Сказ о Халлеке Торсоне - Дмитрий Нелин

Из лодки он видел, как предводитель разослал две четвёрки своих головорезов прочесать джунгли вдоль берега; вернулись они довольно поздно и ни с чем. Нарычав на них, здоровяк махнул рукой и потопал вслед за соратниками к лодкам — бочки уже давно были набраны. На Халлека никто особенного внимания не обращал, а один из гребцов даже протянул ему ковш воды. Его втянули на корабль, поставили возле высокого фальшборта, предводитель десантной команды назначил присматривать за ним какого-то кривоногого юнца и удалился.

Корабль был узким и вытянутым. Но глаза нордхеймца убедили его в правильности и соразмерности формы. Зато содержание никак не радовало. Вдоль палубы проходил проём шириной в пять шагов, и под настилом находились ряды банок с прикованными гребцами. Халлек рассмотрел и весталийцев, и уроженцев южных окраин империи, и совсем незнакомых ему людей. Галера, кажется, именно так называется корабль, вспомнил он. В Империи такие тоже были, но на них нанимались добровольцы. Да и в океаны они не ходили, только в прибрежных водах. А сусассцы, не брезговавшие работорговлей, собирали на галерах невольников. И долго они, как правило, не протягивали, через несколько месяцев отправляясь на корм акулам. Халлек вздохнул. Прислушавшись к себе, он понял, что превратиться в дракона не сможет, просто нет на это запасов сил. И возможности Свальбарда хоть и велики, но не безграничны, особенно вдали от Нордхейма.

Со стороны кормовой надстройки явился капитан — с виду родной брат любителя попинать по рёбрам.

— Да, это нордхеймец, ты не ошибся, — сказал он, явно желая, чтобы Халлек понимал о чём речь. — Они выносливы, как звери. Может и годик протянуть, — оскалился капитан и похлопал родственника по плечу. — Назначь его на баковые ряды.

— Идём, бледный, — пихнул его юнга.

Его провели по палубе к носу. Здесь вёсла длиннее и тяжелее, и на них следует сажать самых сильных и крепких. На банке возле втянутого внутрь весла было свободное место. Будущие соседи — два обросших жилистых дядьки неопределённого рода и возраста, один парень, видимо, попавший сюда недавно, и почти дед, седой, безбородый и узкоглазый.

— Новенький к вам, принимайте! — гоготнул квартермейстер1. Подошёл корабельный кузнец, сноровисто приклепал к водилу весла новую цепь, накинул на запястья Халлека створки наручников и соединил всё это, даже не коснувшись кожи горячим металлом и клещами.

Он уселся на банку и тоскливо посмотрел на весло. Ну что же — поворочаем, для нордхеймца это дело привычное. Галера покинула рейд вечером, под парусами, отошла на расстояние видимости от берега и двинулась на юг. Халлек проводил взглядом полоску джунглей и вздохнул. Разговаривать с соседями по банке ему не хотелось. Заметив его состояние, узкоглазый дедок коснулся плеча:

— Ты поспи. Ветер хороший. Раньше чем завтра грести не будем. Облокотись на весло и поспи.

Послушав его, Халлек посмотрел на весло, будто увидел его первый раз в жизни. Отполированное десятками рук водило было вбито так, чтобы не мешать гребцу улечься на толстую деревяху, надёжно закреплённую стопорами. Внутренне согласившись, что утро вечера мудренее, он расставил локти и уснул под мерное покачивание галеры. А на следующий день, как и предсказал дед, ветер начал стихать, над палубой пролетели команды, и мерно забухал барабан на корме, задавая ритм. Халлек, у которого умение грести было в крови, быстро приноровился к соседям. Потом был небольшой перерыв на кормёжку, неожиданно добротную и сытную, и вновь до самого вечера перед глазами маячили спины сидящих в следующем ряду. Из головы вылетело всё лишнее — Халлек, понимая, что ему важно выжить и освободиться, уже решил, что не станет буянить и заниматься вредительством. Пусть думают что хотят. А там будет и время и случай. Он только надеялся, что Сахиль сумеет добраться домой и передать книгу по назначению.

Потянулись дни за днями. Привычный к морю Халлек легко освоился на банке галерного гребца. Сусассцы, при всех неприятных чертах своего уклада, к рабам относились по-хозяйски. Голодом не морили, без дела плетей не выписывали, при достаточном ветре ставили паруса, давая отдых. Вот только добротные штаны из рыхлого хлопка у него отобрали, удостоив одной лишь набедренной повязки. Из обрывков разговоров команды и из общения с соседями по несчастью Халлек выяснил, что галера принадлежит важному чину из ближайшей свиты Фируза III, и в Восточный Океан ходила по каким-то султанским делам, а сейчас возвращается. Предстояло обогнуть выступающий далеко на юг треугольный полуостров, а потом подняться на север к устью Снулы, где располагается один из главных портов султаната. Узкоглазый дедок, назвавшийся Линем, давно ворочал вёсла на этом корабле, по его словам им выходило болтаться так ещё самое меньшее месяц. Халлек пожал плечами — месяц так месяц. За ним почти сразу же закрепилась слава изрядного молчуна, чему он не препятствовал.

Дней через десять он почувствовал, как изменился характер воды. В отверстие для весла мало что можно было рассмотреть, но по виду волн, по их движению и по немного другому запаху Халлек решил, что они дошли до оконечности полуострова.

И верно, за полдня галера плавно повернула ровно на запад и после этого ещё два дня держала курс, отдаляясь от еле видимой полоски берега в открытый океан. Ночью они зачем-то остановились. Булькнул якорь, значит здесь было достаточно мелко. Сквозь дрёму Халлек слышал побрякивание штормовой лестницы из твёрдых смолёных канатов, тихие голоса недалеко от передней мачты, шарканье ног и поскрипывание досок настила под тяжёлыми шагами. Видимо, галеру здесь поджидали и передали какой-то груз. Утром продолжилась обычная работа. Стоял штиль, гребцам пришлось потрудиться, разгоняя немаленький корабль. Когда дело уже шло к обеду, разносимому вскоре после полудня, наверху началась непонятная беготня.

Слышались резкие команды, бряканье металла и скрип кожи, рулевой круто положил вправо, большой барабан забухал чаще, задавая ускоренный темп. Двужильный Линь тягал водило наравне с Халлеком, и откуда только силы брались. Над зеркально-глянцевой водой разнёсся звук рога, похожий на фоаган, боевой сигнал клановых дружин Нордхейма. Протяжно, в два низких рокочущих перелива — уррр-рррууууууу, уррр-рррууууууу — выдувал невидимый рог. На палубе кто-то выругался от души, высказавшись в одной заковыристой фразе на трёх языках одновременно, пролетел шелест предбоевой суеты. Отвлечься, чтобы посмотреть в весельный люк, было невозможно, но пение рога будоражило кровь.

Бородатый, заросший до самых глаз сосед, что сидел у борта, на мгновение наклонил голову и бросил взгляд наружу.

— Красные корсары, — прошептал он с суеверным трепетом в голосе. — Идут так, будто сами себе ветер заказали.

— Вёсла убрать! — рявкнул