Плата за души (Книга 2) - Сергей Гомонов

- Никуда не денешься! - заключила она.

Фотография, как и оригинал, не спорила.

Банкет утомил ее. Последние полгода ей было невыносимо скучно слушать легкомысленное щебетание коллег, пустые сплетни, видеть закулисную грязь. Сама себе Зоя казалась более одухотворенной личностью, к тому же, теперь у нее был Влад тот, кем она одержима. Может быть, он все-таки затянул ее на ступеньку повыше, как обещал? Ну, образно выражаясь... Зоя тихо хихикнула.

Возвращалась она в гостиницу на такси, и ей было невдомек, что едва она отъехала, вслед за ними тронулась машина, в которой сидели те три "кислотных" парня с показа. Рассеянная, задумчивая, она уж тем более не придала значения тому, что буквально едва за нею закрылась дверь в гостиничное фойе, эта троица отправилась на ее этаж...

Она приняла ванну, держа в руках бокал с ледяной клубникой и катая его по разгоряченным щекам. Затем, распаренная, легкая, выпорхнула в спальню, надела прозрачную ночную накидку и, прыгнув на постель, включила телевизор.

В двери постучались.

- Спасибо, мне ничего не нужно! - крикнула она, всерьез полагая, что это горничная или портье: любят они таскаться по номерам знаменитостей под предлогом какой-нибудь услуги, а сами так и норовят или автограф, или фотографию выклянчить.

Стук повторился. Зоя поднялась, запахнула розовую накидку цвета утренней зари, взглянула на халат, но, передумав, не стала набрасывать его и слегка приоткрыла дверь. За дверями стояли те самые, "кислотные, молодые и нахальные".

- Что хотите? - довольно раздраженно спросила манекенщица. - Уже поздно, я отдыхаю.

Вместо того, чтобы что-нибудь ответить, один из парней сильно толкнул дверь (Зою даже отшвырнуло к стенке), второй заскочил внутрь, а третий окинул взглядом коридор и, войдя, хорошенько запер эти двери. В эту минуту второй уже держал Зою, напуганную, растерянную, выкручивал ей руку и зажимал ее рот широкой ладонью.

Манекенщица брыкнулась, но удар в пах стоящему напротив вышел скользящим и, соответственно, нужного результата не принес. За это он наотмашь ударил ее по лицу. Зоя замычала и стала что есть сил извиваться. Весь мир исчез для нее теперь. Остались только весы, на одной чаше которой находилась она и ее жизнь, а на другой - неумолимая, жуткая опасность и несущие эту опасность люди, от которых уже не избавиться, ни скрыться. Девушка была один на один с реальной угрозой. Все остальное кануло в небытие - вся Вселенная. Паника, ужас обуяли Зою. Хватаясь за последнюю соломинку, она укусила руку того, кто стискивал ее тело и, приподняв над полом, тащил в спальню.

Затем ее били. Все, по очереди. Никто и никогда не поднимал на нее руки, и теперь происходящее представлялось Зое таким нелепым, страшным, отвратительным, что она даже не чувствовала сильной боли - только изумление и что-то сродни тошноте, как если бы посмотрела очень откровенный, со всеми извращениями больного разума порнографический фильм.

Тот, что выносил дверь - самый маленький и самый крепкий из троих - оторвал шнур от ночника и связал ей руки, а второй небрежно заткнул ей маленьким платочком рот и криво заклеил пластырем, чтоб не выплюнула.

- Передашь своему, - сказал маленький, - что мы еще не очень старались. И пусть ему сильно-сильно захочется нас разыскать... - он с удивлением увидел, как прямо на глазах в местах, куда приходились удары, на ее лице и теле набухают багровые кровоподтеки, мало похожие на синяки. Они взбугрились шишками и становились все темнее. Но это зрелище не помешало ему расстегнуть молнию на джинсах и швырнуть Зою на середину постели. Она замычала и попробовала отползти, но двое пристроились сзади нее и один из них стиснул ее шею коленями, а второй с силой развел ноги девушки и задрал прозрачную накидку цвета утренней зари...

Зоя пришла в себя от ощущения, что лежит она полубоком и что-то горячее хлещет у нее по внутренней стороне бедер. Маленький взял со столика фотографию Ромальцева, вытащил ее из рамки и, издевательски поцеловав ее, очень убедительно изобразил "гомика", а затем бросил карточку возле Зоиных ног:

- Краса-а-авчик!

Они захохотали. Маленький вытащил кнопочный ножик. Зоя заскулила и стала отползать к изголовью. По белоснежным простыням за нею тянулся широкий кровавый след: она поняла, что это ее кровь, что неспроста у нее так режет внизу.

- Подержите детку, а то она такая темпераментная! - и "шибздик" прыгнул к ней. - Иди сюда, любовь моя! Пусть твой любимый о нас помнит и ждет продолжения, - он с видом мастера-гравера и наслаждением творца, то и дело отстраняясь и разглядывая, что получается, располосовал ей лицо и грудь, и без того обезображенные до неузнаваемости. - Как же ты хороша, маленькая зомби! Просто чудо, как хороша! Только ничего не перепутай, котёна! Не то мы придем в гости второй раз, уже к его мамуле и сынуле! А затем отыщем пару-тройку людей, которых он менее всего хотел бы видеть вот в таком виде. И так будет долго-долго, пока он не объявится. Все передашь, котёна? Ну, все, последний штрих...

Зоя замотала головой.

- Чего ты там? Хочешь, чтобы развязали? - она с умоляющим видом кивнула. - Отсосешь! Пошли, пацаны.

Они заглянули в ванную, смыли следы своих занятий и убрались из номера.

"Горе, горе тебе, братец Тессетен! Твои псы переплюнули даже тебя самого! Все катится в преисподнюю в этом деградирующем мире... О, друг мой Ал, в чем-то был прав и ты!.."

У нее был бы шанс, не оставь они ее связанной. Один ничтожный шанс, чтобы чаша весов не оборвалась...

Истекая кровью, задыхаясь от нестерпимой боли, Зоя все же сползла с кровати. Ноги не держали ее, став тяжелыми, как из свинца. Как подкошенная, она рухнула на пол и потащилась, из последних сил потащилась к стулу, чтобы содрать об него ненавистный пластырь, выплюнуть кляп и позвать на помощь.

Вслед за нею с постели сквозняком сдернуло фотографию Влада. Пластырь наконец отклеился, но закричать девушка не смогла. Задыхаясь, она оглянулась и увидела карточку. Инстинктивно она совершила последний рывок в ее направлении, но не достала и ткнулась в ковер изуродованным лицом, похожим на кровавое месиво. Жизнь уходила из тела, глаза застилала пугающая темнота.

И, когда смерть уже шагнула к ней с порога, Зоя собрала все остатки жизни, что еще не вылились вместе с кровью, чтобы оглушительно, как ей казалось, а на самом деле совершенно беззвучно закричать:

- Вла-а-а-ад!

Тогда смерть махнула косой...

********************************************************************************

Полный безысходной тоски крик, заглушая свистящий ветер и шум волн, пронесся над океаном. Ладья вздыбилась на пенной верхушке вала и обрушилась в никуда...

Влад подскочил с земли. Ночь еще не кончилась. Встряхнув за плечо спящего Афганца, Ромальцев вскочил: