Под угрозой уничтожения мира - Анастасия Сычёва

Высший вампир, видимо, спускался по лестнице, и ковер заглушал его шаги, так что я не слышала, как он приблизился. При виде своего бывшего учителя, худощавого мужчины с резкими чертами лица, я против воли начала улыбаться — так была рада снова его увидеть.

— Здравствуй, Люций.

— Слышал о вашем замужестве. Мои поздравления, — говоря это, вампир оставался совершенно невозмутимым, но я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что это было всё равно что бурное проявление чувств. — Я рад, что с вами все в порядке.

Мне показалось, что он не кривил душой, когда это говорил. Несмотря на то, что с Адрианом у него когда-то были свои разногласия, Люций не выглядел разочарованным или злым.

— Спасибо, — мне вдруг захотелось похвастать перед ним своими успехами. — Знаешь, я ведь училась в Госфорде. И благодаря всему, чему ты меня обучил, получила «коричневый рукав» буквально за год.

Он не улыбнулся, но я была уверена, что он доволен.

— Отличный результат, Ваше…

— Корделия? — позвал меня еще один голос, и на лестницу из коридора вышел Адриан, закончивший разговор с Агатой. В ту же секунду я почувствовала, как температура вокруг упала градусов на пятьдесят. При виде архивампира Люций смертельно побледнел, его лицо исказила гримаса ненависти, и он подался назад, одновременно подняв руку в безуспешной попытке нащупать рукоять сарда за спиной. Бесполезно — Люций был безоружен. Для самого Адриана эта встреча тоже оказалась совершенно неожиданной, однако он не стал совершать резких телодвижений, а вместо этого скрестил руки на груди, и на его лице появилось жуткое выражение, от которого я бы наверняка упала в обморок, будь оно адресовано мне. Боги, я теперь понимаю, почему даже высшие вампиры так опасаются архивампиров!

— Люций Эртано… — задумчиво протянул архивампир, становясь рядом со мной, и мне показалось, что от него волнами по коридору начал расходиться холод. — Давно тебя не было видно.

Они что, сегодня все сговорились? Сначала Агата, теперь Люций?

— Эртано? — переспросила я, вспоминая, где слышала это имя, а затем ахнула. — Ты брат Нарциссы?!

Тот самый Эртано, который организовал заговор против Адриана, в котором участвовали темные эльфы, в отместку за то, что Магнус Вереантерский убил его старшего брата?

— Мда, обнаружить тебя в Дионе я как-то не ожидал, — сообщил Адриан Люцию, а затем невозмутимо заметил. — Впрочем, приговор семидесятилетней давности никто не отменял.

Он поднял руку, формируя какое-то смертоносное плетение, которое как пить дать не оставило бы от и Люция горстки праха. Ошеломленная скоростью расправы, не думая, что делаю, я метнулась вперед, становясь между вампирами лицом к мужу:

— Нет!

Плетение было уже готово сорваться с пальцев архивампира, но в последний момент тот торопливо отдернул руку, чтобы ненароком не убить меня.

— Корделия! — гневно рявкнул он, не ожидая от меня подобной выходки, и я увидела, как его лицо залила мертвенная бледность. — Ты что творишь?!

— Отойдите, Ваше Величество, — внезапно поддержал его Люций из-за моей спины. — Не вмешивайтесь.

— Никуда я не уйду! Послушай, мне известно, что случилось семьдесят лет назад, — торопливо обратилась я к Адриану. — Но не убивай его!

— Почему нет?

— Потому что, если бы не Люций, меня бы саму уже не раз могли убить! — я обернулась назад и встретилась взглядом с Люцием, который покачал головой, не одобряя мое вмешательство. — Ты спрашивал, кто учил меня с детства сражаться сардами? Так вот, если бы не то, чему он меня научил, меня бы уже давно не было в живых!

Адриан удивленно поглядел поверх моего плеча на Люция.

— Ты обучал ее, зная, кто она на самом деле?

— Он не знал, что я Этари, — возразила я.

— Вообще-то знал, — сообщил сзади Люций. Я растерянно нахмурилась, и он соизволил объяснить. — Трудно было не догадаться, когда у вас в моменты злости глаза краснели.

Позабыв об Адриане, я повернулась к учителю лицом.

— И ты не убил меня и продолжил обучать?! Но почему? Как ты мог обучать трейхе Этари владению вашим ритуальным оружием, которому вампиры придают такое огромное значение?!

— Мне показалось, это будет неплохой шуткой, — пожал он плечами, а затем внезапно улыбнулся, из-за чего его и так резкие черты лица стали казаться высеченными из камня. — Но потом неожиданно оказалось, что ты талантлива. Я ни разу не пожалел, что взялся за твое обучение.

Я отметила обращение «ты», которое Люций допускал только в те моменты, когда обращался ко мне, как учитель к ученику, а потом обернулась к Адриану, ожидая его вердикта. Тот несколько секунд морщился, словно у него внезапно разболелась голова, а потом раздраженно выдохнул и опустил руку.

— Ну ладно, — нехотя сказал он. — Корделия, мы идем? Или у тебя остались еще какие-нибудь неожиданные знакомые, которых надо навестить?

— Идем, — торопливо согласилась я, вздохнув с облегчением и радуясь, что Адриан не пошел на принцип.

Он крепко взял меня за руку, и мы вместе пошли в направлении гостевого крыла. Оглянувшись напоследок на Люция, я увидела как он со странным выражением посмотрел сперва на Адриана, а затем — на меня, удивленно покачал головой и пошел своей дорогой.

Глава 25

В Бэллимор мы вернулись через два дня. Адриан оказался прав: цели этого визита мы достигли еще в первый день, и на второй день переговоры свелись уже к обсуждению каких-то обычных вопросов вереантеро-валенсийских отношений. Единственное, на чем настоял архивампир на этих совещаниях — так это на том, чтобы оставить в Кэллахиле вампирские патрули, чтобы Арлион не захватил его снова. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какие чувства вызвало у отца это предложение, но, не видя иного выхода из ситуации, с огромной неохотой он согласился. Адриан с самым серьезным видом заверил валенсийцев, что Вереантер готов помочь совершенно безвозмездно, поскольку Арлион являлся общей угрозой для всех. Не думаю, чтобы ему хоть кто-то поверил, но чисто внешне вампиры исполнили все взятые на себя обязательства.

В общем, надолго в Дионе мы не задержались, и наше отбытие стало облегчением как для всех валенсийцев, так и для меня. После того, как я провела еще два дня в компании мачехи, которая не думала сменить гнев на милость, и ее фрейлин, возвращение в Вереантер представлялось мне благом, а вампиры казались практически родными.

За все это время мы ни разу не заговаривали о Люции. Адриану совсем не нравилось, что он оставил высшему вампиру не только жизнь, но и свободу, но со мной он эту тему обсуждать не захотел. Правда, он ни в чем меня и не упрекал и вообще вел себя так, словно этого эпизода с Люцием вовсе не было. Я же в свою очередь не пыталась сама поднять эту тему, поскольку не хотела, чтобы Адриан внезапно передумал и все-таки убил моего бывшего учителя.