Закон забвения - Роберт Харрис

рассвете из города. Если выяснится, что чиновник Тайного совета организовывал преступление за границей в нейтральной стране, дипломатического скандала не избежать. В итоге он решил, что его долг – проследить за событиями до конца, и когда проснулся на следующее утро, зарядил пистолет и сунул его в карман.

Церковь Сен-Франсуа стояла в центре Лозанны, примерно в миле от постоялого двора. Чтобы дойти до нее, требовалось одолеть крутой подъем по многолюдным извилистым улицам. Зазвонил колокол. Нэйлер вышел из переулка на мощеную площадь, на одной стороне которой размещался храм, а на другой – лавки; у одной из них, принадлежащей цирюльнику, рыскали Коттер, Кроули и Риэрден. Вопреки жаре, они, как идиоты, все вырядились в плащи. Верующие целенаправленно стекались к церковным дверям. Нэйлер вглядывался в толпу, выискивая человека, подходящего под описание Лайла, и увидел его почти сразу – он был так же заметен, как и поджидавшие его убийцы. Это был дородный мужчина в парике и в мантии английского адвоката, по обе стороны от него шагало по дюжему молодцу.

Коттер и остальные двое опознали Лайла почти одновременно с Нэйлером. Покинув цирюльню, они быстрым шагом пересекли мостовую, пристроились позади жертвы, распахнули плащи и извлекли оружие как раз тогда, когда юрист достиг дверей церкви. Медный раструб мушкетона блеснул на солнце в каких-нибудь нескольких дюймах от спины Лайла. Раздался ужасный грохот, от которого голуби стаей поднялись в воздух и заметались над площадью. Руки Лайла вскинулись. Выстрелом его отбросило вперед, и он с маху упал ничком на ступени церкви. Телохранители попытались выхватить пистолеты, но Коттер и Риэрден были начеку. Они навели на них свои пистолеты и выкрикнули предостережение одновременно с тем, как сами попятились прочь. Завизжала женщина.

– Vive le roi d’Angleterre![29] – выкрикнул Коттер на своем жутком французском, после чего все трое развернулись и бегом устремились с площади к улице, где их ждали лошади.

Вокруг жертвы собралась толпа. Нэйлер пересек мостовую и поработал локтями, чтобы лучше видеть. Лайл лежал без движения на животе на каменных ступенях, парик съехал набекрень, рядом лужа крови. В нижней части спины была алая рваная рана размером с десертную тарелку. Как блюдечко с малиной. Из раны, пульсируя, вытекала кровь. Телохранители перевернули его. Послышались испуганные восклицания. Старый адвокат слепо пялился в небо, губы безвольно приоткрылись. Нэйлер простоял достаточно долго, чтобы убедиться, что он мертв, затем повернулся и протиснулся сквозь гущу возбужденных зевак.

Никто не пытался его остановить. Впервые за время приезда в Швейцарию он чувствовал определенную легкость в своей походке. Если все пошло по плану, Коттер, Кроули и Риэрден в этот момент должны садиться в лодку, которая перевезет их в Женеву. Еще одного из убийц короля постигла заслуженная кара. И направленная на захват Нового Амстердама экспедиция герцога Йоркского должна со дня на день отплыть в Америку. При удаче к концу лета он сможет вычеркнуть из списка еще два имени.

Глава 27

В ту же неделю в середине августа Нед и Уилл встретили третью годовщину своего заточения в подвале у Майки Томкинса. Жара стояла ужасная, и оба полковника были в одном исподнем. Нед провел день за столом, писал мемуары, стараясь расставить по порядку все осады, в которых принимал участие в два последующих за Нейзби года: Бриджуотер, Шерборн, Бристоль, Дартмут, Бэнбери, Эксетер, Оксфорд, Вустер… Хотя полевая армия короля была уничтожена, создавалось впечатление, что островкам сопротивления роялистов не будет конца. Уилл солил мясо на зиму. В тесном пространстве погреба висел смрад крови, жира, роем вились мухи.

Никто из них не отметил дату. Да и каким образом? Пойти они никуда не могли, ничего устроить – тоже. Оставалось только молиться о том, чтобы обстоятельства изменились.

Тем вечером, после того как Томкинс принес ужин, они дождались времени после полуночи, когда станет попрохладнее, поднялись по лестнице и прошли через склад во двор. Ночь была очень тихой и ясной, с сияющим как бриллиант полумесяцем и россыпью звезд. Офицеры без труда видели путь, идя сначала по дороге, потом по узкой тропинке, петлявшей на протяжении нескольких сотен ярдов между соснами в своем беге к морю. Пролив Лонг-Айленд раскинулся широко, похожий в свете луны на озеро из покрытого пятнами патины серебра. Волны накатывались на берег со звуком не громче вдоха, за которым следовал протяжный выдох отката. Полковники нашли полоску песка между скалами, сняли башмаки и одежду и вошли голыми в воду.

В течение следующего часа они купались, предусмотрительно не заходя слишком глубоко, чтобы не утянуло течением. Они не обменялись ни единым словом. Ночь казалась слишком священной, чтобы оскорблять ее болтовней, как если бы они находились в каком-нибудь громадном соборе, совсем близко к Богу. Потом они улеглись на песок и смотрели на звезды, пока не погрузились в сон. Когда Нед проснулся, то облизнул руку, ощутив соль, потом порылся в карманах, нашел подзорную трубу и навел ее на луну. Она была достаточной яркой, чтобы разглядеть на ней горные хребты и кратеры. Падающая звезда промелькнула на горизонте. Он проследил за ее траекторией, потом очень медленно повел подзорную трубу через темноту, справа налево.

И заметил темный силуэт корабля.

Нед в удивлении опустил трубу и сел прямо, затем снова поднес к глазу окуляр. Несколько секунд он ничего не мог разглядеть, потом снова нашел его. Примерно на расстоянии мили. Большой корабль с высоко поднимающимся над водой бортом, трехпалубный, трехмачтовый, с четырьмя широкими парусами на каждой мачте и громадным флагом, свисающим с кормы, медленно плыл сквозь тихую ночь, обрисовываясь в лунном свете. Это не купеческое судно. Военный корабль. И он не один. Сразу за ним появился второй, потом третий и – Боже милосердный! – еще один.

Он растолкал Уилла и сунул ему трубу.

– Четыре боевых корабля, – прошептал Нед. – Идут на запад. – Он указал на горизонт.

Все парусники были теперь хорошо видны. Уилл с полминуты смотрел на эскадру.

– Можешь разглядеть флаг? – спросил Нед.

Уилл прищурил глаз и подобрал фокус.

– Английский, тут никаких сомнений. – Он вернул трубу тестю. – Это военная экспедиция. – Лицо его в свете луны казалось бледным и угрюмым. – Неужто за нами прислали?

– Не исключено.

– Неужели мы им настолько нужны, чтобы сюда тащиться?

– Быть может. – («Мы можем добежать до самого края земли, и все равно они от нас не отстанут», – подумал Нед.) – Нам пора возвращаться.

Когда Томкинс принес утром еду, они рассказали ему про корабли. Известие привело торговца в такую