Джейтест - Борис Иванов

— Будет лучше, если вы будете свободно излагать то, что вы имеете сообщить Центру в свете того, о чем... м-м... просит вас в своем письме господин комиссар. Если потребуются пояснения, я буду задавать вопросы.

Том пожал плечами. Вздохнул и продолжил — уже в другой тональности:

— Так вот: декан Васецки был, как вы знаете, помещен в одну из... м-м... клиник концерна «Линчжи». Все четверо участников работы с так называемым «пультом»... с объектом «Джейтест» постоянно находятся в контакте.

— Вы упорно не указываете местонахождения той клиники, в которой находится Васецки, — тихо вставил Цолльнер. — Трудно поверить, что вы не знаете адреса.

— Это нечто типа бункера, — пожал плечами Том. — Я почти не отлучаюсь от Кайла. И каждый раз возвращаюсь так же, как первый раз попадал туда, в закрытом каре. Точнее сказать, в закрытом салоне кара. Из разных мест. Это занимает несколько часов. Так что достаточно трудно вычислить реальное расположение этого места.

— И вы, профессионал, не предприняли даже попытки...

— Это было бы то, что я называю, извините меня, дурацким любопытством, — довольно резко прервал его Том. — Поверьте, в службе безопасности «Линчжи» тоже работают неплохие профессионалы. Кроме того, я связан словом. Конечно, потратив некоторое время и приложив некоторые усилия, я смогу порадовать Центр точными координатами местонахождения декана Васецки и... — Он коротко махнул рукой. — Но это слишком дорого обойдется для всей операции. Они, в конечном счете, не имеют никакого значения — эти координаты. Так же как и масса других деталей, которые Центру захотелось непременно узнать. Вы можете выяснить их все или часть из них, но доверие между участниками Испытания нарушится. А прервать Испытание означает продолжить ту цепь бедствий, из которых оно построено, до бесконечности! Не требуйте от меня такой цены!

Десяток-другой секунд ушел у Тома на то, чтобы взять себя в руки.

— Все это время, — продолжил он чуть более энергично, чем раньше, — Васецки... Кайл пребывает в состоянии своеобразного коллапса. Комы. Его сознание находится, как я уже сказал, в иной Вселенной. Со своими законами, со своим ритмом событий, со своим течением времени. И единственный канал контакта с ним — это мои с ним сеансы общения. Понимаете ли... я уже излагал это в отчетах: та особенность психики, которая возникла у меня, после того как я принял участие в Испытании, заключается в возможности в определенных условиях как бы совмещать свое сознание с сознанием другого человека.

— Любого? — живо и чуть встревоженно спросил Цолльнер.

Том внимательно пригляделся к нему:

— Нет. Пожалуй, что нет. Пока что мне не удается произвольно управлять этим своим качеством. — «А ведь, пожалуй, это ложь, — подумал он. — Или скоро станет ложью». Вслух он продолжил: — За эти несколько недель мне... нам удалось четыре раза вступить в такой контакт. И каждый раз довольно много времени заняло осмысление того, что я там получил: увидел, почувствовал, подумал. Видите ли, Аугусто, это — совсем иной Мир. Специально сконструированный для того, чтобы изучать Эпидемию «кокона». И кроме того, это... все то, что я получаю там... память поступает с этим как с дурным сновидением — выталкивает, стирает эту информацию. И мне остается очень мало времени на то, чтобы все это надиктовать, наговорить на кассеты. Записать, изложить, проанализировать как-то. Понимаете, сразу... через секунды после выхода из этого контакта еще сохраняется впечатление совершенной ясности, полного понимания того, что... Того, что вошло в тебя. И тут же все это начинает теряться. Расплываться. Уходить. И ты, даже сохранив в памяти до мельчайших деталей нечто... Какую-то сцену, разговор, мысль... Даже видя еще это перед собой, перестаешь что-либо понимать. Теряются связи, ассоциации. Это — очень странный Мир.

Связной кашлянул:

— Васецки удалось узнать там то, за чем он туда отправился, в этот странный Мир?

— Да. — Том устало прикрыл глаза. — Теперь, после трех месяцев работы, я в этом уверен. Теперь даже можно представить принцип, на котором основан способ уничтожения Эпидемии. Но только принцип. Чтобы на самом деле уничтожить ее, надо вернуть Кайла сюда, в эту Вселенную.

— Я не могу понять, — голос Аугусто звучал неуверенно, — ведь та искусственная Вселенная, модель... Она ведь создана искусственно. В ней не может содержаться ничего такого, чего не знали бы те, кто ее создал.

— Это не совсем так. — Том потер веки. — Они, создатели этих моделей, только запускают процесс их самоорганизации. Это — сложная система событий. Что-то вроде процесса кристаллизации. Они и похожи на кристаллы — эти модели Миров. И когда их элементы складываются в какую-то структуру, на них влияет информация из окружающего Мира. Они как бы концентрируют ее, избирательно высасывают ее из общей структуры Мироздания. Так это объясняли мне. И этот кристалл — Камень Больного Царства — был создан так, что отбирал, впитывал в себя все, относящееся к «кокону». Не спрашивайте меня, как они это делали. Но в этом и смысл: модель рождается вне воли ее создателей и несет в себе гораздо больше того, что знают они о ней. — Он сгорбился в кресле и старался не сбиться с собственной мысли. — Так или иначе, смысл решения, которое Кайл отыскал в Больном Царстве, состоит в том, что нанороботы — микромашины, которые порождают процесс программированного перерождения разумных существ, зараженных «коконом», — сами поддаются перепрограммированию. Там, в том Мире, в котором он сейчас находится, это нашли ценой огромных жертв, проб и ошибок. Мне... Нам удалось даже восстановить основные блоки новой программы, которую надо ввести в некоторое число этих созданий, дальше она начнет передаваться среди них автоматически — от одного ко многим другим, вытесняя, стирая исходную.

— «Нам» — это?.. — поинтересовался Аугусто. — Ведь среди вас четверых нет ни одного программиста. Тем более специалиста по нанороботам.

— Зато таких спецов полно в «Линчжи». — Том выпрямился, еще раз пригубил из бокала и прикинул что-то в уме. — Тем не менее у них займет, пожалуй, больше года реализация такой программы и способа ее введения в исходных носителей. А Кайл знает все необходимое уже сейчас.

— И сколько же вам потребуется еще «контактов» для того, чтобы?.. — подался вперед в своем кресле Цолльнер.

Тому не удалось удержать вздох, получившийся чуть судорожным.

— Боюсь, что мы уже достигли предела. Джей... Джей не дает нам нарушить правила Испытания. Не удается установить полный контакт с Кайлом. Много помех, побочных эффектов. — Он снова потер ставшие тяжелыми веки. — А времени остается мало. Но здесь Эпидемия набирает силу. Скоро не удастся контролировать перерождающихся и начнут рождаться на свет монстры, которые выберутся на волю. И там, в Больном Царстве, время тоже работает не на нас. Если я начну излагать детали дела, то это займет слишком много времени. Короче говоря, там он находится в большой опасности — Кайл Васецки. И если смерть найдет его там, это не будет ни моделью смерти, ни смертью модели. Тогда он не вернется оттуда.

— Вы хотите сказать, что находитесь в критическом положении? — четко, сухим голосом выговаривая слова, спросил Цолльнер.

— Да, — коротко сказал Том. — И мне нужна та помощь, о которой я просил в моем письме. Адрес и местонахождение Марики Карои.

— То есть пятого участника так называемого Испытания? Какова роль этой... гм... фигуры?

— Это именно тот участник Испытания, который сможет вернуть Кайла в наш Мир.

Том на мгновение — не больше — снова ушел в себя: у него было что вспомнить об этих трех месяцах, проведенных далеко отсюда — в бог знает где расположенном горном убежище древних, переоборудованном под секретный институт фармакологического концерна.

— Нам был дан знак, — пояснил он, заметив, что собеседник напряженно ждет завершения образовавшейся паузы. — Своего рода знамение. Понимаю ваш сарказм на сей счет и благодарю за то, что вы его достаточно хорошо скрываете. Но один и тот же сон никогда не снится четырем людям одновременно. По крайней мере, в Метрополии.

— Вот как раз на Джее вы этим никого не удивите, — позволил себе чуть улыбнуться связной.

Его «клиент», хотя и провел на Джее уже почти полгода и прошел через чистилище Внутренних Пространств, все еще оставался новичком. Это открытие почему-то сделало «клиента» чуть более симпатичным для него.

— Половина всех расследований, которые филиалу приходится курировать здесь, так или иначе завязана на какую-нибудь паранормальщину, — пояснил Аугусто. — В большинстве случаев с этим приходится как-то мириться. Мы — не Спецакадемия, в конце концов. Им и сдаем на руки все подобные факты. Естественно, что в отчетах Метрополии все эти вещи излагаются... обтекаемо. Да, именно обтекаемо. Вы первый раз пробуете хлановое вино?