Крест в круге - Дмитрий Герасимов

– Распустил подчиненных! – шипел он. – До крысятничества [15] докатились!

Спасение пришло неожиданно, среди бела дня, через парадный вход, в лице низкорослого, неторопливого в движениях мужчины лет сорока.

Соискателя проводили к Груздеву.

– Моя фамилия Ефремов, – представился он начальнику службы. – Мне сказали, что вам требуется сотрудник.

– Возможно и требуется, – важно ответил тот. – Но не всякий годится… Сейчас ведь знаете, какое время?

Посетитель явно не знал, какое сейчас время, но ничем не выказал своей неосведомленности. Он лишь задумчиво посмотрел в окно и промолчал.

– Сейчас время интеллектуалов! – торжествующе выдал отгадку Груздев. – Как у нас с головой?

– В каком смысле? – осторожно поинтересовался Ефремов.

– В смысле, вы кто по профессии?

– Ах, по профессии… – протянул гость. – По профессии я инженер… Видеоинженер.

Глаза Груздева блеснули радостным огнем.

– Для видеоинженера мы сделаем исключение, – торжественно произнес он. – Мы вас возьмем даже без испытательного срока.

Так в смене появился оператор Коля Ефремов.

Новенький очень быстро нашел общий язык со всеми без исключения сотрудниками службы. Вадиму тоже был симпатичен этот немногословный и покладистый человек. Ему нравились его спокойствие и доброжелательность.

Новый оператор умело управлялся с мониторами, камерами, записывающими устройствами и при этом не менее искусно ладил с людьми. Он помнил поименно детей каждого сотрудника и неизменно справлялся об их успехах. Он знал наизусть зубодробительные диагнозы больных жен и матерей своих коллег и находил удачное время, чтобы участливо, но ненавязчиво порекомендовать знакомого врача или посоветовать уже кем-то опробованное лекарство. Он охотно одалживал сослуживцам деньги «до получки», а сам ни у кого ничего не просил. Наконец, он был просто приятным и умным собеседником.

Вадим нередко с удовольствием обсуждал с Ефремовым любую «солянку» – от деноминации рубля до убийства Листьева, от дисквалификации Тайсона до выборов президента.

Было заметно, что и Ефремову симпатичен молодой историк. Очень быстро они стали хорошими товарищами.

У нового оператора была черта, которую Вадим необычайно ценил в людях. Он умел делать добро незаметно. Он не обещал, но делал. Не переспрашивал, но запоминал. А помощь свою не презентовал, а подкладывал .

Однажды Вадиму срочно понадобились деньги, чтобы выкупить билеты на поезд для тети Наташи. Она спешила в родной город к умирающей матери и совершенно отчаялась, когда узнала, что в кассах на ближайшие две недели билетов нет и приобрести их можно только у вокзальных спекулянтов. Втридорога.

Делать было нечего. Поколебавшись, Вадим обратился к Ефремову:

– Коля, выручай. Я знаю, что до получки еще далеко, но мне очень нужны деньги. Помнишь, я рассказывал про тетю Наташу?

– Деньгами помочь не могу… – вздохнул тот.

Вадим досадливо закусил губу.

– Но билеты – достал, – закончил Ефремов, улыбаясь. – Я случайно узнал о твоей проблеме, когда ты разговаривал с кем-то по телефону… Вот смотри: туда и обратно, плацкартный вагон.

К своим тридцати годам Вадим с удивлением обнаружил, что у него никогда не было друзей. Коля Ефремов стал первым.

Через три месяца в отеле появился странный посетитель. Он подошел к сотруднику на «одиннадцатом» посту и попросил проводить его в операторскую.

– Пятнадцатый! – услышал Вадим в рации голос Ефремова. – Зайди на базу. Тут тебя спрашивают.

Вадим неохотно отлепился от «максимовского» кресла и побрел в операторскую.

– Ты Вадим Григорьев? – спросил его парень лет двадцати пяти в модном джинсовом костюме. – У меня к тебе поручение.

– Поручение? – удивился Вадим. – От кого?

Незнакомец надменно сощурился:

– Не все ли равно. Важнее – какое. Держи.

И он протянул опешившему Вадиму ключ. Такой нельзя было перепутать ни с чем. Плоский, черный брелочек с двумя кнопками, знаком «Фольксваген» и короткой стальной гребенкой.

– «Пассат» припаркован на заднем дворе, – отрапортовал молодой человек. – Документы – в машине.

– Что за фокусы? – нахмурился Вадим. – Я не люблю сюрпризы.

– Привыкай, везунок, – хмыкнул парень и направился к выходу.

Вадим ухватил его за рукав:

– Секунду! Я все-таки попросил бы хоть что-нибудь мне объяснить…

Незнакомец поморщился и, аккуратно высвободив рукав, процедил:

– Клешню убери. Это – подарок, неужели непонятно?

– Подарок? – Вадим насмешливо покачал головой. – А почему не самолет?

Парень внимательно посмотрел ему в глаза и произнес с расстановкой:

– Если бы это был самолет, я бы пригнал самолет. Но мне было сказано пригнать «Пассат». Не ко мне вопросы…

– А к кому?

Парень усмехнулся.

– Ты зануда… Ну, скажем так, одна дама, пожелавшая остаться неизвестной, делает тебе подарок от чистого сердца.

Вадим задумчиво покачал головой:

– Я догадываюсь, что это за женщина! Вот что, передайте ей…

– Ничего я ей передавать не буду! – отрезал незнакомец. – Мне приказали – я свое дело сделал. – Он двинулся к выходу, но на пороге обернулся: – Живи и радуйся, дурачок! Такая дама проявляет к тебе интерес!

Вадим некоторое время стоял как оглушенный, оторопело глядя на черный брелок, а потом опрометью бросился за незнакомцем.

Он догнал его уже на улице. Схватил за руку и ловко всунул подарок обратно.

– Я же сказал, – усмехнулся Вадим. – Будет самолет – тогда и приходи. Вернее – прилетай…

Не вызывая лифта, Вадим взлетел по лестнице на четвертый этаж и, тяжело дыша, постучал в 215-й номер.

На пороге возник незнакомый господин в очках в золотой оправе. Он недоуменно и даже испуганно уставился на запыхавшегося человека с рацией в руке.

– Я… Простите… – Вадим с трудом подбирал слова. – Я хотел бы видеть госпожу Вершинскую.

– Здесь такой нет.

Менеджер на reception долго щелкал клавишами компьютера и наконец пробубнил:

– Она съехала. Три дня назад…

Вадим опустил руки. Загадочная старуха исчезла из «Националя» так же неожиданно, как и появилась. «Бессрочное» проживание закончилось.

– Она улетела в Лондон? – поинтересовался он.

Менеджер качнул головой:

– Вовсе нет. Служба бронирования заказывала ей билеты… – он опять пощелкал клавишами, – до Ташкента.

Спустя полгода в дневное дежурство смены Зевковича на служебном входе, где уже второй час находился Вадим, появился разносчик объявлений.

Это был молодой человек в застиранной белой сорочке с небрежно повязанным узким галстуком, с невнятным бейджиком на груди и аляповатым рюкзачком за плечами. Такие юноши сотнями шныряют по Москве, оставляя после себя в публичных местах листовки, брошюры и буклеты. Они навязывают свою многотиражную продукцию на улицах, у магазинов, в институтах и на проходных заводов, на вокзалах и площадях. Они впихивают свой бумажный хлам зевакам и спешащим из метро людям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});