Информация и человек - Сергей Сергеевич Сергеев

нельзя слишком уж прямолинейно следовать доводам «здравого смысла», очень часто более правильными оказываются действия, сообразные непонятно как возникающим желаниям и влечениям. И даже подчинение страстям, то есть именно то, что как-то слишком уж явно ассоциируется с нерациональностью и даже безрассудством, при ближайшем рассмотрении оказывается (по крайней мере, во многих случаях) вполне рациональным поведением. Именно об этом писал, например, Руссо: «Разум человеческий многим обязан страстям, которые, по общему признанию, так же многим ему обязаны». И вовсе не всегда следует «рассудку страсти подчинять». «Наш разум приносит нам подчас не меньше горя чем наши страсти», – заметил французский писатель-моралист Шамфор. Вольтер высказался о роли страстей с какой-то красочной образностью: «Страсти – это ветры, надувающие паруса корабля; ветер, правда, иногда топит корабль, но без него корабль не мог бы плыть». И ещё одно его высказывание: «Тот, кто желает лишить человека страстей на том основании, что они опасны, уподобляется тому, кто желал бы выпустить из человека всю кровь, исходя из того, что она является причиной апоплексического удара». Можно привести множество других высказываний, но этого не требуется, суть вопроса ясна: в отдельно взятых случаях страсти, конечно, наносят вред, но в целом их наличие просто жизненно необходимо. Более того, нельзя даже противопоставлять разум и страсти: это вовсе не противоположности, а, чаще всего, просто разные стороны одного и того же явления. «Самые высокие мысли подсказывает нам сердце – страстям мы обязаны, может быть, наибольшими победами ума», – утверждал французский писатель Вовенарг. А согласно высказыванию Дизраэли (писатель, премьер-министр Великобритании в XIX веке), «человек по-настоящему велик лишь тогда, когда им руководят страсти».

Конечно, различного рода «управляющие воздействия» не сводятся только к страстям, зачастую таким воздействиям вообще очень трудно дать вразумительную характеристику, но они есть, и никак нельзя не заметить их пользы и даже жизненной необходимости. Проще говоря, нельзя полагаться только на разум, на логическое объяснение происходящего.

Немецкий писатель Эрих Мария Ремарк сказал об этом так: «Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя». А по мнению французского публициста и философа Бейля, «наш разум пригоден лишь для того, чтобы все запутать и вызвать сомнение во всем». Возможно, это слишком категоричное утверждение, но факт остаётся фактом: нельзя полагаться только на доводы разума. Русский драматург Александр Валентинович Вампилов сказал об этом следующее: «Если бы мир всегда держался здравого смысла, мы до сих пор ходили бы на четвереньках».

Вовсе не случайно наш мозг вырабатывает такие властные «управляющие» ощущения, сопротивляться которым практически невозможно.

3

Так есть ли «начальник» у сознания? Даже если учитывать только то, что сказано об этом выше, трудно утверждать обратное. Получается, что у сознания есть не только «подчинённый» – подсознание, но и «начальник». И если «подчинённого» мы называем подсознание, то «начальника», очевидно, по этой же логике надо назвать надсознание.

***

Сразу же оговоримся, что термин «надсознание» не является научным, да и вообще такая классификация психики (сознание, подсознание и надсознание) вовсе не является общепринятой. Этот вопрос вообще достаточно противоречив. Так, по Фрейду, психика состоит из трех слоев – сознательного («Сверх-Я»), предсознательного («Я») и бессознательного («Оно»), в которых и располагаются основные структуры личности. Он сравнивал сознательное с всадником, а бессознательное с лошадью. Всаднику, для умелого управления лошадью, надо иногда слушаться её и позволять ей делать то, что она хочет, иначе можно быть сброшенным на землю. Впрочем, в двух словах объяснить подобные теории невозможно. Мы сейчас рассматриваем этот вопрос упрощённо, и специально опускаем некоторые нюансы (хотя иногда и очень важные). Чаще всего все процессы мышления, происходящие помимо сознания, обозначают термином «бессознательное».

***

Что же такое надсознание? Определим его так: надсознание это сознание более высокого уровня, чем «обычное» сознание, и осуществляющее управление последним. Конечно, это не есть что-то мистическое, данное извне какими-то таинственными силами. Это, как мы уже неоднократно говорили, есть результат способности мозга мгновенно объединять в единое целое различные информационные признаки.

Действие надсознания проявляется не только в виде каких-то властных ощущений, «повелениям» которых очень трудно противостоять. Чаще всего сознание испытывает, если можно так выразиться, «рекомендательные» ощущения, которые всего лишь «подсказывают» сознанию вариант правильного решения. И хотя в таких случаях вроде бы и можно не обращать внимания на не очень властные «требования» надсознания, но отмахнуться от них не так-то просто: если не выполнять эти «рекомендации», то возникает дискомфортное ощущение неправильности действий.

«Странная всё-таки вещь – интуиция, – писала известная английская писательница Агата Кристи, – и отмахнуться от неё нельзя, и объяснить невозможно». Интуицией обычно называют эти непонятные ощущения, о которых мы сейчас говорим. Впрочем, названий для них существует множество: «шестое чувство», «озарение», «откровение», «чутьё», «наитие», «внутренний голос». Их проявление настолько непредсказуемо и непонятно, что иногда возникает впечатление чего-то мистического, нечто вроде действия какого-то высшего разума. Так, французский математик Рене Декарт, открыв идею аналитической геометрии, встал на колени и поблагодарил бога за то, что он послал ему эту идею. Декарт был уверен, что сам он не смог бы додуматься до такой мысли. Другой математик, Карл Фридрих Гаусс, говорил: «Мои результаты мне давно известны, я только не знаю, как я к ним приду». То есть, даже в математических изысканиях, где, казалось бы, абсолютно всё строится на предельно строгих и логичных выкладках, в полной мере проявляется действие каких-то управляющих нашим сознанием «механизмов».

Так что же, получается, что это загадочное надсознание умнее нашего сознания и служит только для того, чтобы подсказывать ему правильные действия? Разумеется, это не так, в противном случае сознание было бы просто ненужным. Очевидно, надсознание является своеобразным «продолжением» сознания и действует совместно с ним. (Собственно, как мы рассматривали выше, именно это наблюдается у сознания по отношению к подсознанию.) И чтобы убедиться в этом, надо, очевидно, рассмотреть некоторые свойства сознания, которые не позволяют ему обойтись без надсознания.

4

Таких свойств, как минимум, два. Первого мы уже неоднократно касались выше. Это свойство состоит в том, что сознательные логические рассуждения требуют больших затрат времени, и далеко не всегда в реальных условиях человек может позволить себе эти затраты. (Даже простое распознавание образов, как мы разбирали в одной из вышерассмотренных тем, требует логического анализа бесконечно большого количества признаков.) Другими словами, логические рассуждения сами по себе очень медлительны, а жизнь зачастую требует мгновенной оценки ситуации и принятия однозначного решения. И даже если логика безупречна и конечное решение правильно, оно может оказаться бесполезным именно в силу своей «устарелости». То есть, выражаясь техническим языком, логическое мышление далеко не всегда может обеспечить работу сознания в режиме реального времени. Но, к счастью, мозг сам, как бы