Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА - Игорь БЕЛЫЙ

Меня терзало и то, что я еще числился на гражданской работе, и не где-нибудь, а в стане враждебно настроенной ко мне экспедиции. За мою прямоту против воровства и мздоимства, за нелицеприятные высказывания руководству экспедиции. По¬ советовались мы еще раз с Г.К. Жуковым, и я вылетел в Чимкент 10 августа 1971 г.

В этом же месяце, в августе, уволился я из геологической экспедиции и всей семь¬ ей переехал к родителям жены, которые жили на границе Московской и Тульской областей. Г. К. Жуков меня уговаривал сразу поселиться в Москве, но я решил поупрямиться, устроился в совхоз рядом с Академгородком в Пущино. Получил там квартиру для семьи, а позже перешел и сам работать в дирекцию научного центра АН СССР. С Жуковым, Ахромеевым и Скрябиным мы имели постоянную связь. Жуков мне рассказывал, что Брежнев постоянно интересуется, куда я запропал – «где он, возможно, с ним что-то случилось»?

– Мне, – сказал Георгий Константинович,- Андропов рассказывал о его реши¬ тельности «где-нибудь шлепнуть, и знать никто не будет». «Я вас, Георгий Константинович, очень прошу, – добавил тогда Андропов,- отыскать его, если решит переехать в Москву, то и с Богом, пусть перебирается, он с Китаем все устроил, наши отношения отрегулированы, а это основное, почему ему вменялось пожить там, в Средней Азии». Вот так, тезка, – подвел итог Жуков.

Тогда Брежнев, в очередной беседе с Жуковым, сказал:

– Да, Щелоков говорит, для Белого расстояний и преград никогда и ни в чем не существует и не существовало. Я думаю, пора его отыскать и полностью приодеть под погоны, сколько может жить человек под двойным изображением и выматывать себя до потери сознания.

Георгий Константинович ему ответил:

– Знаете, Леонид Ильич, что я вас попрошу, не надо навязывать ему свою властную волю. Лучше самого Белого нашей работы в СВПК никто не знает, это первое, а второе,- он сам планирует работу не только свою, но всей службы СВПК, поэтому я вас очень прошу, не будем тормозить его мысли и действия.

С Брежневым Л.И. я не встречался не менее полутора лет и если бы не случай, то, наверное, до приезда Никсона в Москву в 1972 г. мы бы и не встретились. Но бывают в жизни обстоятельства, которые способствуют случиться тому, чего человек не желает.

Было это уже осенью 1971 г. Мы небольшой компанией, а именно: Г.К. Жуков, Д.Ф. Устинов, Келдыш и Огарков решили выехать на природу в Калужское охотничье хозяйство. Был на редкость тихий денек, туман седым покрывалом лег на вершины деревьев, как бы защищая лес от какой-то угрозы сверху. Но, как ни странно, подъезжая к въезду, мы увидели два автомобиля, по которым поняли, что здесь Леонид Ильич Брежнев. Когда въехали, вышли из автомобиля, то увидели, что помимо Брежнева, здесь были Андропов, Черненко и Капитонов. Что оставалось делать?

Конечно, здороваться со всеми, а с Леонидом Ильичем мы расцеловались, как очень близкие родственники. Все знают, как он любил со всеми обниматься и целоваться.

Привычка такая у него была.

Охоту отложили. Но я все-таки выпросился к обеду раздобыть свежатинки – молоденького олененка. Загонщики были всегда на местах, один рожок и на вышку. Не прошло и 20 минут, как мой замысел был осуществлен.

Ахромеев так ловко разделался с добычей, что мы не успели в гостиной приготовиться к обеду, обед уже был готов.

Свежее молодое мясо было всем по вкусу и по зубам. Брежнев отметил, что такой компанией мы давно здесь не были. Разумеется, первый тост Леонид Ильич по старшинству предложил поднять за нашу дружную компанию и за здоровье всех присутствующих. Так уж получилось, что мы оказались с Леонидом Ильичем рядом. Я ему рассказал, что происходит в США, и что творят «демократы» США и Израиля во Вьетнаме и на Ближнем Востоке. Брежнев как бы между слов сообщил мне, что Ливенцова перевел из Чимкентского обкома партии в Актюбинский обком, но также первым секретарем обкома. Но утаил при этом, за какие заслуги Ливенцова наградили Звездой Героя Социалистического Труда. Хотя я знал об этом все досконально, но слушал его не перебивая.

– В КНР давно были? – спросил Брежнев.

Я ответил вопросом:

– А разве вновь появились осложнения?

– Нет, – говорит, – я просто поинтересовался.

Наконец он сказал:

– Прошу вас, почаще забегайте ко мне, ведь почти два месяца мы с вами не встречались.

Эти слова меня покоробили. Мы не встречались с ним полтора года.

После того как Брежнев, Келдыш и Андропов уехали, я сказал Г.К. Жукову:

– Георгий Константинович, вы не заметили, что Брежнев сильно болен?

– Да, я тоже замечаю это, – сказал К.У. Черненко.

– Разве Громыко ничего не рассказывал, что предстоят серьезные переговоры между США и СССР? Никсон полностью готовится к поездке в Москву к 1972 г. А Леонид Ильич тогда окажется в «кремлевке». Надо бы срочно предпринять меры для госпитализации Брежнева.

На второй день 17 сентября 1971 г. мы с Г.К. Жуковым, Ю.В. Андроповым попросились к Брежневу на прием. Просьба наша была удовлетворена, и мы втроем зашли к Леониду Ильичу в 11.00. Поздоровавшись, я сразу подробно стал излагать все, что делается в США и лично президентом Ричардом Никсоном, ознакомил всех присутствующих с некоторыми светокопиями документов, которые готовятся Г. Киссинджером и его свитой к переговорам в Москве. Я почувствовал, что Брежнев вроде бы внимательно слушает, но плохо реагирует на слова, сказанные мною.

Я нарочно сделал паузу в своем докладе, и Леонид Ильич признал, что он уже дней 5-6 плохо себя чувствует. Я сразу предложил ему:

– Леонид Ильич, вам нужно срочно госпитализироваться, так как к переговорам с Никсоном вы должны быть в полном здравии.

Как ни странно, Брежнев сразу согласился и даже поблагодарил меня:

– Вот что значит наметанный глаз человека на все случаи жизни. На этом мы и расстались; по-моему, в этот же день Брежнев был госпитализирован.

Подготовка к переговорам шла полным ходом и в МИДе СССР. Никсон лучше всех американских политиков понял, что альтернативы переговорам с СССР нет.

Он хорошо знал, что ястребы Пентагона, подталкиваемые масонами США и разведкой Израиля, с 1963 по 1968 г. планировали развязать войну между США и СССР.

Признаться, если бы не усилия сотрудников СВПК СССР и некоторых трезвомыслящих сотрудников ЦРУ и МИ-6, планета Земля, по воле воинственно-разрушительного империализма США и Израиля, еще в 1960 г. превратилась бы не только в край без людей, но и без всего живого, стала бы планетой, типа Луны. США – страна, поучающая всех и вся по вопросам прав человека и свободы слова, с первых дней своей самостоятельности является ничем иным, как агрессивным сборищем воинственно-разрушительного империализма. В этой стране у власти чаще всего бывает агрессивное, порой, оголтелое агрессивное воинственное меньшинство. Такие у них чаще всего бывают результаты выборов и в Штатах, и в Вашингтоне.

Хотя в том периоде времени, о котором идет мое повествование, к власти в этой дикой стране – США пришел трезвомыслящий политик – президент Ричард Никсон, для нашей контрразведки работы не убавилось. После проведенной Ричардом Никсоном пресс-конференции 27 января 1969 года некоторые ястребы попритихли. Телевидение и радио США занимали, казалось всем, пропрезидентскую политику, порой даже слышались дифирамбы новой политике нового Президента Ричарда Никсона и его новой команде.

Слышались одобрения новому подходу Никсона к взаимоотношениям с Советским Союзом и странами Восточного блока, стремления к взаимопониманию. Но ястребы не унимались. Усилиями бесноватого 3. Бжезинского, не без одобрения Г.Киссинджера, Никсону подсовывали документ о разделении мира на две сферы влияния. Документ, с очевидно неприемлемыми для СССР условиями, состряпанный, в свое время, крайне агрессивным Г. Трумэном. При первом знакомстве с этим документом, впервые после выборов, Р. Никсон вышел из себя. Он скомкал этот дьявольский проект нагнетания мировых трагедий и выбросил его в мусорную корзину. И предупредил при этом Г. Киссинджера, что в следующий раз за подобные штучки Киссинджер будет наказан.

Мы, на всякий случай, имели светокопию этого жестокого документа Г. Трумэна и ознакомили с ним А. А. Громыко.

Политическая обстановка в США накалялась с каждым днем, ястребы усиливали военные действия в Индокитае и сами же поднимали вой, призывая простых американцев в протестные колонны против войны, а больше против Никсона.

Под грохот войны во Вьетнаме, под проклятия всего человечества фашистских методов войны, которую ведут американцы, Ричард Никсон 21 мая 1972 г. прибыл в Москву с рабочим визитом. Г.К.Жуков с инсультом попал в госпиталь Архангельское, и я приезжая информировал его о происходящем в мире и о переговорах с Никсоном.

Советско-американская встреча в верхах продолжалась с 22 по 30 мая и проходила в конструктивной обстановке, по переговорам чувствовалось, что обе сторо¬ ны были хорошо подготовлены к этой серьезной встрече.