Наследница из Гайд-Парка - Жаклин Нейвин

– Я скучала по тебе, – сказала она, чувствуя, что волшебное мгновение готово уйти. – Когда я смотрела на него, я злилась, что тебя нет со мною, чтобы разделить мою радость.

Как она могла так проболтаться? Выбранив себя, Триста попыталась отвернуться, но он ей не позволил. Он обнял ее, и она подумала, что правильно сделала, что это сказала. На сердце стало легче.

– Я жалела, когда ты забирал Эндрю у меня, – тихо произнесла она. – Но была рада, что он бывает с тобой. Это была компенсация за годы твоего полного отсутствия в нашей жизни.

Роман молча смотрел на нее, не зная, что сказать.

– Я думаю, – тихо сказал он, тщательно подбирая слова, – ты должна найти в себе силы простить меня.

Она изумилась. Это он должен простить ее за то, что она скрывала Эндрю.

Она хотела спросить, что он имел в виду, но он начал взбираться по куче камней. Прикрыв глаза от солнца, Триста следила, как быстро перебирается он с камня на камень. Вдруг Роман задержался с согнутыми ногами и расправленными плечами. Ветер раздувал его волосы.

– Ты идешь? – спросил он с озорной улыбкой.

– У меня платье.

– Так сними его. Как ты обычно делала.

– Я не язычница, чтобы так ходить.

Откинув голову, он рассмеялся:

– Да, ты не язычница. Давай.

Она выругалась, отчего он рассмеялся еще громче, стянула с себя платье и последовала за ним в нижнем белье. Скала была холодной и грубой для кожи ног. Триста прищурилась, глядя на него, и подняла руку, чтобы закрыть глаза от солнца. Высота была такой, что при взгляде вниз кружилась голова.

– Ты же не боишься, верно? – насмешливо спросил он.

– Ты совсем сошел с ума.

– А вы, мадам, трусиха.

– Черт бы тебя побрал! – Она подхватила край нижней юбки и завязала его в узел, обнажив ноги до колен. Потом опасливо взобралась на возвышенность.

– Ты не забыла, как это легко? – соблазнял он. – Ты уже делала это.

Теперь она вспомнила. Она стала искать знакомую ступеньку, а затем следующую.

Ей удалось легко взобраться по склону, осторожно перебираясь с булыжника на булыжник. Когда она была ребенком, высота ее не страшила, теперь же ее бросало в дрожь при мысли, как далеко она от земли. Она старалась не смотреть ни вниз, ни вверх, и только тогда у нее не заходилось сердце. Когда она со страхом прыгнула на высокий уступ, Роман уже ждал ее. Он схватил ее рукой за талию и прижал к себе.

– А вот и ты, – произнес он и, внезапно наклонив голову, поцеловал ее в раскрытые губы.

– Скажи это, – потребовала она, когда он отстранился.

– Сказать что?

– Что я очень храбрая. – Подняв подбородок, она с вызовом посмотрела на него.

– Но ты еще не на вершине, – ответил он и преодолел еще три ступеньки. Поднявшись, он повернулся посмотреть, идет ли она следом.

– Ты думаешь, что я сама не смогу этого сделать? – задыхаясь, спросила она.

– Нисколько. – Черт бы его побрал, он даже не устал. – Мне просто не хватает твоей компании.

Рука в руке, он проводил ее на вершину. Когда они взобрались на самый верх, он остановился, глядя на нее, сияя от счастья и чувствуя себя победителем.

Триста тоже была взволнована. На ее лице появилась гордая улыбка.

– Теперь я скажу это, – произнес он. – Мы очень смелы и очень ловки. – Он шагнул к ней. – И это относится не только к лазанью по скалам. Иногда храбрость объясняется глупостью. Ты же проявила храбрость в куда более опасных обстоятельствах.

Ветер здесь был резче. У Тристы появилось ощущение, что ветер кружит вокруг них смерчем, притягивая их друг к другу.

– Ты вышла за меня замуж.

Триста рассмеялась. Несколько прядей волос выбилось у нее из прически и закрывало лицо. Протянув руку, Роман вернул их на место, но ветер снова вырвал волосы. Триста улыбнулась.

– Знаешь, почему я такой храбрый? – спросил он.

– Потому что ты знал, что здесь увидишь.

– Я бы сказал, что это сделало меня ловким. – Роман улыбнулся.

– Ты очень хорошо научился себя хвалить, – укорила она его.

– Да, я себя похвалил Но разве я не стою похвалы?

– Да, да, стоишь. – Триста ткнула его в бок. – А теперь похвали меня.

– Я уже сделал это. Я сказал, что мы очень храбрые, – сказал он.

– Ты сказал это про себя.

– Хорошо, ты ловкая.

– Ну ладно, я тебя прощаю, – внезапно сказала она.

Вдруг его настроение изменилось. Лицо Романа стало неподвижным, как маска. На нем появилось недовольство.

– Не делай этого.

– Чего?

– Ты уступила слишком просто. Что ты простила?

– Что ты надменный глупец, который прошел мимо лучшего, что было у тебя.

Он немного подумал, и его лицо просияло.

– Странная вы особа, леди Эйлсгарт. Вы предлагаете мне утешение, а затем нападаете. – Он внезапно рассмеялся. – Но по делу. Я был не прав, женившись на Терезе. Это никому не принесло счастья.

Триста наклонила голову:

– Может, сейчас время сказать, как я жалею, что я... Роман, я была не права в том, что делала. Я имею в виду Эндрю. Мне не нужно было прятать его от тебя. Я не давала тебе шанса или по крайней мере возможности стать ему отцом.

Она повернулась к нему, в ее лице была мольба. Повисла неловкая пауза.

– Ты сделала это со злости?

– Нет! – искренне возразила она.

Он кивнул и чуть улыбнулся.

– Я прощаю тебя, – произнес он. – Но не уверен, что прощу себя.

Она тяжело сглотнула, не понимая, о чем он говорит. Того, что он простил ее, ей было недостаточно.

Все это останется в прошлом только тогда, когда Эндрю перестанет хмуро смотреть на своего отца. Пока же положение только ухудшается. Эндрю не привыкает к Роману, а в последние дни он держится с ним все более настороженно.

Пока Эндрю не полюбит отца, это дело нельзя считать завершенным.

Роман шагнул, чтобы сократить разделяющее их расстояние.

– Кто знает, Триста, возможно, ты и была права. Я не уверен, что если бы я тогда узнал про Эндрю, это изменило бы мою жизнь. Я был столь сосредоточен на себе, на своем «долге». К тому же, когда ты отказалась стать моей любовницей, я решил, что это ты меня предала. Как ты могла не смириться с моей женитьбой, когда я наконец обрел ощущение своей значимости, которого я так долго ждал... – Он запнулся и вздохнул.

Триста положила голову ему на грудь, на свежую зеленую рубашку. Она чувствовала теплоту его тела и мерное биение его сердца.

Отстранившись, он пристально посмотрел на нее:

– Может, мы просто сделали то, что было лучшим в тех обстоятельствах? Что ты думаешь об этом?

– Лучшим? Но результаты получились не очень хорошими, – ответила она.

– Но мы были так... ну, глупы. Молоды, неопытны, самоуверенны.

Она рассмеялась: