Дикие - Ширли Конран

— Я не знаю, дорогой. Они молятся, прося умерших предков защищать живущих и оградить их поросят от нападения мятежников. Похоже, с мертвыми они ведут столько же разговоров, сколько и с живыми.

Джоун очистил последний банан.

— Они что, серьезно полагают, что мертвые защитят их свиней?

— Конечно, они верят. Ни один островитянин не сомневается в своей вере, — убежденно проговорила Бетти, поглядывая на него сквозь стекла очков в завитках голубой оправы. — Традиционная религия — это неоспоримый факт на Пауи. По этому поводу возникает так же мало вопросов, как и из-за европейского средневекового убеждения, что земля — плоская.

— Чудно, — отозвался Джоун.

— Религиозные убеждения другого народа часто кажутся странными, — сказал Керри. — То, во что ты веришь, зависит от того, где ты родился. Вера во многом — вопрос географии — где-то люди верят, что человек может превратить воду в вино… Ну, а здесь они верят в невидимых защитников поросят.

Джоун сказал:

— Довольно забавно, что у них имеется самая современная радиостанция, и это при наличии на этом острове колдунов и колдовства.

Керри засмеялся.

— Радиостанции кажутся им всего лишь еще одним видом колдовства. Так что мы квиты.

Пилот с шахты нажал на кнопку стартера вертолета «Белл». Мотор заворочался, лопасти начали крутиться. Когда скорость их вращения и уровень гудения достигли нужного уровня, а шум стал просто оглушительным, вертолет легко оторвался от земли и на минуту завис в воздухе. Пилот переключил обороты на полную мощность, и «Белл» стремительно поднялся вертикально вверх, затем продолжал увеличивать высоту до тысячи футов, после чего устремился на юг.

Очертания Маунт-Иды постепенно таяли позади них. Скоро Гарри увидел реку Сент-Мери. Словно серебристая змея, река, извиваясь, катила свои воды с запада, пока не превращалась в грязноватый веер дельты на окраинах Куинстауна.

Пилот изменил курс на юго-западный. Если в пассажирском самолете вы не чувствуете связи с землей, то кружение маленького вертолета заставляет вас ощутить себя частью кукольного пейзажа, расстилающегося внизу.

От Куинстауна они направились вдоль новой Равнинной дороги, которая вилась в сторону юго-запада между двумя горными цепями. На грязной ленте дороги виднелась движущаяся цепочка черных точек. Керри сказал:

— Беженцы, женщины и дети, уходят от возможных новых боев в Куинстауне. Они останутся пока в своих деревнях — либо в Центральном горном массиве, или же на западном побережье, где они будут в полной безопасности от бомб, случайных пуль и неслучайного насилия.

«Белл» летел над мягко-зеленой равниной, усеянной, точно серебряными венами, нитями мелких ручьев. Пейзаж, раскинувшийся под ними, напоминал сбитое лоскутное одеяло, наброшенное на спящего великана. Гарри видел неровные квадратики, отливавшие разными оттенками зеленого, — это были поля и пастбища, группировавшиеся вдоль неровных рядов деревенских домов, а за ними мягкие очертания холмов переходили в тропический лес и горные пики.

Иногда местность в горах круто обрывалась вниз морщинами неровных ущелий и провалов. Внизу были болотистые низины. Редкие клочки обработанной земли были раскиданы между оврагами на возвышенностях, полосами почти непроходимого дождевого леса и — там, где местность понижалась, — огромными болотами, в которых кипели грязные воды горных рек.

Примерно через час Гарри различил вдали полосу сияющего голубого моря, видневшуюся сквозь тропическую зелень залива. Несколько минут спустя «Белл» уже мягко коснулся маленькой посадочной полосы рядом с отелем.

Жара здесь стояла такая, словно с кипящей кастрюльки неосторожно подняли крышку. Пригибаясь, оба руководителя «Нэксуса» отбежали от вертолетных лопастей, затем выпрямились и оглядели взлетно-посадочную полосу.

— Похоже, все спокойно, — сказал Керри. — Ни души не видать. Пошли, Гарри.

Они оставили пилота при вертолете — на случай, если понадобится срочно взлететь. Обливаясь потом, они прошагали по посадочной полосе и свернули на неровную дорогу по направлению к главному входу в отель. Они шли небрежным и беззаботным шагом, но у Керри наготове был пистолет. Сделав очередной поворот, они увидели низкое здание отеля, окрашенное в чуть желтоватый цвет сливок.

Оба замерли.

Они подошли уже достаточно близко, чтобы рассмотреть следы боев. Окна были разбиты, а стены изрешечены неровной линией попавших в них пуль. Входные двери из тика, украшенные узорной резьбой, лежали, разбитые, на земле.

Слышно было только пение птиц и отдаленный шум прибоя, ритмично ударявшего о риф.

На пороге главного входа появились пять фигур в форме цвета хаки, в высоких ботинках для джунглей и с винтовками на изготовку.

— Не шевелись, — сказал Керри, хотя это и не требовалось.

11

В темной глубине пещеры Кэри оглядела скелет и вздрогнула. Она сказала:

— Должно быть, она свалилась с дерева, провалилась в пещеру и сломала таз. Посмотрите, здесь даже виден перелом.

Джонатан, стоявший на коленях около скелета, посмотрел вверх, на Кэри.

— Может, это как-то связано с тем, что этот район считается табу, если только она упала и звала на помощь. Если туземцы слышали крики, исходившие из-под земли, они, должно быть, были в ужасе.

Кэри содрогнулась.

Джонатан сказал:

— Что для нас важно, так это то, что, раз она упала вниз, так мы должны быть в состоянии спуститься вниз сами, а затем подняться. Это означает, что у нас будет отличное место, где можно будет спрятаться, не выдерживая каждый раз эту подводную пытку. — Он помолчал. — Если туземцы не знают об этой дыре, значит, скорее всего, сверху ее не так просто отыскать. — Он поднялся. — А теперь пошли к остальным, надо им рассказать.

Приближаясь к маленькой группе перепуганных женщин, Джонатан услышал прерывистые вздохи и всхлипывания и круто остановился. Внезапно он понял, что не может больше гнать от себя мысль о том, что его жена мертва. Грудь его словно наполнилась тяжелыми камнями, он не мог говорить, не мог пошевелиться, не мог взглянуть лицо этим женщинам. Слезы подступили к его глазам, он всхлипнул. Ему хотелось посидеть одному и оплакать свое горе.

Стоявшая позади него Кэри расплакалась. Джонатан повернулся и обнял ее. Они медленно направились в кружок света, где ждали их плачущие женщины.

Голосом, хриплым от подавляемых рыданий, Джонатан сказал:

— Сегодня вечером мы еще можем вспоминать их, но с завтрашнего дня мы должны постараться не думать о том, что произошло. Мы должны забыть наше горе до тех пор, пока не будем в безопасности. Иначе мы никогда не выберемся отсюда.