Чужой - Андрей Круз

А вон и просто мужик во двор вышел, в мою сторону смотрит. Я ему рукой помахал, он мне ответил.

А затем я услышал музыку. Кантри, естественно, и играла она негромко, но в тишине все слышно далеко. И когда мой трофейный «форд» подъехал к пересечению с шоссе, я увидел слева два дома, а перед ними несколько пикапов стоят. Оттуда и музыка доносится. И прямо на съезде с дороги указатель, краской по фанере: «Бар Сикс бар ранч». То есть ранчо «Шесть бревен», а при нем теперь бар, так получается.

И я просто взял и свернул туда. Вот так. Заехал на стоянку, нашел местечко где встать, и машину заглушил. Так, чем платить будем в баре? Пошарил на заднем сидении, там, куда пленный кучей свалил трофеи, выудил оттуда «Глок-17», снятый с убитого водителя вот этого самого пикапа. Мне он не нужен, а людям вдруг пригодится? Вроде чистый, три магазина с патронами. Отстегнув с брошенной разгрузки подсумок-утилитарник, затолкал пистолет с патронами в него, вроде упаковка.

Огляделся. Дом с баром, за ним стоит здоровенный и явно очень дорогой жилой трейлер, мечта туриста. Справа гараж с тремя воротами. Все. Опять ограда из жердей на столбах. Где-то тарахтит генератор. Увидел, что на заднем стекле стоящего рядом пикапа висит винтовка М14. То есть, наверное, здесь с винтовками в бар не ходят. Ну и я не пойду, не буду выпендриваться. Скинул себя подвесную, оставив кобуру с М1911 на бедре, затем, вспомнив про трофейный «смит-вессон», задрал штанину и надел на ногу, повыше ботинка, маленькую кобуру, сунув в нее пистолет. Присел, потянулся, разминаясь после долгой дороги, и пошел туда, где свет и музыка.

Бар был простым по устройство — полка с бутылками, деревянная стойка, вдоль которой табуреты в рядок, несколько столов. Это место явно не было баром раньше, его просто переделали, причем на скорую руку. На стенах висели оленьи головы и с добрый десяток винтовок.

Человек десять посетителей, среди них несколько женщин. Невысокий, тощий, лысоватый человек за стойкой. Ну и все, естественно, уставились на меня, но больше с любопытством и некоторой долей настороженности. Явной враждебности никто не проявлял, хотя вооружены были все, пистолетами и револьверами. Ну да, Дикий Запад, ну еще и времена теперь трудные.

Я протопал к стойке, поздоровался с барменом, который вежливо, но сдержанно кивнул в ответ.

— Я бы выпил пива и поел, если тут кормят, — сказал я. — Но я не знаю, чем можно платить в этих местах, я издалека. У меня есть немного долларов Анклава, и есть что-то на обмен.

Бармен вытащил из холодильника под стойкой бутылку «Корз Лайт», открыл, поставил на стойку передо мной, сказав:

— Это бесплатно. Если расскажешь, откуда приехал и какие новости. Садись. А вообще мы берем федеральные деньги, и на обмен что-то полезное тоже можно взять. Разберемся.

Я обратил внимание на выражение «федеральные деньги», как-то оно прозвучало… ну вроде как «чужие деньги», «нехорошие деньги», примерно так.

Сидящий слева рослый немолодой толстяк в джинсовой куртке с овчинной подстежкой и в черной ковбойской шляпе, с усами как у моржа, показал на табурет рядом с собой, сказал, выговаривая гласные в нос:

— Садись сюда, здесь свободно.

— Спасибо, — кивнул я, усаживаясь и хватая бутылку со стойки.

Холодное. Пиво. Кайф какой, все три больших глотка.

Бармен смотрел на меня с одобрением. Никто не разговаривал, явно предполагая, что слово перешло ко мне.

— Привет, я Влад, — сказал я, обращаясь вроде как сразу ко всем.

— Я Бад Мак-Лири, — сказал толстяк, протягивая большую и пухлую ладонь, которая при пожатии вдруг оказалась твердой как доска из-за мозолей. — Угощает Эрни, — показал он на бармена. — Это Мел, моя жена теперь, — он чуть откинулся назад, давая мне возможность рассмотреть крепкую, одетую как ковбой женщину лет сорока, сидящую прямо за ним. Она отсалютовала мне стаканчиком с виски. — Это Джо, мой друг, — показал он на тощего бородатого дядьку лет за пятьдесят, стоящего у него за спиной. — У нас с ним ранчо дальше по дороге.

— Это Салли, — продолжил речь бармен, показав на женщину следка за тридцать, со светлыми от природы волосами, белыми бровями и простеньким круглым лицом.

— Майк, — отсалютовал мне пивной бутылкой крепкий мужик лет сорока, стриженный под военного.

— Пьер, — кивнул тощий чернявый парень, сидящий за углом стойки.

— Мари, — негромко и не слишком дружелюбно буркнула носатая молодая женщина с черными, заколотыми в хвост волосами, сидящая рядим с ним.

— Мэт Поплавски, я здесь помощник шерифа, — представился рослый, усатый и лысый мужик, действительно одетый в форму — темно-коричневую рубашку с серыми погонами и серыми же клапанами карманов. На рукаве была видна эмблема с надписью «Округ Джонсон, департамент шерифа». Его куртка висела на спинке стула, он сидел за столиком, расправляясь с большим стейком, рядом с которым лежала гора жаренной картошки и здоровый початок кукурузы, что вызвало у меня острый приступ голода.

— А точно такой же стейк можно получить? — повернулся я к бармену.

— Можно, — коротко кивнул тот. — Десять минут.

— Откуда ты? — спросил меня толстяк.

— Из Колорадо вообще-то, — сказал я, возвращаясь к базовой версии своего происхождения. — но вообще иммигрант, из Восточной Европы.

— Здесь четверть населения штата из Восточной Европы, чертовы поляки, — хохотнул Бад, покосившись в сторону депьюти Поплавски.

— Четверть немцев, поляков восемнадцать процентов, — ответил нимало не смутившийся страж закона, а затем вдруг поразил меня вопросом в лоб: — Ты местный или чужой? Можешь не врать, у нас с чужими нормальные отношения. Их отношения с федеральной властью нас не интересуют.

Некоторое время я сидел молча, просто переваривая услышанное. Потом окончательно растерялся, подбирая вариант ответа. Затем все же сказал:

— Нет, я местный. Но мне нужен контакт с чужими, я человека ищу.

— То есть ты едешь на север, к ним?

— Еду на север, в Канаду, искать их. Я понятия не имею, где они находятся. Вы знаете? — попытался я пустить разговор в русло эдакого конструктивного обсуждения проблемы.

— Нет, не знаем. В Канаде, где-то на севере, — ответил депьюти в то время как все остальные с явным интересом прислушивались к разговору. И опережая мое разочарование, он добавил: — Но у нас есть с ними связь. Мы знаем где их форпост. И раз в месяц сюда приезжает их конвой, мы немного торгуем. И забирает своих людей.

— Своих людей? — совершенно озадачился я.

— К нам выходят чужие постоянно. Те, кто слушает радио, и кто читает плакаты.

Я немного покраснел. Радио за время пути я даже включить не догадался, исключительно музыку гонял. А вот плакатов никаких не видел, точно, о чем и заявил.

Сидящие в баре переглянулись, затем бармен сказал:

— Похоже, что их опять снесли. Ты ехал откуда?

— Через Ньюкастл и Джиллет.

— Опять, — уверенно кивнул он, потом пояснил: — Федералы платят банде «Отверженных», чтобы те убирали плакаты с дорог. Мы их восстанавливаем, у нас на этот счет договор с чужими, а те их срывают. Одно время даже начали вешать на их место фальшивые, отправлявшие людей в сторону Каспера, там никто не живет кроме банд, но, похоже, им не под силу оказалось что-то строить, а не ломать.

— Я ищу женщину из чужих, — сказал я. — Могла она проехать через вас?

— Могла, почему нет, — снова заговорил депьюти. — В принципе я могу проверить, но это уже завтра. И только после того, как ты мне докажешь, что мне стоит это делать.

— Не понял, — чуть нахмурился я.

— Я хочу убедиться, что ты ей не навредишь, — пояснил он свою фразу. — У нас такие правила здесь, понимаешь.

Я кивнул. Потом спросил:

— А где можно устроиться на ночлег? Кто-нибудь подскажет?

— В Баффало есть гостиница, — заговорил Бад, вынудив меня повернуться в другую сторону. — А если хочешь, могу устроить тебя здесь рядом, есть маленький домик, где жили ранч-руки, могу дать ключ.

Выражение «ранч-рука» меня озадачило, мой запас английского такого в себе не содержал, но потом сообразил, что так называют, наверное, работников с ранчо. В английском выражение «дать руку» означает «помочь».

— А как насчет оплаты? — на всякий случай спросил я.

— Ты меня вроде как даже оскорбляешь, — вздохнул тот. — Ты же ищешь ночлег, а не место для жизни, правильно? Там, правда, не убирались, но дрова есть, вода тоже есть из скважины, ну и койки тоже есть.

— Буду очень благодарен, — более чем искренне сказал я. — Если честно, то у меня уже сил нет ехать в Баффало и искать отель. И я не знаю, чем за него платить.

— А что ты хотел продать? — спросил бармен. — А вообще там деньги Анклавов тоже принимают. Мы и с Анклавами торгуем.

Я выложил на стол подсумок с пистолетом и магазинами, открыл. Бармен вполне сноровисто взял в руки «беретту», осмотрел, покрутил в ладонях магазины, потом предложил за это все тридцать долларов.