Этюды желудочной хирургии - Сергей Юдин

Рис. 61. Первые симптомы и жалобы.

Гораздо важнее попытаться выяснить основные причины столь незначительной радикальной операбильности в любом из цитируемых отчетов. Ответ ясен заранее: запущенность болезни вследствие запоздалых диагнозов. И мы не стали бы задерживаться на этой кардинальной, но особой теме, если бы не единственный пункт, который создает некоторый просвет в безысходном мраке ранней диагностики. Как то видно на диаграмме (рис. 61), первые симптомы и жалобы больных весьма неопределенны: в половине случаев окажется, что диспепсия была единственным признаком; в 11 % отмечены неопределенные жалобы на неприятные ощущения в животе, а в 8 % просто общая слабость и утомляемость. Итак, в 2/3 случаев нельзя упрекать ни больных, ни их родственников, ни врачей, что не был вовремя поставлен роковой диагноз. Зато в 28 %, т. е. почти в 1/3 всех случаев, в анамнезе ясно фигурирует «язвенный симптомо-комплекс», а по данным клиник Мейо, в 80 % этой группы значится повторное успешное лечение таких «язв» консервативными мерами.

Повторяем, если на современном уровне наших знаний и возможностей в 2/3 случаев мы бессильны выявлять больных раком желудка в ранней стадии, то в одной трети случаев поздно диагностированного рака желудка истинный диагноз можно было бы ставить ранее, если чаще вспоминать про карциному, леча больных от предполагаемой язвы и не преувеличивая возможностей и успехов в лекарственном и диететическом лечении язвенной болезни.

Думаем, что эти рассуждения частично применимы и к группе под рубрикой «диспепсия», составляющей 52 %, в которой очень многие больные все же неоднократно обращались к врачам за помощью. Из этой группы тоже можно бы, вероятно, выявить кое-кого вовремя, если чаще вспоминать о возможности заболевания раком и повторно направлять больных к опытным рентгенологам.

Рис. 62. Сроки от первых симптомов до операции.

Таблица 37

Затруднительность и запоздалость диагнозов демонстрируются на рис. 62, где указаны сроки, протекшие от возникновения первых симптомов до момента операции. Мы видим, что больше половины больных оперировалось через год с лишним от появления субъективных жалоб. Обстоятельство это должно бы отчетливо отразиться на соотношении количества резекций в каждой группе больных, распределенных по продолжительность явлений в анамнезе. Однако здесь нас ждет неожиданный, парадоксальный факт.

А. А. Бочаров указывал на непонятное противоречие всем логическим представлениям, когда процент резекций оказался тем меньшим, чем короче анамнез больного, т. е. чем, казалось, ранее больной госпитализирован для операции. Напомним сводку Бочарова, опубликованную в наших «Анналах» за 1942 г. (табл. 37).

Единственно возможным объяснением Бочаров считает, что среди больных с длительным анамнезом было очень много случаев ракового перерождения язв желудка. Подобного рода предположение находит косвенное подтверждение и в том, что 31 больной из указанной серии был оперирован по поводу рака желудка после операций, сделанных по поводу язвы (в том числе 21 гастроэнтеростомия).

Совершенно такое же парадоксальное явление отмечает и Берксон (Joseph Berkson), анализируя отчеты клиник Мейо. И там процент резекций оказался наименьшим при коротком анамнезе, а именно 35,8 при длительности заболевания до 3 месяцев и раньше. Этот процент повышается до 42 при продолжительности явлений от 4 до 11 месяцев и достигает 53,9 у больных с анамнезом длительностью в 3–4 года.

Эти неожиданные данные не должны колебать неоспоримый факт, что чем раньше распознается раковая опухоль, тем больше шансов на ее удаление при операции. И, разумеется, сами по себе данные о продолжительности симптомов еще не могут предрешить вопроса об операбильности. Многие иные факторы определяют ее не в меньшей мере.

Каково расположение, опухоли в самом желудке, ее размеры, прорастание в соседние органы, метастазирование и другие факторы, из которых каждый может решить вопрос об операбильности независимо от продолжительности анамнеза. Да и характер самих симптомов, как мы уже видели, заметно сказывается на операционном прогнозе. Если это симптомы язвенной болезни, то операбильность сохраняется довольно долго. Если же первыми признаками рака оказались общая слабость и нарастающее похудание, то у подобных больных процент радикальной операбильности окажется очень невелик.

Укажем еще один признак, который оказывает заметное влияние на возможность или невозможность произвести резекцию. Это — уровень желудочной кислотности. Как видно из табл. 38, процент произведенных резекций оказывается минимальным при ахилии. Он равен 40 у этой наибольшей группы с нулевой кислотностью. И каждые десять единиц кислотности, добавляющиеся у последующих групп, поднимают процент сделанных резекций до 48, 49, 54, 55 и дают наивысшую операбельность в 63 % и лаже 67 % у больных с кислотностью около 50 или выше.

* * *

Но оба фактора — большая операбильность больных с длительным анамнезом и частота язвенного симптомокомплекса среди начальных признаков рака — заставляют более подробно остановиться на очень важном вопросе о язвенном происхождении многих случаев рака желудка. В главе о хронических язвах мы уже указывали на частоту раковой дегенерации желудочных язв и приводили некоторые цифровые справки.

Таблица 38 Количество резекций, произведенных по поводу рака желудка при разной желудочной кислотности (по данным клиник Мейо)

Кислотность Оперировано Из них резекций число % 0 2993 1222 40,8 1-9 219 107 48,9 10-19 554 275 49,6 20-29 523 285 54,5 30-39 366 203 55,5 40-49 236 149 63,1 50+ 204 137 67,2

Как ни противоречивы опубликованные данные различных хирургов и учреждений, что видно хотя бы из работы Ньюкомба (Newcomb), который собрал и сопоставил 100 мнений о частоте ulcus — cancer, варьирующие от 0 до 90 %, тем не менее вопрос этот слишком серьезен, чтобы отступить в отчаянии от этих разногласий[40].

Дискуссия началась еще в 1909 г., когда Мак Карти заявил, что в 68 % язв желудка, резецированных в клиниках Мейо, можно обнаружить элементы ракового перерождения, а что в 71 % случаев рака желудка можно найти указания на язвенное происхождение. И тогда, и позже обе пропорции казались все же преувеличенными. Разумеется, дискуссия велась только по вопросу, что считать признаками злокачественного роста и где проводить грань между патологической метаплазией и атипичными метаморфозами клеток и желез в мозолистых краях язвы.

Так, например, Морлей (Morley, 1923)[41], открыто критикуя заключения Мак Карти[42], сообщил, что в собственной серии в 50 желудочных язв, макроскопически казавшихся доброкачественными, при гистологическом исследовании пять оказались «определенно злокачественными», а еще шесть «возможно, проделывающими злокачественное превращение»; итак, в 22 % — верное или возможное раковое перерождение.

В 1925 г. вышли две работы, критически относящиеся к толкованию микроскопических находок. В одной из них Кабо и Эди[43] в 56 своих случаях резецированных желудочных язв признали наличие злокачественных элементов только в 5, т. е. в 9 %. Во второй Стюарт[44], тщательно изучив 216 препаратов резецированных язв, установил в 134 случаях доброкачественный их характер, в 68— карциному и, наконец, в 14— ulcus — cancer; он считает, что в 9,5 % желудочных язв наступает раковое перерождение.

Еще 25 лет тому назад Штромейер (Strohmeyer), а затем Пейзер (Peyser) из института Ашофа на основании исследования резекционных препаратов пришли к выводу, что в подавляющем большинстве случаев речь идет не о злокачественном перерождении хронических язв желудка, а, на оборот, об изъязвлении первичных желудочных карцином. Зато когда Штерк (Storck) опубликовал-работу о язвах-раках на резекционном материале Финстерера, то Ашоф сам пересмотрел препараты Штромейера и Пейзера и убедился, что все до одного эти препараты являются раково перерожденными первичными язвами. Об этом Ашоф открыто заявил на конгрессе патологов в Вюрцбурге в 1925 г.