теперь ступайте и постарайтесь их найти.

— Этот приезд патриция… — промолвила Сахарисса, когда все разошлись. — Как-то оно все неожиданно.

— Да. Я тоже подумал, — согласился Вильям. — Все как в старые смешные времена… То одно, то другое…

— …Сначала нашествие собак, потом какие-то люди пытались тебя убить, а затем тебя бросили в тюрьму. И пожар, и твои ответы лорду Витинари…

— Да, а поэтому… думаю, ничего особого не случится, если ты и я, ну, понимаешь… ты и я… устроим себе выходной. В конце концов, — с каким-то бесшабашным отчаянием добавил он, — нигде ведь не сказано, что мы обязаны выпускать листок каждый день, верно?

— Только на самом листке. Сверху, на первой странице, — улыбнулась Сахарисса.

— Да, но нельзя же верить всему, что написано в листках.

— Ну… хорошо. Я только закончу отчет…

— Письма для тебя, господин Вильям! — крикнул один из гномов, бросив ему на стол пачку бумаг.

Вильям, недовольно заворчав, принялся перебирать корреспонденцию. С самого верха лежали несколько пробных семафорных сообщений из Ланкра и Сто Лата. Похоже, очень скоро придется ехать туда, чтобы найти настоящих новостников (или новостейщиков? а, вот хорошее чужеземное словечко — репортер!), потому что у этих честных посланий от местных бакалейщиков и трактирщиков, которым платили по пенсу за строку, было весьма ограниченное будущее. Далее шла парочка сообщений, доставленных голубиной почтой, — еще не все сотрудники листка овладели новой техникой.

— О боги, — едва слышно прошептал Вильям. — В мэра Щеботана попал метеорит. Опять.

— А такое возможно? — удивилась Сахарисса.

— Очевидно. Письмо пришло от господина Спуна. Вполне разумный юноша, работает там в консульстве, полное отсутствие какого-либо воображения. Он сообщает, что на сей раз метеорит поджидал мэра в темном переулке.

— Правда? А у женщины, которая стирает нам белье, сын читает в Университете лекции по карающей астрономии.

— Он сможет дать нам интервью?

— Он всегда мне улыбается, когда мы встречаемся в лавке, — твердо заявила Сахарисса. — Конечно, даст.

— Отлично. Если ты…

— Добрый день всем!

В дверях с картонной коробкой в руках стоял господин Винтлер.

— О, только не это… — пробормотал Вильям.

— А я вам кое-что принес! — воскликнул господин Винтлер, который не понимал намеков, даже если ими была обернута свинцовая труба.

— Думаю, у нас уже достаточно презабавных овощей… — ответил Вильям.

И замолчал.

Румяный мужчина доставал из коробки огромную картофелину. Она была шишковатой. Вильяму и раньше приходилось видеть подобные экземпляры, некоторые вполне могли напоминать человеческие лица, если, конечно, рассматривать картофель было вашим любимым развлечением. Но чтобы разглядеть что-то в этой картофелине, не нужно было обладать воображением. Она действительно представляла собой лицо. Составленное из ямок, шишек и глазков и очень похожее на лицо того самого безумца, который совсем недавно смотрел Вильяму прямо в глаза и пытался его убить. Этого человека Вильям не мог забыть, потому что почти каждую ночь, просыпаясь где-то часа в три, видел его перед собой.

— По-моему… это… совсем… не… смешно, — отчетливо произнесла Сахарисса, бросив взгляд на Вильяма.

— Поразительно, да? — ухмыльнулся господин Винтлер. — Я бы не принес ее, но твой листок всегда проявлял такой интерес…

— День без раздвоенного пастернака — это как день, прожитый без солнца, господин Винтлер, — очень милым голосом произнесла Сахарисса. — Вильям?

— А? — Вильям с трудом оторвал взгляд от картофелины. — Мне кажется, или лицо действительно выглядит удивленным?

— Довольно-таки удивленным, — согласилась Сахарисса.

— Ты только что ее выкопал? — спросил Вильям.

— Нет. Уже несколько месяцев валялась в одном из мешков, — ответил господин Винтлер.

…Что несколько замедлило ход оккультного поезда, уже разгонявшегося в голове Вильяма. Впрочем, вселенная иногда бывает не менее забавной, чем овощи. Причина и следствие, следствие и причина… Нет, он лучше отрежет себе правую руку, чем напишет об этом.

— И что ты собираешься с ней сделать? — спросил он. — Сваришь?

— Да ну, как можно. Этот сорт слишком мучнистый. Я сделаю из нее чипсы.

— Чипсы, значит? — уточнил Вильям.

Почему-то ему показалось, что именно так и следовало поступить.

— Да. Да, хорошая мысль. Пусть поджарится, господин Винтлер. Пусть поджарится.

Время неумолимо шло вперед.

Вернулся один из новых репортеров, чтобы сообщить о том, что взорвалась Гильдия Алхимиков, и спросить, можно ли это считать новостью. Отто был вызван из своего склепа и послан сделать снимки. Вильям дописал статью о вчерашних событиях и передал ее гномам. Потом появился какой-то добрый горожанин и рассказал, что на Саторской площади собралась настоящая толпа, чтобы поглазеть на университетского казначея (71 г.), который сидит на крыше семиэтажного дома и выглядит весьма изумленным. Сахарисса, метко действуя пером, вычеркивала все прилагательные из отчета собрания анк-морпоркского Общества Любителей Букетов и в результате сократила его объем почти вдвое.

Вильям вышел на улицу, чтобы выяснить, как обстоят дела с казначеем (71 г.), и написать об этом несколько строк. Волшебники, совершающие странные поступки, — это не новости. Волшебники, совершающие странные поступки, — это волшебники.

Потом он бросил статью в корзинку для исходящих бумаг и посмотрел на отпечатную машину.

Она была огромной, черной и сложной. Без глаз, без лица, без жизни… она смотрела на него.

«Зачем какие-то там древние камни для жертвоприношений? — подумал он. — В этом лорд Витинари был не прав». Он коснулся рукой лба. Шишка давно исчезла.

«Ты поставила на мне свое клеймо. Я тебя раскусил!»

— Пошли, — сказал он.

Сахарисса, занятая своими мыслями, подняла голову.

— Что?

— Пошли отсюда. Немедленно. Погулять, попить чаю, за покупками, — ответил Вильям. — Просто уйдем отсюда. И пожалуйста, не спорь. Одевайся. Немедленно. Пока она не поняла. Пока не придумала, как нас остановить.

— О чем ты вообще говоришь?

Он сорвал с вешалки ее пальто и схватил Сахариссу за руку.

— Нет времени объяснять!

Она позволила ему вытащить себя на улицу. Там Вильям немного успокоился и вдохнул полную грудь воздуха.